Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна

Накал битвы всё сильнее подогревал отчаянно пылавшую кровь сына Эллашира, живого воплощения яростной битвы. Смертоносные удары останавливали всех, кто пытался встать у него на пути, и воины Асахира, вдохновлённые своим непобедимым повелителем, бросались в гущу сражения с такой же безрассудной и дикой отвагой.

— Ирутар! Ирутар!.. — не теряя надежды, продолжали взывать к хранителю города энаранцы, всё ещё сдерживавшие натиск и не пропускавшие идшарцев дальше широкой привратной площади.

У тех, кто прорвался через ворота Адуаны, успех оказался более стремительным. Основная часть защитников скопилась у главного входа, и идшарцы, быстро снеся сопротивление стражей, примчались на помощь товарищам у врат Ирутара. Зажав часть энаранцев меж двух крупных отрядов, воители Идшара поражали врагов, не давая им перестроиться.

Асахир видел, что поражение горожан близко. Войска Энарана медленно, но отступали назад. Охватившая военачальника ярость притупляла боль в плече, и он всё так же неустанно вёл своих людей, не давая врагам и тени надежды.

***

Битва за Энаран продолжалась в пламенеющем свете утра, и рассветное солнце сегодня казалось ярко-алым. Судья Арнунна видел, что первые отряды идшарских воинов уже подходят ко дворцу. Слышал рог Энхеду, приказывавший защитникам Энарана отступать назад. Чувствовал, что жизни многих, и в том числе его самого, подходят к концу.

Старший сын судьи Харат служил в том отряде, который байру Энхеду сейчас вёл на вылазку к храму. Сперва Арнунна волновался, что Харата отправили на столь опасное задание, но теперь, глядя на сражение внутри стен города, понимал — вероятность быть убитым сейчас одинакова во всех пределах энаранских владений.

Напрасно байру Асахир сказал, что Арнунна слишком стар для войны. Крепко сжимая меч и щит в руках, отвыкших от оружия за годы мирной жизни, но всё ещё не утративших силы, Арнунна достойно встретил прорвавшихся сквозь проломленные ворота врагов.

Их отряд сражался у ворот Адуаны, но силы были слишком неравны — сотня воинов, забывших прошлые битвы или вовсе не знавших сражений, против многих сотен идшарцев, умелых, свирепых и опытных, посвятивших всю жизнь войне. Сотник отряда, в котором нашлось место для Арнунны, не стал ждать, пока враги вырежут всех его людей, и приказал отступать, скрываясь в тени извилистых улиц. Идшарцы не преследовали их, а устремились к своим товарищам, бившимся у других ворот. Так что сейчас Арнунна и его уцелевшие товарищи ждали новых приказов сотника.

Вынужденный, но необходимый отдых прервал донёсшийся со стороны храма Ирутара звук, которого точно не ждали услышать в той стороне — глухой, низкий зов идшарского боевого рога.

— Идшарцы в храме! — встрепенулся один из боевых друзей Арнунны. — Вылазка провалилась!

— Там Харат!.. — побледнел Арнунна.

— Может, ещё не поздно помочь! В храм! — приказал сотник.

Сражение уже переместилось к подножию храма. Идшарцы опередили защитников Энарана и раньше воспользовались тайным проходом. Вырвавшись на улицу, они оттесняли энаранцев прочь от святилища.

С другой стороны уже подошли и основные войска — как отступавшие защитники, так и не ослабляющие натиска идшарцы. Друзья и враги давно смешались в одну толпу, и Арнунна на мгновение растерялся, остановившись и не слыша призывов сотника. Однако судье удалось быстро разобраться в происходящем, и он устремился вдоль края широкой улицы. Пробиться вперёд сквозь сбитый строй соратников и разминуться в узких проходах с теми, кто оттаскивал назад раненых, было ненамного проще, чем проложить себе путь через врагов.

Арнунне удалось свернуть в одном из ответвлений улицы и пролезть по верху широкой стены, ограждавшей чей-то двор; новый путь провёл его ровно к небольшой храмовой пристройке-складу. Здесь можно было забраться на невысокую крышу, спуск с которой сходил к главной лестнице святилища.

Чутьё безошибочно подсказало Арнунне, где искать Харата, и взгляд вскоре подтвердил надежду — Харат был жив, он бился рядом с байру Энхеду, забравшись на возвышение меж колонн храма, отбиваясь и не позволяя врагам подойти к военачальнику сбоку.

— Надо отступать! — прокричал Энхеду, медленно перемещаясь к спуску. — К башне!..

Оставшаяся часть его отрядов услышала приказ, как и подбежавший Арнунна. Столкнувшись с одним из идшарцев, он на несколько мгновений потерял Харата из виду, отважно пытаясь справиться с опытным и сильным врагом. Когда соперник пал, убитый мечом судьи, Арнунна вновь растерянно заозирался, ища взглядом сына.

Воины Энарана старались пробиться вдоль правой стороны храмовой колоннады. Харат, прикрывая отход сзади, последним спрыгнул с борта и тут же схлестнулся в бою с одним из идшарских воинов. Арнунна успел увидеть, как меч идшарца скользнул по плечу Харата, а удар края тяжёлого идшарского щита по животу заставил молодого стражника упасть. Меч Харата с лязгом упал на камни храмовой лестницы.

Пытаясь прийти в себя, вновь подняться и ринуться в бой, Харат оперся на вытянутые руки и обречённо старался дотянуться до отлетевшего в сторону меча. Идшарец ещё раз ударил щитом, и молодой воин Энарана окончательно потерял равновесие, рухнув и распластавшись по камням.

— Харат!.. — против воли сорвался с языка Арнунны отчаянный зов.

Арнунна бросился к Харату. Идшарский воин обернулся на крик, и в то же мгновение Арнунна сбил врага на землю, не дав нанести последний удар.

Идшарец сразу же вскочил, ударил Арнунну ногой в колено и сбил его с ног. Пользуясь недолгой растерянностью отвыкшего от боли судьи, идшарец занёс меч. Не отводя взгляда от сверкающих яростью глаз врага, Арнунна ждал смерти.

Но удар остановил чужой, большой и громоздкий, щит. Меч с лязгом ударился о бронзовые пластины, и кто-то хмуро произнёс:

— Оставь, — голос показался Арнунне знакомым, но он не оборачивался, заботясь лишь о жизни Харата. Едва идшарцы продолжили свой путь, судья рванулся к сыну и опустился рядом на колени.

Молодой воин не отзывался, из-под безвольно опущенной головы стекала тонкая тёмная струйка, туника насквозь промокла от крови, но Арнунна жадно ловил слабое дыхание, всё ещё слетавшее с губ сына.

Глава 12. Победа, поражение

Где-то там, вдалеке, за полями и каналами, у подножия касавшихся неба гор Секхмеар, раскинулся бескрайний кедровый лес Эфлиль — сокровище идшарской земли, богатство, которым желали обладать слишком многие, и потому — именно то, что сделало идшарцев неистовыми воителями. Чудо из чудес, зелёный оазис посреди начинавшихся здесь песков дарфийского юга. Необходимость сражаться за драгоценную рощу воспитала первых жителей этих мест в борьбе и соперничестве; их дети и дети их детей с ранних лет крепко держали в руках оружие. Многие века спустя лес стал не столь ценен — брёвна везли по реке сотни и сотни кораблей, привозя древесину из северных городов на побережье и даже из заморской Эрейи. Но потомки первых идшарцев сохранили силу и приумножили её, став несравненными в новых битвах, уже не защищая, а завоёвывая.

Иные окрестности Идшара не казались приветливым краем — даже сейчас, на рассвете, слишком яро жгло солнце, повисшее в серовато-жёлтом небе, а красноватый песок, всё чаще сменявший собой сухую землю, казался кровавым. Возведя неприступную крепость подальше от реки, идшарцы обезопасили себя от наводнений, но поддались томительной жаре. На небольших блёклых пастбищах, протянувшихся узкой лентой вдоль побережья, и сухих садах, пересечённых каналами, скрыться было бы сложнее — слишком тяжело удерживать миражи, когда люди так близко. А плодородной земли здесь было слишком мало, и на каждом клочке трудилось слишком много крестьян.

Беловолосая ведьма Нифь торопилась, стремительно шагая по раскалённому песку, то и дело оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть преследователей. Тень горы была ещё так далеко, но Нифь не могла остановиться и отдохнуть. Рассвет… Пришедшие на смену ночным стражам воины почётной службы, стерегшей святыню Идшара, конечно, сразу поднимут тревогу. Её северная внешность уже привлекла в городе пристальное внимание и множество слухов — конечно, сразу скажут, что Ахарт похитила Белая Ведьма…