Корабль-призрак - Виктор Точинов

— Не проще ли для получения информации связаться с ним по электронной почте?

— Увы, старик не пользуется компьютерами. Принципиально. Как он сам выразился: «я привык получать информацию от живых людей; или от мертвых — через страницы старых книг». И мобильник с собой не носит. Единственная его уступка техническому прогрессу — радиотелефон в автомобиле. Обитает совсем в другом мире, понимаешь? Где нет юзеров и спамеров, флэш-мобов и он-лайнов, аккаунтов и… Ого…

Лифт спустился на первый этаж (именуемый, впрочем, датчанами этажом «А»), двери разъехались, — и Лесник сдержал изумленное восклицание, готовое сорваться с уст. И сделал вид, что первый раз видит человека, готового войти в кабину, — господина Теодора Валевски собственной персоной. Легок на помине…

Аристократ с учтивым полупоклоном посторонился, давая пройти Диане, скользнул равнодушным, не узнающим взглядом по лицу Лесника. В одиночестве вошел в лифт, двери закрылись. В окошечке замелькали цифры — и остановились на пятерке.

Па-а-анятно… До Валевски тоже дошла весть о находке траулера «Лизетт» и загадочном пациенте госпиталя. Вопрос в другом: старик отправился сюда, выполняя поручение Юзефа, решившего, что два источника информации лучше, чем один? Или визит связан с собственными изысканиями господина Теодора, касающимися кораблей-призраков? В любом случае, раз старик так конспирируется — афишировать знакомство не стоит…

— Похоже, мой визит в Оденсе ненадолго откладывается… — сообщил он Диане на автомобильной стоянке госпиталя.

Она машинально кивнула, рассматривая огромное мозаичное панно, призванное облагородить мрачную стену больничного морга — и вполне со своей задачей справлявшееся. На панно была изображена ладья достаточно древнего и утлого вида, плывущая куда-то по бурному морю. Среди пассажиров ископаемого плавсредства — бородатых, в старинных одеждах — выделялся один, украшенный сияющим нимбом.

— Ты знаешь, чем знаменит святой Брендан? — спросила Диана, имея в виду нимбоносца.

— Насколько я помню, это христианский аналог Синдбада-морехода. Плавал со спутниками по здешним морям, и встречались ему всевозможные чудеса и диковинки: чудо-юдо рыба-кит, заколдованные острова, корабли-призраки…

— Вот-вот… Тебе не кажется, что куда ни ткнись в этой истории — всё упирается в них? В корабли-призраки?

Ответить Лесник не успел. На парковочной площадке появилось новое действующее лицо — старший медбрат Юхан. Одернул курточку салатного цвета, недоброжелательно взглянул на Лесника и спросил-таки у Дианы:

— Скажите, что вы делаете сегодня вечером, Мария?

Теодор Валевски вышел из госпиталя ровно через пятьдесят три минуты после негаданной встречи в лифте.

«Интересно, удалось ли ему найти общий язык с суровой нордической женщиной?» — подумал Лесник. По всему судя, удалось, — чтобы получить от ворот поворот и уйти, хватило бы и меньшего времени.

Он ожидал, что Валевски проследует к громадному белому лимузину, припаркованному на противоположной стороне госпитальной автостоянки — к са́мому, по мнению Лесника, подходящему транспорту для аристократов.

Однако охотник за кораблями-призраками равнодушно прошагал мимо четырехколесного белого чудища, и уселся в спортивный «ламброджини», причем на водительское место.

«Старик — кремень!» — восхитился Лесник, набирая номер на мобильном телефоне.

— Добрый день, господин Вальдманн! — приветствовал его Валевски, едва сняв трубку. Надо понимать, углядел-таки сидевшего за рулем Лесника, проходя мимо.

Разговор не затянулся — старый аристократ сказал, что в любое время рад видеть господина Вальдманна в своем скромном жилище, и, конечно же, с удовольствием ознакомит его со своим богатейшим архивом. Дело не терпит отлагательства? Нет ничего легче, его «дьябло» домчит до Оденсе за пару часов…

Лесник, однако, отказался от совместной поездки на «ламброджини». Не потому, что не доверял водительскому искусству старика, — хотел внимательно провериться на предмет «хвостов». Что-то давно не видно хватких ребят из серого «форда-седана»…

Неизвестно, что хуже в работе полевого агента: дефицит информации, заставляющий строить версии и принимать решения в основном на основе интуиции, или обратный вариант, — когда в ходе расследования постоянно всплывают новые факты, вроде бы и имеющие отношение к делу, но упорно не желающие складываться в общую картину…

Так размышлял Лесник, глядя на пустынную серую ленту трассы Эсбьерг-Оденсе, и пытаясь систематизировать всё, что их тандем успел разузнать в ходе датской командировки.

Итак, что мы имеем?

Юхан Азиди — до командировки в Эсбьерг подозревавшийся лишь как посредник в грязных делишках экстремистов-мистиков — оказался-таки одним из главных действующих лиц. И приборы загадочного назначения предназначены для судов его флотилии. Хорошо. Но обер-инквизитора, каждый день получающего отчет своих агентов, этот факт не заинтересовал.

Куда больше — судя по поступившим указаниям — Юзефа интересует Говард Харпер, псевдолейтенант ВМФ США, случайно обнаруженный в море судном помянутого Азиди. Причем действительно случайно – беседа с юношей Мартином сомнений в том не оставляет. Траулер «Лизетт» не искал шлюпку с потерпевшими бедствие, и точно так же на нее могло напороться любое другое судно, не имеющее к Юхану Азиди никакого отношения.

Однако странные последствия у этой случайности. Судовладелец тут же списывает на берег большую часть экипажа. Фактически всех, кто видел спасенную шлюпку и ее пассажиров — мертвых и живого.

Почему? Зачем? Пресекать таким образом возможные утечки информации — по меньшей мере глупо. От кого, скажите, в большей степени поползут сплетни и слухи — от рыбаков, болтающихся посреди моря в железной коробке, или от них же, лишившихся работы и заливающих горе в прибрежных кабаках? Ответ ясен.

Однако Юхан Азиди, не колеблясь, идет на немалые затраты — выплачивает своим подчиненным все неустойки, связанные с досрочным расторжением контрактов. При том, что именно сейчас его фирма должна испытывать дефицит плавсостава — попробуйте-ка в разгар сезона сформировать команды для девяти новых судов…

Или экипажи будут из своих людей, проверенных и подготовленных для неких тайных дел? Возможно, но тогда головной боли у Азиди добавится — профсоюзы здесь весьма сильны, и всеми силами борются против привлечения дешевых гастарбайтеров в то время, когда местные моряки сидят на берегу без работы.