Пионер в СССР (СИ) - Ларин Павел

С горем пополам вытянув Селедку, я снова подхватил ее и мы двинулись в сторону корпуса.

— Ванечкин, ты очень… добрый. Не ожидала даже. Ведешь себя, как настоящий рыцарь. — Выдала вдруг тихо Тупикина и опять залилась краской.

Я от неожиданности так растерялся, честно говоря, что чуть не запутался в своих же ногах. Просто за всю мою очень долгую жизнь никто никогда не заподозрил меня в доброте. Поэтому я не имел ни малейшего понятия, как реагировать на эти слова Селедки.

— Добро нужно причинять неожиданно. Чтобы увернуться не успели…

Ляпнул первое, что пришло в голову и ускорился, дабы быстрее оттащить Тупикину в спальню девчонок. Меня как-то сильно настораживало, что ее лицо каждые пять минут становится пунцовым.

Однако, хрен мне, а не выполнение намеченной цели.

Мы уже были недалеко от корпуса, когда вдруг вдалеке послышался треск и топот. Будто стадо лосей ломится, ей-богу. Причём лосей обезумевших, которые вообще не понимают, куда бегут. Затем послышался голос Константина Викторовича. Слов пока разобрать не получалось, но Прилизанный был явно чем-то сильно возмущен.

Ситуация складывалась патовая. Ночь. Стою я, на мне висит Селедка. Рядом лупится в темноту Фокина. И мы явно находимся совсем не там, где должны находиться. Объяснить разумно наше появление посреди лагеря вряд ли получится. Это не про лунатизм Мишина рассказывать.

Решение было принято моментально. Я схватил Тупикину на руки. Одним движением. А потом со словами:«За мной!» прыгнул в кусты. Слова, естественно, предназначались Маше. У Селедки и без того не было выбора.

Если честно, «прыгнул»– это громко сказано. Со стороны мои действия смотрелись вовсе не так, как могли бы, учитывая, что Ванечкин далеко не атлет. Я больше напоминал какого-то безумного орангутанга, который в два прыжка, вылупив глаза, сбивая на ходу листья кустов, попадающихся под ноги, перескакивая корни, торчащие из земли, рванул к ближайшему укрытию. С Тупикиной на руках, которая, по-моему, вообще со страху и от неожиданности плохо понимала, что происходит.

Оказавшись в зарослях, плюхнул на землю Селёдку, потом рядом плюхнулся сам. В спине что-то хрустнуло. Или тереснуло. Это понятно. Мой Сосуд никогда в жизни ничего подобного не делал. Хорошо, если утром такие кульбиты и номера не закончатся смещением позвонков.

Выглянул из засады и чуть не выматериться. Фокина, чтоб ее разорвало на множество маленьких идиоток, стояла на месте. Она повернула голову в сторону топота, который приближался, и выглядела так, будто прислушивается к звукам. А что там слушать? Там все понятно. Прилизанный несется именно в сюда, потому что здесь можно пройти к корпусу.

В последнее мгновение Фокина сделала несколько шагов влево и красиво ушла в тень деревьев. Профессионально даже ушла, я бы так сказал. Хреново. Это не простой псионик. Он явно имеет определённую подготовку.

Буквально через секунду под свет фонаря выскочил Костик. Выглядел он так, будто только что вырвался из лап какого-то опасного зверя. Волосы стояли дыбом, рубашка была застегнута неправильно. Одна ее пола оказалась выше другой. На ходу вожатый вытирал щеку, на которой виднелся след помады.

Но самое интересное, следом за ним бежала…Бегемот. И видок у нее был ничуть не лучше.

— Константин Викторович! Да остановитесь же Вы, наконец! Произошло недоразумение. — Нина Васильевна тяжело дышала, но продолжала бежать за Прилизанным. Мне кажется, еще немного и она просто рухнет без сил.

— Недоразумение⁈ — Костик резко остановился, повернулся к воспитателю лицом. Она тоже замерла, наклонилась немного вперед, ухватившись рукой за бок. — Вы называете это недоразумение⁈ Да я вообще не могу подобрать слов! Приличных. Заманили меня в администрацию. Напали. В темноте. Начали…

Прилизанный сделал неопределённый жест рукой. Видимо, у него действительно не было культурных выражений.

— Начали грязно домогаться! Вот! Вы…оооо… — Костик сделал шаг назад. — Вы просто Мессалина какая-то… Уж от Вас ничего подобного точно не ожидал. Вы же — мать! Не побоюсь этого слова, бабушка! Педагог. А хватали меня за…

Прилизанный взмахнул теперь обеими руками, будто собирался взлететь. Судя по всему, его просто таращило от возмущения со страшной силой.

— Да я же объясняю Вам. — Бегемот чуть не плакала. — Произошла ошибка. Я ждала совсем другого человека. Этот мальчик…он отдал записку. Я подумала, что предназначается послание мне. Спросила еще у мальчика. А он не ответил и убежал. Потом прочла текст. Письмо было для Элеоноры. Но написано слегка корявым почерком. Сильно похоже на почерк одного… В общем, похоже на почерк определённого человека. Я решила, что он, сволочь такая, за моей спиной спутался с Элеонорой. А мальчик записку передал по ошибке мне. Подумала, такое предательство нельзя оставлять безнаказанно. Поэтому и отправилась на встречу вместо Эллы. Свет выключила тоже поэтому. Думала, поймать, так сказать, с поличным.

— Нина Васильевна, то, что Вы рассказываете сейчас…это звучит, как бред. Честное слово. Какой-то мальчик… Просто признайте, Вы не устояли перед моей молодостью и красотой. Пригласили на это ночное свидание. Я ведь тоже получил записку. Теперь понимаю, почему в ней на самом деле почерк был немного странный. Вы специально его пытались изменить, чтоб я сразу не догадался… А теперь сочиняете какие-то фантастические истории. Нет, я понимаю…Сложно не обратить внимание на такого, как я… красив, умен…

— Вы совсем ничего не понимаете! Выкрикнула Бегемот, громко всхлипнула, прижала ладонь к губам и убежала в темноту. Реально. Сначала зарыдала, пугая окружающую природу столь странными звуками, а потом стартанула с места в неизвестном направлении. Но точно не к корпусу.

— Да чтоб вам всем… — Тихо пробормотал я себе под нос.

Селедка, которая по-прежнему сидела рядом со мной в траве, подползла ближе. Она, как и я, осторожно высунула нос из кустов. Видимо, столь захватывающая драма заинтересовала даже Тупикину

Значит, выходит, Богомол, по своей, какой-то загадочной и непонятной логике, отдал записку Нине Васильевне. Как он пришёл к этой мысли, представить не могу. Та, в свою очередь, по не менее загадочной логике решила, будто Элеонору на свидание пригласил Дядя Родя. Вот поэтому воспитатель ревела в сортире. Затем обманутая особа собралась мстить. Ну, вот и вышло, как вышло.

— Бедная женщина… — Сказал Константин вслух и, проведя пятерней по волосам, гордо вскинул голову. — Влюбилась в меня по уши.

Я чуть не заржал. Честное слово. Просто этот идиот реально в рассказ Бегемота не поверил. Он на полном серьёзе думает, будто воспитатель так сильно увлеклась его персоной, что не смогла сдержать свою страсть.

Прилизанный уже развернулся и собрался идти к корпусу, когда события начали развиваться по совсем хреновому сценарию. Казалось бы, куда хреновее. Сейчас и так вожатый вернётся в спальню и поймёт, меня в постели нет. Но оказалось, даже эта ситуация способна ухудшиться многократно.

Внезапно Маша, стоящая в темноте рядом с деревом, вышла под свет фонаря. Молча. Это было неожиданно и, пожалуй, жутко. Любой нормальный человек имел бы все шансы намочить штаны с перепуга.

— Твою мать! — Выругался Костик, ухватившись за сердце. — Фокина, ты с ума сошла так пугать? Подожди…

Вожатый приблизился к Маше, глядя на нее с подозрением.

— А ты почему здесь?

— Константин Викторович, я должна Вам показать кое-что очень важное. Только Вы можете помочь. Прошу Вас, идемте со мной.

Маша протянула руку Костику. Тот вообще прибалдел. В принципе, будь на месте Фокиной кто угодно, он бы, скорее всего, даже говорить не стал бы. Но эта девочка отличалась послушанием. Она была надежна, как золотой запас страны. Поэтому, естественно, Прилизанный даже представить не мог, что Фокина сейчас нагло врет.

— Ну… Хорошо. Правда… Может, позовем кого-нибудь? Что там случилось? — Константин Викторович даже пытался вести себя как вполне разумный человек.