Ликабет Книга 1 - Владимир Балашов

— Честно говоря, если бы не бритье, и не погода, я бы задержался здесь и подольше. Хотя еда эта надоела — высказался Приск.

— А мне бы хотелось поскорее все закончить — внимательно осмотрев окружающих, сказал Клит — честное слово, сегодня по лесу шли, так захотелось с корзинкой по нему погулять или на пикничок. Осень, блин, проходит. Конечно, здесь было весело, а иногда меня вообще клинило, будто в прошлое попал. Надо кстати, историю перечитать, уж больно интересно. Да и научились мы многому. Но парни, это всего лишь игра.

Потом добавил

— Может, на следующий год еще соберемся. Только лучше в начале августа.

Народ рассмеялся.

— Это верно — подтвердили многие.

Насчет того, чтобы поскорее разбежаться мнения разделились. Валерий немного подумав, решил про себя, что действительно, пора заканчивать, а легионы, только настоящие он еще увидит, если маги не шутят, конечно.

На них напали, когда они шли походным маршем по лесу. Перед этим было три дневных перехода, два раза окапывали лагерь на лесных полянах. Была уже середина октября, и лес был полупустой, сырой и весь пропах прелой травой. По ночам его затягивало холодным туманом. Неуютно было в осеннем лесу по ночам. Несмотря на то, что Буховцев знал о том, что все распланировано, его не переставало поражать ощущение спонтанности происходящего. Такой поход по лесу нравился ему куда больше чем сидение в лагере и тренировки. Верно, Суворов говорил — тяжело в ученье, легко в бою. Ставить лагерь, они научились до этого, поэтому дело шло споро, без недоразумений. Охрана охраняла, войско копало ров и насыпало вал, ставило палатки. Поверху ров укрепляли принесенным из леса валежником. Полтора часа и готов маленький городок, окруженный крепостью. Так же быстро, по звуку трубы снимались с лагеря. Походная колонна шла с разведкой по–латыни эксплоро, которую возглавлял Пиний и арьергардом, который возглавлял командир второй центурии Публий Флав, прозванный так видимо, за цвет волос. По лесным тропам за день они проходили где‑то километров двенадцать, пятнадцать. Как хороший грибник, Валерий мог это определить. Римские легионы проходили за день двадцать, тридцать километров, но лес это не дорога, по нему не разбежишься.

Первая центурия спускалась с полого лесного холма в низину, когда на них из‑за деревьев, с криками высыпали вооруженные круглыми щитами, мечами и копьями, волосатые ребята в кожаных куртках, и холщевых штанах. По виду викинги или, может из какого другого клуба исторической реконструкции. Их смяли сразу. Развернуть нормальный строй на лесной дороге, больше похожей на тропу, было невозможно. Легионеры сходу скинули щиты, бросили поклажу, и пока не могли организовать оборону, просто прикрывались щитами. Послышался частый стук. Нападавшие упорно пытались разбить наспех созданную линию щитов. Однако это было не так‑то просто. Возможно, скутум и не предназначался для подвижного боя, но в строю прикрывал идеально. Мечи у всех были тупые, и все, что грозило сражающимся, это получить хороший синяк, или на крайний случай, травму. Однако если бить мечом по щиту, то руку держащую щит можно быстро отбить. Пока это было единственное, чем можно было вывести противника из строя, поскольку достать противника за скутумом задача не из легких. Но строй удержать удалось, а пробить римский скутум не так‑то просто. Постепенно, работая щитами и мечами, стали вытеснять коварных варваров в лес. В сыром осеннем лесу зычно прозвучали голоса букцин. Два коротких, один долгий и протяжный. Условный сигнал означал, что вторая центурия должна подтянуться для перегруппировки. Потом такой же сигнал третей и четвертой центуриям. Видимо те, кто не успел спуститься с холма, тоже подверглись нападению, хотя положение их было не такое тяжелое, раз уж сигнал был подан. Их центурию никто не звал. Скорее всего, Нолин решил, что положение первой центурии тяжелое, или безнадежное, и нужно сначала навести порядок у себя, а потом прорываться на помощь.

Пиний где‑то пропал в разведке, и Валерий остался за старшего. Растерянности он не испытывал, и действия, которые предпринял, просто исходили из обстановки. Сейчас он стоял в строю своего контуберния, и как все бился с нападавшими на строй, викингами. Взмах меча слева он отбил щитом, но нападать не стал, его левый бок прикрывал Приск, сам же Валерий прикрывал стоящего справа Павла. Пытавшийся достать его слева белобрысый парень приоткрыл свой круглый щит и тут же получил от Буховцева в правый бок, упал. Павел немного продвинулся вперед, поставил на него свой скутум.

— Аванте — Валерий коротко крикнул команду, и строй слитно сделал шаг вперед.

Под ногами оказалось несколько противников, еще нескольких сбили на землю. Валерий оглянулся. Дела тех, кто бился на другой стороне тропы, тоже шли хорошо. Расстояние между двумя линиями увеличилось до трех метров. Потери, то есть те, кто вышел из боя, или остался в руках противника, составили около трети. Они организовали пространство для боя, и могли держаться достаточно долго. Количество противника было неясно, и расширять строй дальше было не разумно. Он вывел из боя два контуберния и отправил их на фланги. Было видно, что нападавшие выдыхались, и бой уже утратил первоначальный, яростный накал. Легионеры же хоть и вспотели, но были свежи, как и прежде. Не зря Нолин ежедневно гонял их под палящим солнцем и дождем по несколько часов подряд. Сколько шел бой Валерий не знал. Десять, пятнадцать, двадцать минут. Они перегруппировались, уплотнили строй, и теперь усталым ребятам–викингам достать их было невозможно. Они это понимали и особо не старались. Вскоре все увидели как с холма двумя колоннами частью по тропе, частью лесом к ним шла подмога. Прозвучал один короткий и три длинных гудка. Короткий означал номер центурии, три длинных — держаться, помощь близка. Подмога пришла через пять минут, а через десять все было кончено.

Остатки «варварского» войска разбежались по округе, и теперь, признав поражение, возвращались с поднятыми щитами, мечами и копьями. Разгоряченные боем легионеры, довольные победой хлопали друг друга по плечам. В короткий момент на узкой тропе в низине собралось сотен восемь человек. Кто‑то осматривал ушибленное место, кто‑то узнал в побежденных своего соклубника, и они, довольные, беседовали. В общем, кругом царило радостное оживление. Нолин пробился к Буховцеву и хлопнул его по плечу.

— Вы устояли. Молодец. Я и не надеялся — сказал он по–русски.

Стоявшие рядом легионеры от удивления замолчали. Первый раз они услышали, что старший центурион говорит не на латыни. До сих пор в их войске гадали, какого он роду–племени. Теперь скрываться смысла не было, их учение заканчивалось. Валерий в ответ на похвалу пожал плечами.

— Мы могли бы проредить их пилумами, если бы они у нас были, а они бы перестрелять нас из луков. В лесу это легко.

— Насчет пилумов верно, но большинство ушли бы в пустую. Пилум хорошо метать в строй, или толпу. По подвижной или одиночной мишени обычный дротик лучше, а насчет луков вряд ли. Они — он кивнул на оживленно разговаривающих «викингов» — вроде как германцы, а те луки не уважали, предпочитали рукопашную схватку. Надо строить людей и в казармы. У нас человек пятьдесят с ушибами, дай Бог, к вечеру доберемся. Побежденных заберем с собой. Сегодня погуляете вместе, а потом продадим в рабство — сказал он слушавшему их командиру «варварского отряда». Тот усмехнулся, покачал головой и пошел к своим.

— К вечеру доберемся? — переспросил Буховцев.

— Доберемся. Мы около лагеря три дня ходили.

Они построились на узкой тропе в тот момент, когда сквозь тучи пробилось неяркое октябрьское солнце, и всем стало немного веселее. Нолин сказал легионерам тоже, что и Валерию, и они вместе с «варварами» отправились в казармы.

Оставшиеся для охраны лагеря пол–центурии встретили их с воодушевлением, и все сразу потянулись в баню. Назвать нормальной баней их место для помывки, конечно, было невозможно. Хорошо поставленный сарай, как и казармы, срубленный из небольших бревен, лавки, бассейн и котел для воды под навесом. Вода была уже согрета. Их первая центурия и мылась первой. Валерий снял залепленные грязью калиги, размотал такие же грязные портянки, которые им выдали, когда похолодало, смыл грязь и с наслаждением опустился в бассейн с теплой водой. Первое о чем он здесь жалел, так это об отсутствии нормальной русской бани. Мылись без моющих средств, обычным скребком, а брились выданными бритвами, которые было невозможно наточить, и после бритья всегда оставалась щетина. Однако все закончилось, и он приобрел ценные знания о быте римского легиона. Вряд ли там все было именно так, но возможно, очень похоже. Еще он приобрел тело, будто отлитое из стали, с жилами и жгутами мышц. Буховцев осмотрел свои руки. Мозолистые как у дровосека ладони и цепкие пальцы, которыми можно было рвать куски кожи. Рука от запястья до локтя, казалось, увеличилась в полтора раза. Щит и меч в первую очередь требуют, что бы были крепкими именно эти мышцы. Что же грязь он смоет, а мышцы останутся. Сегодня мылись все, он не стал задерживаться и вылез из бассейна.