Гастролер - Олег Алякринский

Достав самодельный стальной альпийский штырь, он вбил его на уровне пояса в кирпичную стену двумя короткими, с промежутком в несколько секунд, ударами. Выпрямившись, на уровне головы вбил еще один. Удары раздавались глухо, почти неслышно, потому что Петька раздобыл для этого дня коническую кувалдочку, которая глушила звук. Ступив правой ногой на первый штырь, альпинист-самоучка выпрямился, ящерицей прилепился к стене и, зацепившись за другой штырь карабином, висевшим у него па широком поясе, нащупал ладонью гладкую стену над головой…

Словом, он так, по-паучьи, преодолел всю стену до пятого этажа, сиганул через окно прямо в нужный кабинет, легко вскрыл сейф, расколов его каленой фомкой, как грецкий орех, так что вырванный из гнезда с корнем замок остался болтаться на одной заклепке. Все документы из сейфа унес с собой и уничтожил в костре.

Таков был первый подвиг Петьки Емельянова. Он даже не догадывался, как ему подфартило, какой великой случайностью было то, что двое дежурных офицеров ОГПУ, напившись, уснули и не услыхали тот шум, который сопровождал всю Петькину операцию. И тем не менее дело было сделано. Но его отца это не спасло, и инженера Емельянова все равно расстреляли как «контру». А весть о подвигах Петьки Емельянова облетела всю Казань, и в воровских кругах про него заговорили, заинтересовались, особенно прознав про лютую его злобу на советскую власть. Они быстренько подбили клинья и втянули Петьку в свои ряды, наградив кликухой Гвоздь…

— Нужен еще один «прицепщик», здоровый, но не плотный, иначе в трубу не пройдет, — говорил Медведь Гвоздю. — И желательно, чтобы был не разгульный балдобей, нам такой не нужен. И еще подбери водилу толкового. Понадобится грузовик, лучше, если крытый. Я сейчас в Москву рвану, вернусь через месяц.

Гвоздь пообещал пацана достать — был у него на примете начинающий базарный ширмач Володька Спиридонов.

Вернувшись в столицу, Медведь принялся за подготовку дела. Словоохотливый Савва Ильич, сам не ведая о том, кинул Медведю одну дельную идею: чтобы добыть любую информацию о советском предприятии на периферии, не нужно быть иностранным шпионом — стоит только прикинуться снабженцем из Москвы, и тогда двери директорских кабинетов и главков можно открыть левой ногой, шелестя на все стороны поддельными командировочными мандатами за подписью известных наркомов.

Поступившие в Союз новые модели швейцарских сейфов, как без особого труда выяснил Медведь, хранились на централизованном складе банковского оборудования в Лефортове. В несколько дней через верных людей Георгий выправил себе наркоматскую ксиву, по которой был оформлен пропуск на склад, и через пару дней дотошный «снабженец наркомтяжмаша» Иван Георгиевич Зайцев (так он именовался по поддельному документу) уже самолично проверял надежность запора шестизамкового сейфа «Бреге», имел точный список поставок данной модели и схему-инструкцию пользования.

Подходящего случая пришлось ждать довольно долго, только через месяц с небольшим на завод была доставлена новая партия листового золота.

Нанятый Гвоздем старенький грузовичок «АМО» остановился за квартал от завода у небольшого сквера, будто нарочно засаженного по всему периметру кустистой акацией. Прямо в центре жухло зеленеющей лужайки высился насыпной забетонированный холм с канализационным люком на макушке.

Первым в люк спустился Гвоздь. Он должен был проползти по всему туннелю до здания заводоуправления, попутно снять все замки и решетки, а потом дернуть три раза за привязанную к его поясу веревку — подать сигнал, что путь свободен.

Строительство туннелей, в том числе и канализационных, в Стране Советов было делом привычным. Но почему-то все эти подземные путепроводы строители тянули по середине шоссе или по городским паркам — с выходом на центральную клумбу. Так же было и в этом случае.

Гвоздь нырнул в люк и двинулся по сырому зловонному лазу вперед, снял по пути две уже изрядно проржавевшие решетки и в конце пути, выбравшись из канализации прямо под стеной заводоуправления, дал условный сигнал. Пока Медведь и Вовка Спиридонов выбирались наружу, Гвоздь по глухой стене, на которую выходили лишь окна коридоров, добрался с помощью своих нехитрых альпинистских приспособлений до окна второго этажа. Открыв его неслышно, он закрепил крюком за подоконник веревку, сбросил ее вниз и тут же сам стал спускаться, легко выдирая фомкой из кирпичной стены вбитые штыри. Потом по веревке все трое через окно забрались на второй этаж и по темной лестнице, стараясь не шуметь, поднялись на третий.

Перед кабинетом директора остановились.

— Остаешься пока здесь, — приказал Медведь Вовке испросил: — Все помнишь на случай шухера?

Тот молча мотнул головой,

— Смотри внимательней в лестничный пролет, но не высовывайся — вдруг кто из охраны здания надумает сделать обход, — продолжил инструктаж Медведь. — Мы будем в конце коридора в бухгалтерии. Если что — беги сразу туда. И сними ботинки, чтоб не топать. Все.

Они с Гвоздем поспешили по темному коридору в сторону бухгалтерии. У Медведя была еще одна задумка на сегодняшнюю ночь… Он подгадал выемку золотого запаса из директорского кабинета на день выдачи получки на заводе и потому решил забрать все сразу. Раньше он подобных «дуплетов» никогда не проворачивал, но тут особый случай: Медведь решил замаскировать кражу золота, чтобы товарищ Шарипов не сразу обнаружил основную пропажу и призвал бы на подмогу не лютых энкавэдэшных ищеек, а обленившихся казанских мусоров из угро.

Дверь бухгалтерии вскрыли тихо, но специально небрежно, вывернув нутро замка наизнанку — чтоб сразу в глаза бросалось. Пока Медведь разбрасывал по всему кабинету бумаги, словно бы вор наобум искал, чем поживиться, Гвоздь в это время шутя, будто готовился вскрыть банку тушенки, уродовал дверцу сейфа. Наконец, натешившись вволю, он открыл изувеченный сейф и весело пискнул, увидев аккуратно уложенные на полках стопки банкнот с Ильичем в анфас.

— Железо не бери, — коротко бросил Медведь, имея в виду сваленные на дне сейфа узкие банковские мешочки с рублевыми монетами.

— Так зачем тогда Вовика брали на подмогу? — удивленно спросил Гвоздь, — Тут рублей тыщ на десять, а то и на двадцать потянет. Где-то пийсят кило будет точно.

Он попробовал на вес один мешочек.

— Точно будет!

— Все — уходим! — без объяснений коротко бросил Медведь.

Гвоздь с сожалением отшвырнул мешок — уж он-то точно ничего бы не оставил в этом сейфе, ни копеечки. И не из жадности, а из принципа, из-за того, что, когда его отца арестовали, никто из заводских коллег отца, мастеров или рабочих, за него не вступился, хотя все его хорошо знали как исключительно порядочного человека и уважали.

— Я бы выгрыз у этих сук все их поганые деньги, — идя к выходу, бубнил Гвоздь, но прекословить главарю было не в его привычке, здесь он был на второй роли.

Медведь с Гвоздем торопливо покинули бухгалтерию, но расслабляться им было еще не время. Предстояла куда более трудная операция: вскрыть швейцарский сейф в директорском кабинете была задача куда посложней. Причем сделать это нужно было, не оставив никаких следов.

В коридоре Георгий коротким шипящим звуком дал знать стоящему у лестницы на стреме подельнику, что пора уходить. Шипение, как и свист, слышится на большом расстоянии, чем и пользовались многие опытные воры еще с нэпмановских времен, а может, и того раньше: свист или шипение для постороннего уха неприметен и улавливается только сообщником, который его дожидается.

— Держи прихват! — прошептал Гвоздь, передавая Вовику набитый деньгами мешок. У того от волнения слегка дрогнули руки и от радости загорелись глаза, что было видно даже в полумраке. Пацан в первый раз участвовал в таком крупном деле и старался не ударить в грязь лицом перед матерыми взломщиками.

— Это еще не все, — остудил радостное возбуждение своих подельников Медведь. — Сейчас начнется самое трудное. Идем наверх, будем брать сейф директора.

— Так чего там брать-то, мы вроде уж все взяли… — начал было Гвоздь, не знавший всей программы до конца, но тут же осекся и, примирительно выставив вперед руки, добавил торопливо: — Все понял. Идем.

Они поднялись по лестнице на четвертый этаж. Медведь схватил за руку рванувшегося было к двери со своей фомкой Гвоздя.

— Здесь буду работать я один! — И чтобы ненароком не оскорбить воровскую гордость Гвоздя, добавил: — Тут может стоять хитрая сигнализация, не то что в бухгалтерии. Так что надо поберечься…

Гвоздь с пониманием кивнул, молчаливо согласившись, что у этих дверей его работа заканчивается и дальнейшие трудности должен взять на себя настоящий медвежатник, а не «хлопец с консервным ножом», как в шутку называли шниферов. Тихонько ткнув в плечо замешкавшегося «довеска», он поторопился к наблюдательному пункту у лестничных перил.