Поводыри на распутье - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все в квартале знали, что Абдурахман человек уважаемый. Очень уважаемый.
В свои семьдесят с хвостиком он сохранил ясный и острый ум, которому бы позавидовал иной тридцатилетний. В его лавке продавались ковры ручной работы. Торговля процветала и пользовалась популярностью среди известных дизайнеров, оформляющих квартиры богатым каперам и верхолазам. Дети Абдурахмана выросли, трое сыновей жили в достатке, двум дочерям старик нашел достойных мужей. Все было хорошо.
Но по-настоящему уважаемым человеком делали Абдурахмана не мудрость и богатство, а обширные связи среди аравийских канторщиков. Сам старик уголовником никогда не был (ошибки молодости не в счет), но авторитет среди бандитов имел высокий, умел нужные слова для любого человека подобрать, совет хороший дать, подсказать, с кем иметь дело, а кого поостеречься. Абдурахман нынешних вожаков канторских сопливыми юнцами помнил, и к его мнению прислушивались. И не только прислушивались. Когда назревали серьезные дела, затрагивающие интересы нескольких кантор, старик частенько оказывался в самом центре интриг: ему доверяли, и случалось, скромный торговец коврами обеспечивал совместную работу группировок, вожаки которых терпеть не могли друг друга. Всякое бывало.
Назревающие в Аравии беспорядки оказались на руку канторам – удобный повод придавить обнаглевших конкурентов из Кришны. Однако открыто раздувать конфликт бандиты не хотели: опасно, да и уважение соплеменников можно потерять. Вот и поручили контроль за ситуацией старику – он и канторские интересы соблюдет, и СБА из виду не выпустит, и недругов Мертвого к делу пристроит. Альфред, появившийся некоторое время назад в Москве, денег на бунт не жалел, но аравийцы его к себе не подпустили, на Абдурахмана вывели. Деньги, разумеется, взяли, советами профессиональными воспользовались, а что дальше с чужаком делать, оставили на усмотрение старика, захочет безам сдать – пусть сдает, никого судьба провокатора не волновала.
Абдурахман же, обдумав все тщательно, решил Альфреда отдать, списать на чужака организацию беспорядков. Но торопиться старик не хотел, и сегодня Слоновски ожидала первая порция информации: подтверждение, что бунт готовят профессионалы из другого Анклава, и обещание передать их в руки московского СБА. Предложение щедрое, и Слоновски придется раскошелиться…
Два совпадения за один день… Возможно ли?
Сначала пилот-сверхзвуковик, теперь громила в форме муниципального электрика, невозмутимо вышагивающий по улицам Аравии. В отличие от пилота громила не удостоил Урзака вниманием, прошел мимо, равнодушно скользнув взглядом.
И унес на своей ауре пыль Чудовища.
«Сколько же у него слуг?»
Короткий укол, мгновенный приступ неуверенности.
«Хватит ли сил для победы?»
«Не веришь? Тогда зачем начинал?»
Банум шел, не поднимая головы. Очередная – и опять случайная! – встреча со слугой врага навела его на неприятные размышления.
Верю, в себя верю. Кем бы ни было Чудовище в прошлой жизни, ему не сравниться с Избранным.
Никто в мире не мог повторить путь Урзака.
А значит, исход схватки предопределен.
Традиция умрет окончательно. Уступит место китайцам. Мусульманам. Индусам. Католикам Вуду. Всем, кто оказался сильнее.
«Живучее».
«Неважно».
«А что важно?»
«Чудовищу нет места на Земле. Его Путь – кровь».
Банум остановился перед железной дверью подъезда. Искусственный палец прикоснулся к кнопке домофона.
– Вы к кому?
– Передайте шейху Удэю, что его хочет видеть Хасим Банум.
К Абдурахману Слоновски так и не попал. Перехватили по дороге. Остановили. Не дали пройти.
Но обо всем по порядку.
В том, чтобы не подъезжать к лавке старика, был смысл: не следует привлекать лишнее внимание к верному человеку. Учитывая положение дел в Аравии, даже визит врача может вызвать у соседей подозрения. Посему Слоновски пошел пешком. Он рассчитывал пробыть на улице не более пяти минут, достаточно, чтобы сыграть роль, продемонстрировать, что он заурядный служащий, занимающийся полезными делами, и без помех войти в лавку. В обычное время замысел бы удался, в обычное время Грега вряд ли бы заметили – среди черноволосых обитателей Аравии постоянно мелькали европейские лица, но Слоновски недооценил уровень напряженности, и даже форма муниципальной электрической компании, которую напялил Грег, не помогла.
Собственно, с формы все и началось.
Слоновски покопался в распределительном щите, изучил показания счетчиков, покачал для вида головой, огляделся, захлопнул дверцу и неспешной походкой направился к лавке.
И услышал грубоватый голос:
– Эй, капер!
Интерес к муниципальному служащему проявил юнец, отделившийся от небольшой группки черенков, болтающейся у информационного экрана.
– Я не капер, – миролюбиво отозвался Грег.
– Тогда кто?
Не будь Слоновски под прикрытием, он бы просто смахнул с дороги нахального щенка и пошел по своим делам. А рыпнулись бы – продемонстрировал жетон СБА или «дыродел», в зависимости от настроения. Но обстоятельства требовали играть роль инженера, а инженеры, насколько знал Грег, вели себя не так, как начальник отдела прямых переговоров. Юнец преградил дорогу, и Слоновски остановился, искренне надеясь, что конфликт разрешится сам собой.
– Саид, отстань от работяги!
Грег приободрился. Приятели нахального черенка не планировали прессовать заезжего электрика, так что еще пара секунд унижений, и его отпустят. Но юнец, к сожалению, не прислушался к совету друзей.
– Да какой он работяга, Махмуд? – Указательный палец Саида уткнулся в бицепс беза – тонкая ткань комбинезона не могла скрыть могучего сложения. – Ты посмотри на его лапы! Здоровый, гад.
– Меня мама таким родила, – смущенно пробормотал Слоновски.
Это было истинной правдой.
– А где твоя мама? В «Пирамидоме» служит?
Юнец сделал маленький шаг вперед. От него пахло соевым кебабом и «травкой». Злые глаза, чуть подрагивающие губы. Щенок нашел жертву.
– Саид, успокойся!
Медленно звереющий Грег помялся и несмело улыбнулся:
– Пожалуйста, можно я пойду? Мне не нужны неприятности.
– Ты зачем сюда приехал?
– Абдурахман задолжал за электричество… – машинально выдал легенду Грег и тут же прикусил язык, запоздало поняв, что для истеричного черенка следовало бы придумать что-нибудь иное.
– Кровопийца вонючий! – взорвался юнец. – Из честного человека деньги тянешь? У нас кришны магазины жгут, а тебе деньги подавай, да? Пошел отсюда, сволочь!
Черенок толкнул Слоновски в грудь. Попытался толкнуть.
И тут Грег допустил вторую ошибку. Он ответил. Достала его роль инженера. Не справился.
Удар пудового кулака отбросил щенка к стене.
Стая оторопела.
Слоновски молча развернулся и бросился наутек.
Толпа была разнородной.
Впереди неслись черенки, штук семь или восемь. Рты перекошены, видимо, орут, у некоторых в руках ножи. Следом бежали мужики постарше, скорее всего решившие развлечься местные бандиты. За ними зеваки и дети. Этим интересно посмотреть на развязку, увидеть, что сделают с чужаком. Убьют или измолотят до полусмерти? Окна в квартире стояли хорошие, звуки не пропускали, но Урзак знал, что шума на улице достаточно. Люди всегда кричат, когда пахнет кровью.
Аравийцы преследовали громилу в форме электрика. Что он натворил? Какая разница? Натворил, и все. Люди напряжены, и любой пустяк может вывести их из себя: наступил на ногу и не извинился, слишком пристально посмотрел на женщину, не уступил дорогу мулле. Громила допустил ошибку и теперь пытался спастись. Сумеет? Вряд ли. В обычное время его мог выручить патруль СБА, но сейчас безов на улицах мало, и станут ли они связываться с толпой – большой вопрос. Так что попал электрик, крепко попал. Правда, удирал громила мастерски. Беглецов, как правило, перехватывают прохожие: кидаются под ноги, хватают за руки, за одежду, заставляют притормозить, потерять время. Но здоровяк оказался силен, и смельчаки, рискнувшие преградить ему путь, кеглями разлетались в стороны. Потом вскакивали и присоединялись к преследователям. Толпа росла на глазах. Кто-то запустил обрезок трубы в витрину, кто-то ударил битой оказавшийся на дороге мобиль. Хозяин пострадавшей машины вцепился в обидчика, у того нашлись защитники, несколько прохожих вступились за владельца мобиля. Завязалась драка. На улицу, потрясая дробовиком, выскочил владелец магазина. Грохот выстрела долетел даже сквозь толстые стеклопакеты.
Урзак отошел от окна.
– Беспорядки начались.
– Еще нет, – спокойно ответил шейх Удэй. – Но скоро начнутся.
– Вас это не беспокоит?
– Беспокоит, – признал шейх. – Но это естественная часть жизни любого общества.
– Естественная?
– В рай мы попадаем после смерти, а на земле слишком много зла. Кого-то выгнали с работы, кто-то недоволен низким доходом, у кого-то несносная жена, чей-то сын стал наркоманом или дочь опозорила себя, связавшись с неверным. В повседневной жизни слишком много негатива. Какое-то время человек держит себя в руках, потом начинает срываться на близких, потом выходит на улицу. Провокаторы неспособны создать неудовольствие, они лишь спички. Костры же раскладывает жизнь.
