В поисках ведьмы - Евгения Лифантьева

— Небесное железо это.

— Откуда?

— От черных демонов. Говорю же — по случаю досталось.

Я пожал плечами:

— Поможешь починить? Тут подправить немного надо.

Кузнец взглянул на меня с большим интересом, чем тогда, когда я хвастал силой, куроча железные прутья:

— Я и сам справлюсь. Мой товар дешевле твоего. Узорочье нынче в цене. Но посмотрю, что ты тут накуешь.

— Ковка — ерунда, а вот где кожи на оплетку достать?

Мы так увлеклись, что забыли о лешем, приткнувшемся на лавке подальше от горна.

Старик долго молчал, но, в конце концов, не выдержал:

— Ладно уж, разговаривайте свои человечьи разговоры, а мне здесь душно. Пойду я.

Мне стало стыдно:

— Не знаю даже, как благодарить тебя, дедо! Нет у меня ничего, чем отдарить тебя за ту услугу, что ты мне оказал. Только верь: что смогу, для здешних лесов сделаю. Хотя власти моей не так уж много.

— Пустое, — махнул рукой леший. — Людям — людское, нелюдям — нелюдское. Лучше помоги моему куму, если он решится тебя попросить. Сам я говорить ничего не буду, его пытай.

Я вопросительно взглянул на кузнеца, но только поморщился и поклонился лешему:

— Бывай здоров, кум! Знаю, что тяжко тебе у меня, но такое уж мое дело.

Леший коротко кивнул и исчез за дверью.

— А о какой помощи дед говорил, — спросил я.

Но кузнец лишь отмахнулся:

— Потом, девка! Разговор долгий и непростой. А ты, я думаю, всю ночь шла. Пуща моего кума отсюда — в паре дюжин дней пути. На севере, если по конному тракту скакать, на Артанской гряде. Знаю, вел тебя лешак своими хитрыми тропами, да все одно — дорога неблизкая. Даже и не знаю, кто бы смог, как ты, босиком по ней прошлепать.

Мне почему-то стало от этой похвалы стыдно, и я проворчал:

— Жить захочешь — и не так поскачешь… Хотя… Дядько Чернях, а можно еще попросить?

— Чего еще-то?

Я достал из торбочки несессер с украшениями, которые Ляля велела мне нацепить на себя, когда буду на Лысой горе. Я, конечно, благополучно про них забыл, но сейчас побрякушки оказались весьма кстати:

— Вот серьги золотые. Сможешь продать и купить мне сапоги покрепче? А то как-то несолидно воину босиком, словно мальчишка-пастух, расхаживать.

— Тоже мне, воин! — фыркнул кузнец, но вдруг осекся. — Хотя, может, и воин, потому как первый раз вижу бабу, которая с такой красотой по доброй воле расстается. Ладно, сделаю, а на остаток от твоего золота еще тебе чего куплю. Ну, что в дороге пригодиться. Только это в городище ехать надо. Хотя вроде причина есть — меч твой… Ладно, пошли в дом. Поешь там, да я моей Ладушке скажу, чтобы она тебе на сеновале постелила. Не хочу, чтобы соседи о том, что у меня кто-то гостит, знали. И так меня давно чуть ли ни колдуном в деревне считают, а колдуном у нас быть опасно. Так что тебе на люди лучше не показываться. К вечеру выспишься, я из городища вернусь — подумаем, что дальше делать.

Глава 10

Меня уже покачивало от усталости, так что от следующего часа в памяти остались лишь отдельные картинки.

Избу я толком не рассмотрел. Только заметил, что топят тут по-белому, поэтому стены чистые, не в копоти, на ошкуренных, слегка потемневших бревнах висят то ли вышивки, то ли гобелены, да куча полочек со всякими резными да расписными посудинами.

Ладушка — жена Черняха — поразила красотой. Не молодая уже, лет сорока, наверное, женщина, лицо по-крестьянски смуглое, обожженное солнцем, обветревшееся, в мелких морщинах. Но при этом ни грамма того, что ощущается как «бабскость». Точеные, изящные черты, черные брови вразлет, огромные синие глаза. И коса, в которой уже посверкивает седина, — почти до колен. Интересно, сколько парней из-за нее друг другу юшку из носа пускали, когда она невестилась?

Кроме Ладушки и Черняха, за столом сидел еще мальчонка лет восьми-девяти, неожиданно белоголовый, светленький. Сидел, сосредоточенно черпал ложкой кашу и молчал, лишь иногда вопросительно поглядывая на взрослых.

Заметив мой интерес, кузнец понял его по-своему и успокаивающе произнес:

— Не боись, малой трепать не будет. Немой он.

— Что так? — удивился я. — Вроде слышит, вон как на голос голову поворачивает.

— Слышит хорошо, да только как мамку его с сестренкой сожгли, так и онемел.

Кузнец немного помолчал и добавил, словно стесняясь:

— Приемыш наш. Из Озерков он. Мамка его вдовая была. Молодая, многие мужики постарше к ней и так вязались, и даже замуж звали — не пошла. Да, видать, с кем-то нечистым загуляла, прижила еще дочку. Ну, ладно, дело вдовье, посудачат люди да забудут. Да только как на улицу девка выбегать стала, сразу поняли, что что-то не так. Глаза вроде желтые, как у демонов, да и вообще… А тут еще куры дохнуть в деревне начали. Осерчал народ да сжег вдову вместе с приплодом. Ждана, правда, не тронули, у него отец — из своих, деревенских, справный охотник был, пока в лесу не сгинул. Только в дом ведьминого сына никто не захотел взять. Выгнали пацана из деревни… Ну, а у нас детей нет… прижился он у нас. Только с той ночи, как пожгли его мамку, молчит. А так — все понимает…

Я лишь кивнул. После общения с русалками меня здешние порядки уже не удивляли. Средневековье, да еще культ светлых богов, противопоставляющих людей всем «иным» — тут то, что пацан жив остался, чудом кажется. К тому же…

Я мельком взглянул на ауру мальчишки. Так и есть, магический потенциал, и довольно мощный. Хорошо, что к кузнецу парень попал. Железное дело во всех мирах тоже магией считается, только «своей», «прирученной». Вырастет отличный мастер, а о том, что кузнец с железом делает, заказчики не спрашивают.

Мысли о будущем белоголового Ждана все ленивее и ленивее ворочались у меня в голове. Впервые за последние дни удалось поесть по-человечески, горячего. Каша с салом, огурцы, квашеная капуста — еще прошлогодняя, но нисколько от этого не потерявшая во вкусе. Я понял, что еще немного — и усну прямо за столом.

Лада, догадавшись, поманила меня во двор:

— Вот, поднимайся на вышку, я там кожухов набросала. К вечеру разбужу.

Действительно, на сене лежало несколько старых шуб и подушка в льняной наволочке. И когда только женщина успела? Вроде бы все время на глазах была, сновала от печи к столу.

Тоже магия, небось, особая, женская…

Последнее, на что мне хватило сил, это соорудить из сена подобие спящего тела, усилив сходство мороком, накрыть его кожухом и отползти в дальний конец сеновала, туда, где сочилось солнечными лучами крохотное окошко.

Это у меня что-то уже вроде рефлекса. Чем меньше знаешь о мире, тем осторожнее надо быть. Вроде Черняхи показались мне людьми, заслуживающими доверия. Но судьба — еще та шутница. Жечь собственный сеновал, конечно, кузнец не будет, а если приведет какого-нибудь охотника за ведьмами, надеюсь, успею выбраться в окошко. А там — верхом на метлу и поминай, как звали.

С этими тревожными мыслями я провалился в сон, поэтому, наверное, меня весь день преследовали кошмары.

Сначала за мной гонялись какие-то земные бандиты. Я удирал от них на маленькой красной машинке — такой, какая была у Мари, подруги того «орочьего вождя» Барсука, с которым мы с Кайратом столкнулись в загородном ресторане.

Да, Мари… Красавица-блондинка, она тоже была в том сне, я все время проезжал мимо нее, она махала рукой, словно пытаясь остановить машину, но я понимал, что тормозить нельзя, что вот-вот, и преследователи на большом черном джипе догонят меня, и тогда придется составлять кучу объяснительных записок по поводу применения методов, не разрешенных к применению на планетах, приравненных по статусу к планетам Круга Развитых…

А Мари все махала и махала, каким-то непонятным образом снова и снова оказываясь впереди, словно я катался по кругу…

Впрочем, она и в реальности почти втянула меня в совершенно не нужные мне приключения.

Тогда, после неприятностей в «Славутиче» меня больше не влекло к светской жизни. Да и на работу устроился — некогда. Я из кожи вон лез, чтобы доказать ведьме Тусе, что у ее новой соседки в голове находятся мозги, а не набор команд для стандартных реакций на стандартные раздражители вроде модных шмоток. Пришлось привести в порядок все делопроизводство в фирме, а заодно написать служебные характеристики на всех руководителей. По ходу дела выплыло несколько неожиданных фактиков, вроде трех судимостей за мошенничество у недавно принятого на работу старшего менеджера по закупкам. Шеф только крякнул, получив от меня докладную записку, и пробормотал:

— Ты чего добиваешься, красавица? Это — дело службы безопасности.

Я пожал плечами:

— Вы же сами велели собрать сведения о сотрудниках. Я так подумала, что нужны все сведения…

— Да нет, я только хотел, чтобы ты анкеты в порядок привела. Кстати, где ты все это нарыла?