Беспощадный рай (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

И снова этот звук. Низкий стук, как удар о стену.

Он доносится из коридора, который ведет в комнату для гостей, где находится Джулия.

Через несколько секунд я барабаню костяшками пальцев по двери ее комнаты.

Наступает пауза, прежде чем дверь открывается. Пауза, во время которой мне на удивление трудно не начать колотить кулаком по дереву и кричать. Затем ручка поворачивается, дверь широко распахивается, и вот Джули передо мной.

Раскрасневшаяся, взъерошенная, тяжело дышащая.

Комната за ее спиной превратилась в развалины.

Я позволяю своему взгляду поблуждать по перевернутой мебели, скошенным картинам и кровати, лишенной простыней. Прикроватная тумбочка оказалась придвинутой к вентиляционному отверстию на потолке. Шторы валяются кучей на полу.

Я скрещиваю руки на груди, прислоняюсь плечом к стене и мягко говорю:

— А я смотрю, ты занималась перестановкой.

— Я искала камеры.

— И выход.

— Да.

— Тут нет ни того, ни другого.

— Я это уже поняла, спасибо.

Мы пристально смотрим друг на друга. Она такая красивая, с румянцем на щеках и горящими от гнева глазами. Мне хочется протянуть руку, чтобы провести ладонью по ее щеке, но уверен, что за подобные вольности получу пощечину.

— Ты говорила, что веришь моему слову.

— Я сказала, что в основном верю, что ты сдержишь свое слово. Меня нельзя обвинить в том, что я сомневаюсь в твоей честности. — Помолчав, она добавляет: — Извини, если оскорбила. Я не хотела тебя обидеть. — Она закрывает глаза, вздыхает и бормочет: — Не могу поверить, что извиняюсь.

— Однако я это ценю.

Она открывает глаза и смотрит на меня, нахмурив брови, как будто я головоломка, которую она наполовину хочет разгадать, а наполовину — поджечь и выбросить на улицу.

— Ты голодна? Я собирался перекусить.

Она игнорирует меня

— Ты уже что-нибудь выяснил? Можно мне уйти?

Ой.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, — прошу я.

— А я хочу пони-единорога. Но что есть, то есть.

Мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, потому что я знаю, что это только разозлит ее еще сильнее.

— Поработаем над этим позже. А пока накормим тебя. Я поворачиваюсь и ухожу, чувствуя ее взгляд на своей спине и пытаясь подавить темную, мощную волну желания, когда слышу ее шаги по мрамору и понимаю, что она идет за мной.

ГЛАВА 10

Джули

Прекрати таращится на его задницу, идиотка. Он дьявол, забыла?

Я следую за Киллианом на кухню, невольно восхищаясь его крепкой, идеальной пятой точкой. Он идет как настоящий король: голова высоко поднята, широкие плечи расправлены, а непринужденная развязность выражает абсолютную уверенность.

Он — крутой, и он это знает.

Я бы с удовольствием скинула ботинок и запустила им в его самодовольную голову, дабы сбить спесь.

Но не запускаю. Я и без того разгромила гостевую комнату этого мужчины. Бардака вполне достаточно для одного вечера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Еле волоча ноги от усталости, я запрыгиваю обратно на табурет у барной стойки, где сидела раньше, подпираю подбородок руками и наблюдаю, как глава ирландской мафии делает мне сэндвич с тунцом.

Стопудово, этот хипстер-бармен что-то подсыпал мне в стакан.

Когда бутерброд готов, Киллиан кладет его на тарелку и достает из ящика нож.

— С корочками или без? — спрашивает он через плечо.

Ага, так и есть. У меня определенно галлюцинации.

— Можно с корочкой, спасибо.

Он разрезает бутерброд пополам, поворачивается и протягивает мне тарелку. Затем складывает свои большие руки на своей большой, глупой груди и смотрит на меня из-под опущенных ресниц с самодовольной полуулыбкой.

— Не ухмыляйся, — ворчу я, беря сэндвич с тарелки. — Это неприлично.

— Это не ухмылка, а мое обычное выражение лица.

Удерживая его взгляд, я откусываю бутерброд, представляя, что вгрызаюсь в нежное пространство между его указательным и большим пальцами.

Я отказываюсь им очаровываться. Он гангстер, убийца, плохой парень до мозга костей. То, что он спас мне жизнь и сделал сэндвич с тунцом, ничего не меняет. Кроме того, присяжные еще не верят, что он меня отпустит, как обещал.

— Я действительно не так уж плох, когда узнаешь меня получше.

Я жую с минуту, злясь от того, что он так с легкостью читает мои мысли по лицу.

 — Блядь, ты прекрасна, — рычит он, совершенно сбив меня с толку.

— Лестью ты ничего не добьешься.

— Никакой лести. Чистая правда.

Я сглатываю и прочищаю горло, чувствуя, как мои щеки краснеют.

— Окей. Спасибо.

—  Пожалуйста.

Он изучает каждый нюанс моего лица немигающим взглядом, излучая чистую мужскую сексуальность, до тех пор, пока это становится невыносимым.

— Ты всегда такой?

— Какой, например?

Я жестикулирую рукой.

— Такой. Сам знаешь. Доминирующий.

Он пожимает плечами, изображая безразличие.

— Разумеется.

Надо же, а чего я ожидала? Смущения?

Несколько мгновений он наблюдает, как я раздраженно чавкаю, а потом улыбается.

— Мне жаль этот сэндвич.

У меня нет остроумного ответа, поэтому я просто жую и глотаю, пока еда не исчезает.

Звонит его сотовый. Он вытаскивает его из кармана и коротко отвечает:

— Да?

Затем внимательно слушает. Я тоже прислушиваюсь, но мне не удается разобрать, что говорит человек на другом конце провода. Затем Киллиан со скоростью света задает серию вопросов, и его челюсть напрягается все сильнее и сильнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Только один? В сознании? Где? Кто с ним? Сколько у нас времени?

Он слушает, и выражение его лица становится все мрачнее, пока, наконец, он не поднимает на меня взгляд.