Твоя (не) родная семья - Мария Устинова

– Личный помощник знает обо мне все. Расписание, планы, содержание бесед. У нее на руках документы, пропуски. Она имеет доступ в мой офис, дом… Ко мне лично. Это мощное оружие в руках врага. Это не работа мечты, я говорю сразу. Но я хорошо плачу за нее. И если мы победим, я гарантирую, что отблагодарю вас. Вы получите материальное вознаграждение и хороший карьерный старт. Если проявите верность.

– Вы уже несколько раз упомянули о верности, – замечаю я.

– За последние полгода моих сотрудников перекупали, вынуждали уволиться, подставляли, запугивали. Слишком многое на кону. Вы должны быть готовы ко всему. Мы достигли взаимопонимания?

– Да.

– До понедельника, Камилла.

Он кладет трубку первым. И я еще думала, что у меня проблемы?

Может быть, мама и права. Это непростая работа.

Но материальное вознаграждение и профессиональный рост – магические слова. Просто нужно быть верной и не поддаваться на манипуляции коллег. Если он справится – я вытяну золотой билет. Такие люди, как Давыдов умеют быть благодарными.

И что он сказал – я буду иметь доступ не только к офису, но и к дому? К нему самому?

Утром меня ни свет ни заря поднимает звонок.

Просыпаюсь с панической мыслью, что проспала, но будильник еще не звонил. А он на семь – чтобы успеть с Сенькой в сад. На часах… шесть утра. На дисплее – Анжелика Михайловна. Какого черта?

– Алло? – встревоженно отвечаю я. – Анжелика Михайловна, что случилось?

– Милочка, тебе нужно подъехать на работу.

Я тихо злюсь.

– В шесть утра? Вы в своем уме? И не называйте меня Милочкой, – отрезаю я. – Что случилось, вы можете объяснить?

Она прерывисто вздыхает.

– Мне звонили из Москвы, наводили на тебя справки. Разбудили, даже не утрудились разницу во времени рассчитать! Им нужны твои рекомендации…

Все ясно. Звонили из офиса Давыдова. У нас как раз такая разница во времени, подняли Анжелику Михайловну с кровати, вот она и взбесилась.

Я выдыхаю, и какое-то время сижу, приложив ладонь к гудящему от недосыпа лбу. Под причитания начальницы обвожу взглядом комнату: широкая кровать, на которой так хорошо спалось одной, недопитый чай с лимоном, не выключенный ноутбук… Я захлопываю его, и тут до меня доходит:

– Постойте. Рекомендации? – настороженно переспрашиваю я.

Давыдов сразу сказал, что ему не нужны рекомендации с предыдущего места работы. Он бы не стал их запрашивать.

Звонили из офиса Давыдова.

– Да, Милочка!

Боже, представляю, что она про меня наговорила!

– Кто это был?

– Служба безопасности. Так что дорогая, приезжай на работу немедленно, я тебя рассчитаю. Мне такие сотрудники на работе не нужны, чтобы нас из Москвы начали проверять!

Напоследок она взвизгивает и бросает трубку.

Я спускаю ноги с кровати, несколько минут сижу, борясь с песком в глазах, и встаю. Скоро Сеньку в сад вести… А меня уволят. Анжелика Михайловна испугалась слишком пристального внимания к бизнесу, у которого сотрудники работают по серому, укрываются от налогов, и по остальным вопросом, скорее всего, непорядок.

Ну и хрен с ней.

Просто мечтаю плюнуть ей в рожу напоследок.

Я быстро привожу себя в порядок, крашусь и тащу Сеньку в сад. Он успокоился, не боится меня потерять. А мне от этого больно, потому что я знаю, что уеду.

Прежде чем отпустить его в группу, поворачиваю к себе и сажусь перед ним на корточки.

– Сень, я должна тебе кое-что сказать.

Он недоуменно поднимает бровки.

– Я тебя люблю, – улыбаюсь я.

– Я тебя тоже, мам, – небрежно взмахивает он ручкой, словно это что-то само собой разумеющееся.

Он не знает, что его настоящая мама на небесах. И его никто не любит, кроме меня. Но ему достаточно того, что он имеет, чтобы чувствовать себя счастливо и в безопасности.

Он обнимает меня и убегает к воспитателю.

А я еду к Анжелике Михайловне, чтобы поставить точку в рабочих отношениях.

– Явилась, – цедит она, когда я вхожу в кабинет.

В ранний час там только мы. Возможно, она специально так рассчитала, чтобы у нашего разговора не было свидетелей. Не дай бог, если остальные увидят, что это не меня вышвыривают, а я ухожу победительницей на отличное место работы, где меня оценили по заслугам. И это на глазах у коллектива! Авторитет Анжелики Михайловны будет уничтожен.

– Что вы им сказали?

– Правду, – бурчит она. – Что работать с тобой невозможно. Хамишь, в облаках витаешь, положиться на тебя нельзя, – она надувает губу. – Коллектив кидаешь, стоит тебя с другого места поманить.

Чего-то такого я и ждала.

– Я увольняюсь, – сообщаю я. – Рассчитайтесь со мной.

– Я с твоим мужем рассчиталась. Долгов перед тобой у меня нет.

– А должны были рассчитаться со мной, – парирую я. – Он мой хозяин, что вы рассчитываетесь с ним за мою работу, или он доверенность от моего имени показал? На каком основании вы отдаете мои деньги посторонним?

– Да ты… Да как ты смеешь! – орет она и вытаращивает глаза, как жаба.

С ней говорить бесполезно, я встаю.

– Я пришлю вам претензию. Если не рассчитаетесь, обращусь в надзорные органы, – прищуриваюсь я. – Посмотрим, что они на это скажут.

Я выхожу и к моему удивлению, Анжелика Михайловна даже не орет в спину проклятия. Проверки и надзорные органы очень ее пугают.

Больше меня напрягает не она и не то, чего со злости наговорила «службе безопасности» из Москвы. А кто это был на самом деле. Неужели руководство Давыдова велело меня проверить? Или это происки конкурентов?

Я ежусь, и решительно шагаю по аллее, пытаясь понять, чего они хотели.

А ведь это логично. Олег предупредил, что ко мне могут подобраться. Сначала соберут информацию – это первый шаг. Звонок из Москвы в эту схему укладывается. Стоит ждать еще чего-то подобного. Что потом?

Подкуп.

Предложат деньги за предательство, хорошую должность, может еще что-то. Не знаю. Если не сработает, что тогда?