Затерянные миры. Марс - Кларк Смит

Бродя по отсекам корабля и дивясь сложным техническим загадкам, окружавшим их, члены делегации и не догадывались, что главный люк закрылся так же спокойно и бесшумно, как и открывался. Они не слышали и предупреждающих криков тех пяти коллег, которые остались снаружи.

Первым знаком чего-то неблагоприятного были внезапный крен и подъем корабля. Пораженные, они посмотрели на прозрачные люки и увидели бесконечные ряды трибун, окаймлявших гигантский стадион. Космический корабль с невидимой системой управления быстро поднимался в воздух по спирали. Он уносил в какой-то неизвестный мир целую делегацию отважных ученых, попавших на борт вместе с мэром города Беркли, шефом полиции и тремя имеющими особое задание репортерами, надеявшимися заполучить сверхсенсационную новость для своих уважаемых журналов.

Ситуация была беспрецедентной и более чем удивительной; люди по-разному на нее реагировали, но во всех случаях присутствовали испуг и изумление. Одни были слишком ошеломлены и сбиты с толку, чтобы осознать возможные последствия; другие пришли в ужас и возмущение. «Это же насилие!» — громко закричал Стилтон после того, как немного пришел в себя от неожиданности. Такие же восклицания исходили и от других ученых с похожим темпераментом: все они сознавали, что в этой ситуации необходимо что-то сделать и что кто-то (к сожалению, они не могли определить, кто именно) должен был быть наказан за такую недопустимую дерзость.

Гейларда, разделявшего общее волнение, охватил энтузиазм удивительного космического путешествия, предчувствие межпланетного приключения. Он ощущал мистическую уверенность в том, что он и другие отправились в путешествие к миру, где человек ранее не был. Он полагал, что именно с такой целью необычный корабль опустился, на землю, и люк открылся, чтобы приглашенные вошли в него. Какая-то скрытая далекая сила управляла каждым движением корабля и вела его к определенному месту назначения. Нечеткие образы безграничного космоса, его величия, неизведанности заполнили воображение Гейларда, и яркие картины внеземной жизни уже сияли перед ним.

Каким— то непостижимым образом он понимал, что его страстное желание проникнуть в тайны мироздания будет вскоре удовлетворено; и что он (если не его спутники) с самого начала был похищен и пленен в взлетевшем космическом летательном аппарате.

Шумно и многословно обсуждая свое положение, собравшиеся ученые поспешили к иллюминаторам, чтобы взглянуть на тот мир, который они покинули. В один момент они поднялись выше облаков. Весь район залива Сан-Франциско, как и побережье Тихого океана, простирался под ними, словно огромная рельефная карта; они уже видели кривизну горизонта, который, казалось, покачивался и отступал по мере того, как они поднимались. Перспектива полета вызывала у ученых благоговение; но нарастающее ускорение, обеспечивающее скорость более высокую, чем у воздушных кораблей, огибавших земной шар в пределах стратосферы, вскоре заставило ученых сесть на удобные диваны. Разговоры утихли, вскоре все начали испытывать перегрузку — почти невыносимое сжатие, как в металлических тисках.

Однако когда они улеглись на мягкие диваны, то ощутили необъяснимое облегчение. Казалось, от этих диванов исходила какая-то энергия, облегчавшая стресс от возрастающей гравитации, связанной с ускорением, и дающая возможность переносить ужасающую скорость, с которой космический корабль покидал слои земной атмосферы. Наступило время, когда они смогли встать и ходить по кораблю. Их ощущения в целом были почти нормальными; хотя в отличие от начального этапа полета, теперь возникла странная легкость, которая вынуждала их делать шаги короче, чтобы не наталкиваться на стены и оборудование. Вес людей стал меньше, чем на Земле, но его потеря не вызывала дискомфорта или недомогания и сопровождалась приятным возбуждением.

Они сознавали, что вдыхают разреженный бодрящий воздух, почти не отличающийся от того, что на горных вершинах, но с одним-двумя незнакомыми элементами и привкусом азота. Такой воздух усиливал веселость, немного учащал и дыхание, и пульс.

«Проклятье! — выкрикнул возмущенный Стилтон, как только обнаружил, что и движение корабля, и состав воздуха регулировались по системе дистанционного управления. — Это противозаконно, это — нарушение приличий и порядка! Правительству США немедленно следует что-то предпринять!»

«Боюсь, — заметил Гейлард, — что мы вне юриспруденции США и всех других правительств Земли. Ни один реактивный самолет не смог бы достичь воздушного пространства, которое мы проходим; спустя минуту мы достигнем межзвездного пространства. Предположительно, этот корабль возвращается туда, откуда прибыл, и мы летим в нем».

«Абсурд! Бессмыслица! Насилие! — голос Стилтона был подобен рычанию и слегка приглушен за счет воздушной среды. — Я всегда придерживался мнения, что космическое путешествие абсолютно несбыточно. Даже ученые Земли не смогли изобрести космический корабль; и нелепо допускать, что высокий интеллект, способный на такое изобретение, мог бы существовать на других планетах!»

«Как же в таком случае, — спросил Гейлард, — вы оцениваете данную ситуацию?»

«Этот корабль, конечно, дело рук человека. Это, должно быть, новый и сверхмощный тип реактивного самолета, изобретенный русскими, оснащенный автоматическим или радиоуправлением, что, вероятно, позволит нам приземлиться в Сибири после путешествия в верхних слоях стратосферы».

Гейлард улыбнулся с мягкой иронией; он почувствовал, что может спокойно прекратить этот спор. Отойдя от Стилтона, который с угрожающим видом рассматривал через иллюминатор удаляющую Землю, береговые линии Северной Америки вместе с Аляской и Гавайским островами, Гейлард присоединился к тем, кто продолжал осмотр корабля.

Некоторые ученые все еще считали, что на корабле, должно быть, все же находятся живые существа; но тщательный осмотр каждого отсека, каждого угла и щели привел к прежним результатам. Отказавшись от поисков, люди начали снова осматривать машинное оборудование, движущую силу и принцип работы которого они все еще были не способны постичь. Озадаченные и растерянные, ученые рассматривали панель управления, на которой кнопки сами время от времени опускались и поднимались, как будто их касалась невидимая рука. После таких манипуляций каждый раз следовали некоторые изменения скорости либо смещение курса, возможно, чтобы избежать столкновения с обломками метеоритов. Хотя люди ничего определенного не смогли узнать о двигателях, вскоре выяснились некоторые странные факты. Двигатели не были реактивными, так как не наблюдалось шумов и вспышек. Работа делалась бесшумно, отсутствовала вибрация. Не виделось никакой механической работы, кроме изменения положений кнопочных переключателей, да некоторые приборы вдруг начинали светиться голубым светом. Этот свет, холодный, как сверкание арктического льда, не походил на электрический, он наводил на мысль о неизвестном виде радиоактивности.