Кругосветное путешествие юного парижанина - Луи Буссенар

Доктор и Андре быстро пришли в себя. Эти люди, крепкие духом, не боялись ударов судьбы и никогда не сдавались без борьбы.

— Прочешем участок, — произнес доктор. — Возможно, и остальные группы, идущие сюда по пяти маршрутам, что-нибудь выяснят по пути.

— Начнем.

Двое туземцев сложили ладони трубочкой, поднесли ко рту и громко закричали, ответа, однако, не последовало.

Андре вытащил из-за пояса револьвер и через одинаковые интервалы шесть раз выстрелил. Дым от выстрелов некоторое время стоял на месте, собравшись в беловатое облачко на высоте двух метров от земли.

Кто-то отозвался на сигнал. Это оказался Ибрагим. Поняв: произошло что-то непредвиденное, он приказал своей группе ускорить шаг.

— Теперь, — распорядился доктор, — к делу. Вы, Андре, пройдете по кругу радиусом не более ста шагов слева направо. Я же буду двигаться справа налево. Проверьте каждый куст, все густые заросли, все сломанные побеги, обращайте внимание на каждый сорванный лист. Чернокожие совершат такой же маневр, только по кругу меньшего диаметра. Через четверть часа сюда подойдут Ибрагим и другие группы, и тогда решим, как быть.

Соружием наперевес оба тотчас отправились в путь,пропав из виду, точно муравьи у подножия гигантов, разбегающиеся в разные стороны.

Первым напал на след Андре. По примятой траве, поломанным веткам и испещренной огромными и глубокими следами гориллы земле место схватки определить было нетрудно. Очевидно, животное волокло Фрике за собой, схватив за полу бурнуса. Но что происходило дальше?

Андре внимательно осмотрелся.

— О! Только не это! — в отчаянии воскликнул он, увидев двустволку Фрике с расколотым прикладом, лежавшую под огромным баньяном, ветви которого, ниспадая до земли, цеплялись за корни.

Заросли из тонких отдельных побегов вздымались живыми столбиками вокруг ствола, диаметр которого превышал двадцать метров. Дерево занимало пространство, достаточное для размещения полка. Оба ствола ружья оказались пустыми. У гамена было время сделать второй выстрел, а затем он один раз воспользовался револьвером. Концы стволов сплющились, точно их зажимали в железные тиски. Не оставалось ни малейших сомнений, что это сделали зубы гориллы.

Появился Ламперьер. При виде изуродованного оружия он чуть было не заплакал.

— Бедный мальчик, — с сердечной болью пробормотал доктор, глотая слезы.

— Крепитесь! — Андре деланно-бодрым голосом. — Я не верю, что он мертв.

— Будем искать! — энергично проговорил хирург морской пехоты.

Они внимательно изучали следы и приглядывались к примятой траве и поломанным во время схватки ветвям, чтобы определить, в каком направлении зверь поволок гамена.

— Поглядите, доктор, вот на эту лиану, на маленький кружок величиной с горошину, по нему стекает капля сока.

— Да ведь это же дробина!

— Совершенно верно, — сказал Андре, аккуратно беря вруки побег, внутри которого торчала горошина крупной литой дроби.

— Вот непутевый! Зарядил ружье крупной дробью!

— Может, это не ошибка? При стрельбе на небольшие расстояния я тоже предпочитаю крупную дробь картечи.

— Именно так Бонбонелло подстреливал пантер.

— Возможно, благодаря этому Фрике сумел разделаться со зверем.

— Если бы так! — воскликнул Андре.

— Послушайте! Он, вероятно, стрелял в упор. Видите, вот черные шерстинки, окружающие круглое отверстие, а внутри вторая дробина.

— Это шерсть со шкуры зверя. Фрике выстрелил машинально. Ему не удалось попасть непосредственно в тело животного, иначе зверь был бы убит на месте, а так заряд рассеялся.

— Однако не исключено, что зверь тяжело ранен.

— В общем, если не найдем дробь в зарослях, это означает: горилла носит ее в собственной шкуре.

— Правильно. А теперь взгляните туда, видите: на высоте человеческого роста кровавый след крупной лапы на лиане. Для Фрике он слишком велик… Значит, след гориллы.

— Верно. Обезьяна схватилась за побег, чтобы удержаться на ногах… но все равно непонятно, где же Фрике.

— Терпение, мой друг. Мы уже выяснили весьма важное обстоятельство: животное ранено, а стало быть, оно не могло уйти далеко.

В этот момент подошли туземцы племени галамундо. Ибрагим в нескольких словах обрисовал положение вещей.

Все охотники, как туземцы, так и абиссинцы, быстро рассеялись и прошлись крест-накрест по уже известным следам, проверили, нет ли новых следов, двинулись по собственному маршруту в обратном направлении и раз двадцать обшарили тропу, ведущую от полянки к баньяну… Но напрасно — горилла и ее жертва исчезли в неизвестном направлении.

Кое-кто из воинов, подтягиваясь на руках и проделав сложные гимнастические упражнения, забрались на гигантское дерево, цепляясь за толстенные стебли, оплетающие дерево. Через четверть часа напряженных поисков, ничего не обнаружив, спустились вниз.

На площади в несколько гектаров весь лес составляли деревья, корни и кроны которых сплетались так крепко, что человек вполне мог поверху преодолеть значительное расстояние. Вероятно, животное именно так сумело оторваться от преследователей, унеся с собой Фрике.

Итак, поиски оставались безрезультатны, несмотря на то, что не только Андре, доктор, Ибрагим со своими людьми, но и все туземцы с редким усердием прочесывали лес. (Заметим в скобках, что племя галамундо составляли прославленные разбойники, грабители, людоеды, однако у них царил культ гостеприимства. Фрике был гостем, и его следовало найти живым или мертвым.).

Усталые европейцы решили передохнуть и перекусили на скорую руку: надо было срочно восстанавливать силы.

В тот момент, когда все снова вышли на поиски, прибежал, задыхаясь от избытка чувств и размахивая дротиком, негритенок, подопечный Фрике. Он быстро-быстро заговорил, потом от отчаяния закричал и заплакал.

Мажесте не взяли на охоту, хотя он страстно желал этого. Но негритенок не мог и дня прожить без Флики и пристроился к одной из групп, стараясь не отставать. Однако ему не хватало дыхания. Когда же мальчику удалось нагнать охотников, Фрике уже пропал. Сразу верно оценив случившееся, Мажесте, отчаянно жестикулируя, повернулся и быстро кинулся в густой кустарник.

Так куда же пропал наш бедный гамен?

Когда горилла, разъяренная наполовину случайным выстрелом, бросилась на Фрике и вцепилась ему в одежду, тот инстинктивно прижался к земле.

А лапы животного схватили прочный, нервущийся бурнус.

Спеленутый гамен не мог высвободиться и попал в плен. Четвероногое, при виде новых врагов, не придумало ничего лучше, как убежать с добычей.

Сначала горилла уходила с огромной скоростью, и невероятная сила животного в сочетании со злобой и яростью измолотила бы в пух и прах нашего бедного друга о стволы деревьев. Но животное двигалось подобным образом не более минуты, похоже, не обращая на свой трофей никакого внимания.