Незнакомец на пляже - Арлин Хейл

— А кто-то пытается?

Он за все время впервые задал прямой вопрос.

— Да, пытается.

— Мужчина?

— Да.

— Серьезно?

— Он хочет на мне жениться. Или хотел, пока я сюда не приехала.

— Тогда почему ты приехала?

— Пыталась решить, хочется ли мне.

Взгляд серых глаз Слоуна словно пронзил ее.

— Понятно.

Он зажег трубку и принялся вовсю дымить.

— У меня есть друг в Уоррене, владелец магазина. Иногда торгует предметами искусства… обычно продает сувениры. Время от времени несколько торговцев предметами искусства заходят к нему в магазин, посмотреть, что у него есть. Ты можешь отвезти туда несколько картин и узнать, согласится ли он их взять.

— Уоррен! — Линн волновалась все больше и больше. — Это за Викстоном. О, Слоун, как ты думаешь, есть у меня шанс?

— Хочешь поехать туда и посмотреть?

— Прямо сейчас? — оживилась она.

Слоун засмеялся:

— Вместе со мной.

— Я согласна, если ты не против.

Слоун усмехнулся.

— Почему бы и нет? Если нас кто-нибудь увидит, скажем, что встретились в… например, в Викстоне… на пристани. И ты, и я — друзья Тилли.

— Послушать тебя, так все это придется сохранить в тайне. — Он подмигнул: — Верно? — и медленно поднялся на ноги. — Забавно, когда об этом подумаешь. Тилли обычно ничего не путает.

— Нам придется ее извинить. — Линн засмеялась. — Она влюбилась. В банкира.

— Когда человек влюбляется, он что, обязательно теряет соображение?

— Иногда.

В этот миг она подумала о Рексе. Линн была уверена, что Слоун думает о Мириам.

— Я приготовлюсь. Пятнадцать минут.

— Отлично. Подожди. Какие картины мне взять? Помоги решить.

Они спорили почти полчаса. Наконец выбрали шесть картин, Линн отложила их в сторону.

— Еще одну. Там, где ты на пляже. Это одна из лучших.

Он ухмыльнулся в ответ:

— Ладно. Думаешь, я стану знаменитым, как мать Уистлера?

— Надеюсь, что да. — Девушка засмеялась. — О, как я на это надеюсь!

Пятнадцать минут спустя они были готовы к поездке. Слоун не принял ее предложение сесть за руль «кадиллака».

— Когда я отправляюсь с девушкой в свет, она едет на моей машине, — отрезал он.

— О! Ты собираешься появиться со мной на людях?

— Мне взбрело это в голову. Я знаю местечко в Уоррене, где мы можем хорошо пообедать. Ничего особенного, имей в виду, но…

— С превеликим удовольствием!

Они промчались через Делс-Пойнт на высокой скорости — чтобы острые глаза Билла Бартлетта не успели их рассмотреть. Потом, смеясь, чувствуя себя немного нелепо, расслабились.

Стояла прекрасная погода. Справа от них виднелся океан — словно мириады сапфиров! Начинался прилив. Слоун опустил стекла, и теперь ветер развевал волосы девушки. Линн засмеялась, вспоминая, как мечтала об этом, когда ездила на машине с Рексом. Кажется, Слоун нисколько не возражал, что ей в лицо дует ветер.

Они очень мало говорили, когда неслись по шоссе на дребезжащем микроавтобусе. Линн частенько поглядывала на заднее сиденье, где были аккуратно сложены картины. Девушка страшно волновалась.

— Твоего друга это действительно заинтересует, Слоун? — в который раз переспросила она.

— Не могу сказать. Джерри хорошо разбирается в искусстве. Он обычно продает то, что выставляет. Так что если ты сможешь убедить его…

— У меня есть шанс, — вздохнула Линн. Так сильно она не волновалась очень давно.

Слоун бросил на нее быстрый взгляд:

— Это для тебя много значит, да?

— Да.

— Но это нельзя назвать необходимостью?

— Не в смысле денег. Но для меня самой это необходимо. Я чувствую себя цельной натурой, только когда рисую. Ты можешь это понять?

— Думаю, да, — пробормотал он.

— Ты опять удивился.

Он засмеялся, искренне и доброжелательно:

— Да. Ты потрясающая девушка, Линн.

От этих слов ей стало хорошо и спокойно. Рекс ни во что не ставил ее работу. Он считал ее глупой и необязательной, но Слоун понял!

— Вот мы и приехали, — объявил Слоун. — Добро пожаловать в Уоррен. Магазин Джерри прямо в центре города.

Они нашли место для парковки. Слоун вытащил из машины картины и, ощутив их тяжесть, засмеялся, жонглируя ими:

— Осталось всего две двери, Линн. Беги вперед и открой мне, ладно?

Стараясь изо всех сил, он втащил картины в магазин сувениров. Высокий лысеющий мужчина с сутулыми плечами поспешил на помощь:

— Слоун, старый ты черт! Что ты здесь делаешь?

— Привет, Джерри. Познакомься — Линн Хейнс, начинающая художница. Хочу, чтобы ты посмотрел ее картины.

— Конечно, конечно. Отнеси их ко мне в офис. Как у тебя дела, Слоун? Все еще в университете?

— Да.

Офис Джерри оказался просторной комнатой. Там было где разместить картины. Линн, нервничая, помогала Слоуну расставить их вокруг стола Джерри. Джерри долго на них смотрел, изучал каждую картину. Линн умирала от волнения. Слоун поглядывал на нее и ободряюще ухмылялся. Это помогло. Она распрямилась и вздернула подбородок. Каким бы ни оказалось решение, она готова его принять.

— Вот эта, — наконец подал голос Джерри. — Та, что рядом с ней, и та, на которой изображен человек, смотрящий на океан. Слоун, это ты?

— Да.

Джерри переводил взгляд со Слоуна на Линн:

— Не знал, что теперь ты позируешь для художников.

Слоун пожал плечами:

— Никогда не угадаешь, чем я могу заняться.

— Это уж точно! — Джерри засмеялся. — Послушайте, мисс Хейнс… для вас я постараюсь. Если повезет и я продам одну из картин, то дам вам знать. Если вы оставите адрес…

— Да. Конечно.

Она на бумажке написала адрес «Стоунхеджа» и протянула листок ему.

— «Стоунхедж». Думаю, я о нем слышал. Ведь это дом твоего дяди, Слоун?

— Когда-то им был. Послушай, Джерри, хочешь, мы угостим тебя обедом?

— Нет. Не сейчас. Но все равно спасибо. А вы идите, пообедайте. У меня такое чувство, что я вам только помешаю.

Даже непробиваемый Слоун покраснел, а Линн отвела взгляд.

— Спасибо за все, Джерри. — Слоун смущенно пожал ему руку.

— Конечно. Конечно.

Они молча пошли обратно к машине.

— Он знает, — пробормотал Слоун. — Он знает, что мы оба — в «Стоунхедже». Ты не против?

— Если ты не против.

— Это может оказаться неприятным. Ты это понимаешь, не так ли? Послушай, Линн, может быть, мы должны поговорить об этом.

— Нет.

— Я не прошу тебя уехать. Я… я уеду.

— Нет! Я имею в виду… ну, я хочу быть справедливой. То есть Тилли сказала, что ты можешь там жить этим летом. Но мне она сказала то же самое. Я пытаюсь сказать, что… — Она замолчала. Что же она пытается сказать? Что не хочет, чтобы он уезжал? Что без него в «Стоунхедже» будет слишком одиноко? Что она привыкла к нему, даже к его угрюмому настроению?