Герцог Бекингем - Серж Арденн

Пока кавалерийский пикет мятежников сумевший вырваться из крепости Кро метался в панике и неразберихе, на дороге появился сержант Рамбитур. Выпустив заряд из пистолета, он выхватил шпагу, прокричав:

– Франция, вперед!

Из густой листвы кустарника, обрамлявшего неглубокую ложбину, высыпало с десяток кардиналистов, ощетинившихся клинками. Те из мятежников кто не успел спешиться, был сбит с седла протазаном или сошкой. Но постепенно преимущество, полученное за счёт внезапности, растаяло, а с ним притупился и наступательный пыл малочисленного отряда сторонников Его Преосвященства. Именно сторонников, так как вышколенных во множестве жестоких схваток гвардейцев кардинала в их составе, было всего пятеро, при условии, что в это число входят де Сигиньяк и де Ро. Зазвенели шпаги, завязался бой. В клубах пыли поднятой сражающимися слышались проклятия и божба, шелест клинков, лязг доспехов и звон шпор. Лошади без седоков беспорядочно сновали меж хрипящими в неистовстве людьми, намеревающимися любой ценой умертвить ближнего, не брезгуя ничем в выборе средств. Схватка постепенно перерастала в резню.

Перед де Сигиньяком оказались двое дворян, с яростью атаковавших виконта, тесня к лесу. На де Ро, набросился тощий, долговязый человек, в бежевом камзоле, щедро украшенном пуговицами и шнурами, каким отдают предпочтенье военные. Он со знанием дела, сбросив плащ, обвернул им свободную от шпаги руку, пользуясь ею как щитом. Луи, сделав шаг навстречу противнику, несколькими ударами наотмашь рассек пространство, чем охладил пыл долговязого.

После дуэли с месье де Флери, де Ро обрел некую уверенность, ни в коей степени не проявлявшуюся в высокомерии, но не позволявшую усомниться в собственных силах. Сия внутренняя твердость раскрыла в шевалье весьма незаурядного бойца, демонстрировавшего каскады техники, полученные им во множестве фехтовальных классов и школ родного Анжу, под присмотром далеко не худших учителей, чья наука, отточенная в междоусобных стычках, дремала до поры в молодом анжуйском Аяксе1.

Обозначив несколькими блестящими парадами серьезность намерений, шевалье, не дав опомниться сопернику, перешел в атаку, и после изящного рипоста, поразил мятежника в шею. Алая кровь хлынула на дорогую ткань безупречного камзола. Схватившись за горло, долговязый упал на колени, тщетно намереваясь ладонями закрыть рану. Последний предсмертный хрип вырвался из его груди, и уже бездыханное тело опустилось на подстилку из влажного бархатистого мха.

Присев на колено, Луи подобрал чей-то пистолет, по счастью оказавшийся заряженным, очевидно выпавший из подседельной кобуры или из рук одного из убитых, до того как тот произвел выстрел. Его заботил человек в старинном нелепом сервильере2, что расправившись с противостоявшим ему кардиналистом, подкрадывался сзади к де Сигиньяку. Луи взвел курок, и, пытаясь расслабить руку, превозмогая дрожь, прицелился. Выстрел, прогремевший совсем рядом, привел в замешательство Жиля и единственного оставшегося перед ним противника. Человек в сервильере, выронил широкий палаш, и, раскинув руки, упал на живот, прямо у ног виконта. Над полем брани раздался крик, в котором де Ро распознал призыв сержанта:

– Кто-нибудь, догоните карету!

Анжуец огляделся, спокойным взором окинув местность, где разгоралась бойня, что позволило ему удостовериться в невозможности выполнения приказа никем из сражающихся на стороне короля, к кому обращался Рамбитур. Вдруг, откуда-то, из-за куста, до него донеслось фырканье лошади, чей повод запутался в ветках дикой лесной розы. Ударом шпаги Луи отсек колючий клубок разросшегося шиповника, пленивший при помощи острых шипов бедное животное, и вскочив в седло, направил кобылу по лесной дороге, вслед за каретой.

Экипаж, возымевший довольно ощутимую фору, давно скрылся из виду, и невзирая на то, что анжуец нещадно бил шпорами бедную лошадь, превратив её бока в кровавое месиво, он был не в силах настичь беглецов, понапрасну терзая несчастное животное. Дорога вывела всадника на опушку леса, где на пересечении дорог виднелся постоялый двор. На небольшом участке земли, обнесенном низкой, почти исчезнувшей, в сочной траве и листве ярко-зеленых кустарников, оградой, ютилось несколько построек, рядом с конюшней и таверной. Белая карета, ту, которую преследовал шевалье, стояла у двери, двухэтажной харчевни, что не ускользнуло от острого взора анжуйца. На полном скаку, Луи, ворвался во двор. Кучер, сидевший на высоких козлах, заметив всадника, мчавшегося во весь опор, разрядил свою аркебузу, едва не угодив незнакомцу в голову, которую тот, искусно укрывал, прижимая к загривку кобылы. Ответный выстрел снес возницу с вершины облучка, раздробив плечевой сустав. Соскочив с лошади, де Ро отбросил разряженный пистолет, выхватив из ботфорта длинный стилет. Прижимаясь спиной к борту кареты, где только что находились мятежники, он, осторожно ступая, приближался к входу в трактир. Вдруг из-за украшенной резьбой дуги, закрепленной на запятках, с кинжалом в руке, на шевалье бросился лакей, очевидно не предполагая, что острие стилета предшествует продвижению противника. Занесенный кинжал опередило тонкое лезвие, вонзившееся в живот слуге, в предсмертном стоне обдавшего анжуйца проклятием. Не дожидаясь падения поверженного врага, шевалье выхватил пистолет, торчавший за поясом у лакея, и выстрелил в человека со шпагой, показавшегося в дверном проеме. Луи устремился в таверну, переступив корчащегося от боли противника. Возле лестницы, что вела на второй этаж, стоял пожилой мужчина в полосатом колпаке, с невероятных размеров округлившимися от страха глазами. Его закостенелая рука, сжимала большой кавалерийский пистолет с не взведенным курком, а значит едва ли способный выстрелить. Без труда распознав в истукане трактирщика, де Ро, бережно обезоружив его, угрожающе прошипел:

– Где те, кто приехал в карете?

Хозяин заведения, будто не заметив утраты оружия, развел руками, замычав, не в состоянии произнести ни слова.

– Ну!

Взревел дворянин. После кратковременного, молчаливого паралича, на трактирщика нахлынула словесная диарея.

– Это не я, не я, клянусь Святым Бенедиктом не я…

Но суровый взгляд анжуйца заставил, на полуслове, замолчать хозяина таверны, словно тот в темном подвале наткнулся на острые вилы. Кабатчик указал пальцем в потолок, прошептав.

– Это женщина, она наверху.

Осторожно ступая, де Ро миновал скрипучую лестницу, взобравшись на второй этаж. Крадучись по коридору, шевалье приблизился к единственной распахнутой двери, держа в вытянутой руке пистолет, словно факел, озарявший путь в кромешной тьме. Луи ворвался в комнату.

Просторное помещение, погруженное в полумрак, освещалось тусклым светом единственного отворенного окна. Вглядываясь в темноту пустой комнаты, анжуец скорее почувствовал, чем узрел, чьё-то невидимое присутствие. Шкаф, камин, массивный стол, несколько стульев с элементами резьбы, повторяющимися на ножках невысокой этажерки, кровать с балдахином из тяжелой потертой ткани, громоздившаяся в алькове, меж затворенных ставнями окон. Щелчок взведенного анжуйцем курка, впрочем, всего лишь хитрая уловка, принёс, ожидаемый результат. Бахрома, из витой серебряной нити, оторачивавшая серую ткань, нависавшую над ложем, пришла в движение. Ствол пистолета блеснул во мраке, заставив отпрянуть молодую особу, притаившуюся под сенью балдахина.

Девушка, поджав ноги, забилась в угол алькова, испуганно глядя на незнакомца, суровый взгляд которого не сулил ничего доброго.

Отстранив рукой сбившийся в складки полог, Луи сумел рассмотреть ту, что словно затравленный зверёк, из полутьмы, поглядывала на него, дрожа, словно в лихорадке. Но вдруг, стук копыт, донесшийся снизу, снаружи, совсем близко, заставил шевалье, оставив пленницу, броситься к окну. Всадник в лазурно-синем плаще и шляпе с развевающимся оранжевым плюмажем, перемахнув через ограду, поравнялся с группой кавалеристов, очевидно, ожидавших его на краю дороги. Де Ро вскинул пистолет, прицелившись в наиболее удобно расположившуюся мишень. Но в этот миг, человек, на которого он навел ствол, обернулся и анжуец узнал в нём королевского мушкетера, юного гасконца, господина д'Артаньяна, разделившего с ним заключение в каталонской тюрьме. Луи в нерешительности опустил оружие, беззвучно, прошептав:

– Ах, дьявол, вот так встреча!

«Но, что бы это значило, королевские мушкетеры в рядах мятежников?» -задумался он, и сие промедление дало возможность пятерым беглецам отдалиться на расстояние недосягаемое для пистолетной пули. Шевалье впал в отчаянье, но вспомнив о девушке, быть может, посланной провидением, чтобы удовлетворить его интерес и ответить на все вопросы, уверенно, направился к ней. Положив пистолет стол, он, над чьей строгостью, всё же преобладала учтивость, холодно произнес: