Война в Средние века - Филипп Контамин

Конечно, западное рыцарство вовсе не утратило своего пыла и кипучего стремления к экспансии. На Иберийском полуострове мусульмане, потерпев поражение при Лас Навас де Толоса (1212 г.), потеряв Кордову (1236 г.) и Севилью (1248 г.), отступали все дальше и дальше. К 1230 г. граница Португалии достигла своих современных пределов. В то время исламское владычество ограничивалось своего рода плацдармом вокруг Малаги, Гранады и Альмерии. Несмотря на эфемерные успехи, заморские крестовые походы и прочие сопутствующие экспедиции по-прежнему продолжались. В третьем крестовом походе (1190-1191 гг.) приняли участие три великих суверена Западной Европы: Филипп Август, Ричард Львиное Сердце и Фридрих Барбаросса. Четвертый крестовый поход (1202-1203 гг.) привел к созданию латинской империи на Востоке, которая, слабея с каждым днем, просуществовала на протяжении двух поколений (с 1204 по 1261 г.). Следующие крестовые походы, в ходе которых военные действия сочетались с дипломатическими маневрами, хотя и не смогли помешать сначала ослаблению, а затем и падению латинской империи на Востоке и потере в 1291 г. Акры, – последнего франкского владения на азиатском побережье, тем не менее доказали, что часть военной аристократии, привлеченной на государственную службу, не отказалась сражаться за Святую землю. В балтийских землях и Пруссии германская экспансия, предпринятая по инициативе тевтонских рыцарей, приняла форму священной войны.

Однако серьезные военные действия вскоре развернулись в пределах самого христианского мира. Северная и Центральная Италия стала театром бесконечных войн, развязанных германскими императорами с целью установить или восстановить свое господство над этими областями. В свою очередь, воцарение анжуйской династии в королевстве Сицилии и тяжелое положение, в котором она оказалась после Сицилийской вечерни (1282 г.), повлекли за собой другие конфликты. К тому же, в течение всего периода на региональном и местном уровнях не прекращалось противостояние гвельфов и гибеллинов. Короче говоря, амбиции иностранцев (немцев, французов, арагонцев), политическая раздробленность, торговое соперничество, особенно острое в этом центре экономического возрождения, привели к тому, что в Италии в XII-XIII вв. уровень военной активности был очень высок. Именно в Италии произошли некоторые из крупных сражений этого времени: Леньяно (1176 г.), Кортенуова(1237 г.), Парма (1247 г.), Монтаперти (1260 г.), Беневент (1266 г.), Тальякоццо (1268 г.), Роккавиони (1275 г.).

По различным причинам и в самой разной форме сталкивались интересы главных фигур в политической игре в Германии – городов и городских республик, простых сеньорий и княжеств, наконец, королевской власти, что приводило к конфликтам. И даже «земский мир» (нем. Landfriede) только отчасти мог их остановить или ограничить. Несколько раз германские императоры были вынуждены бороться с повсеместными восстаниями. Возникшее в 1250 г. «великое междуцарствие» способствовало значительному усилению военной анархии.

Если ситуация во Франции и Англии покажется более спокойной, вспомним о тяжелой борьбе Капетингов и Плантагенетов, которая достигла кульминации в 1214 г., после побед Филиппа Августа при Ла Рош-о-Муан и Бувине. Альбигойский крестовый поход и его последствия за одно поколение коренным образом изменили ситуацию в части Южной Франции. К концу этого периода возобновление военных действий между французами и англичанами, завоевание Уэльса Эдуардом I и его походы против Шотландии, интриги Филиппа Красивого против фламандцев породили конфликты, предвосхитившие великие династические и национальные войны позднего Средневековья.

1. ВОИНЫ И ВООРУЖЕНИЕ

«Вероятно, лишь немногие искусства столь подвержены традиции, как военное искусство»[117]. Рыцари, одновременно социальная и военная среда, по-прежнему составляли костяк армий. Большинство князей могли бы отнести на свой счет следующее замечание Фридриха II: «Престиж Империи и наше могущество зависят от множества рыцарей». Еще в конце XIII в. было широко распространено представление, что сто рыцарей равноценны тысяче пехотинцев.

В уставе ордена тамплиеров уточняется обычное снаряжение рыцаря: кольчуга, ножные доспехи, шлем или железный шишак, наплечники, обувь, гербовая котта поверх кольчуги (фр. «ju peau d'armer»), щит; наступательное оружие состояло из копья, меча, «турецкой палицы», кинжала[118]. «Пусть каждый, кто держит рыцарский фьеф, имеет кольчугу, шлем, щит и копье», – объявлялось в ассизе о вооружении, обнародованной Генрихом II в 1181 г.[119] В 1260 г. во Флоренции от рыцарей требовали следующего вооружения: панцирь или кольчуга, латы, защищающие ноги (stivaletti), стальной наголовник, пластины или кираса, дополнительно защищающие торс, копье, щит, называемый экю, тарч или большой щит (tabolaccio) (tabolaccium – большая доска)[120].

В XIII в. рыцарю надлежало иметь хотя бы три лошади, но, вероятно, намечалась тенденция к увеличению их числа. Именно о трех лошадях упоминается в уставе ордена тамплиеров, но иногда, с разрешения магистра, можно было завести четвертую лошадь. По соглашению, заключенному с Григорием IX в 1239 г., Венеция обязалась выставить для похода «три сотни рыцарей и обеспечить каждого рыцаря боевым конем, двумя вьючными лошадьми и тремя вооруженными оруженосцами»[121]. В том же году Раймонд VII, граф Прованса, обещал служить папе и Церкви на территории Апеннинского полуострова с 40 рыцарями и 10 конными арбалетчиками за свой счет: предусматривалось, что в распоряжении каждого рыцаря будет, по крайней мере. 5 лошадей. Булла Урбана IV, уточнявшая условия, на которых Карл Анжуйский должен был добиваться королевства Сицилии, указывает, что каждый рыцарь из войска этого брата Людовика Святого должен иметь при себе не менее 4 лошадей[122].

Однако в среде рыцарства равенство не было правилом. Некоторые были лучше экипированы, имели лучших лошадей. Рыцари, принадлежавшие к более богатым родам, имели более дорогое оружие, роскошно украшенное и крепко сработанное, лучше снаряженную свиту, больше лошадей. Уже заметное в XII в. различие между рядовыми рыцарями (milites gregarii), или рыцарями-простолюдинами (milites plebei, milites rustici), и знатными рыцарями (primi milites), которых также называли «отважными рыцарями» (strenui milites), в какой-то мере узаконивается с появлением во Франции при Филиппе Августе и Англии в первые годы правления Генриха III рыцарей-баннеретов, которые были выше по положению рыцарей-башельеров, или рыцарей щита. Эту категорию можно сравнить с «однощитными рыцарями» (нем. einschildig Ritter), занимавших низшую ступень в иерархической пирамиде немецкого войскового порядка (нем. Heerschildordnung). В 1269 г. Людовик IX, желая, насколько возможно, снизить издержки на транспортные средства для будущего крестового похода, приказал каждому рыцарю-баннерету привести с собой 2 лошадей и свиту из 5 человек, тогда как простой рыцарь, названный в этом случае «бедным человеком», имел право прибыть только с 1 лошадью и 2 помощниками.

Эти помощники, роль и подготовка которых были далеко не одинаковыми, назывались по-разному. Три наименования встречаются чаще: слуга (лат. valletus; нем. Knecht); мальчик (лат. garcio, puer; нем. Knabe, Knappe); оруженосец (лат. armiger, scutifer). Каждый рыцарь ордена тамплиеров также имел при себе оруженосца. В 1253 г. Матвей Парижский считал само собой разумеющимся присутствие оруженосца или мальчика возле любого рыцаря[123]. В 1283 г. Карл Анжуйский приказал своим казначеям выплатить жалованье некоторым солдатам, находившимся под командованием рыцаря Може де Бюссьера, который, вооруженный надлежащим образом, должен был иметь четырех лошадей и трех помощников: знатного оруженосца и двух «мальчиков», снабженных шлемом-черепником, наплечниками, железным нашейником, мечом и кинжалом[124]. Эти помощники не только добывали провизию, прислуживали своему господину и ухаживали за лошадьми, но и в сражении играли свою роль. В 1237 г. оруженосцы рыцарей (armigeri militum) Фридриха II брали в плен и связывали упавших на землю врагов. В уставе ордена тамплиеров предусматривалось, что когда рыцари вступают в бой, часть слуг, мальчиков или оруженосцев остается в тылу с вьючными лошадьми; другие сопровождают рыцарей, неся копья, но, когда начинается схватка, они присоединяются к арьергарду, чтобы не занимать места.

Те, кто назван в текстах рыцарями или воинами, далеко не всегда были рыцарями в социальном смысле этого термина. Фридрих II, пообещав папе содержать в Палестине в течение двух лет 1000 рыцарей, направил для их вербовки в Германию магистра Тевтонского ордена Германа фон Зальца. Его инструкции, содержавшиеся в письме от 6 декабря 1227 г., довольно показательны: «Мы послали магистра Тевтонского ордена, чтобы нанять рыцарей, и предоставили ему возможнось, если он этого пожелает, обдуманно набрать людей смелых, которым он будет платить за их личные заслуги»[125]. Иначе говоря, некоторые из этих солдат могли быть набраны и не из рыцарского класса, а лишь за воинское умение и при наличии снаряжения.