Сводный монстр (СИ) - Ветрова Роза

Ожесточенно кусаю губы и пячусь назад, стараясь не издавать ни звука, но, конечно же, наступаю на какую-то ветку. Она громко хрустит под моими ногами, и Макс резко оборачивается, от неожиданности опуская топор. Выпрямляюсь из-за короткого забора, не желая выглядеть глупо, и просто смотрю на него. Прямо в лицо. Топор падает из его рук на землю с гулким звуком, он нервно убирает волосы со лба, открывая синие глаза.

— Вера… — тихо проговаривает монстр, но я уже мотаю головой и бегу со всех ног оттуда, не желая ничего слышать. Как он не хотел.

Пусть хоть в аду горит, плевать на него. Послезавтра я улечу домой и больше никогда не увижу его в своей жизни.

В коридоре столкнулась с Томасом. Словно бегемотом пережеванный, он только выползал из своей комнаты.

— Вера? Черт, я же не проспал? простиии, — пробормотал он, хватаясь за голову. — А как мы вчера…? А где… А кто накрыл завтрак? Ты? Спасибо, и прости, прости, прости…

— Я не накрывала, — пожала я плечами. — Еще рано.

— Ты тоже проспала? Макс нас убьет…

— Томас, я улетаю послезавтра.

— Что? А как же работа? Отель? — Парень уставился на меня в шоке.

Вздыхаю, избегая смотреть ему в глаза.

— Я не останусь. Не спрашивай, не уговаривай. Мое решение не изменится.

— Из-за Макса? Он тебя все-таки обидел? Что он тебе сказал? Вер, он придурок, забей, — горячо убеждал Томас, но я упрямо тряхнула волосами, начиная закипать.

— Не спрашивай, прошу! Я просто хочу уехать!

— Однажды он поплатится за все, — вдруг ровно произносит Томас. — Обещаю тебе, он поплатится.

Не хочу ничего слышать, закрываю уши ладонями и отрицательно качаю головой.

— Мне плевать, пусть хоть сдохнет! Не хочу ничего о нем слышать!

— Ладно, ладно, успокойся! — хватает меня за руки, немного сжимает, пытаясь привести в чувство. — Забудь о нем. Сегодня праздник, Рождество! Будем веселиться! А завтра соревнования, поедем в Бад Хофгастайн смотреть. Надеюсь, по-дружески будешь за меня болеть, я заявился.

— Что, правда? — отвлекаюсь от мрачных мыслей и, кажется, прихожу в себя. — Но кто же останется в отеле? ОН, наверное, тоже будет участвовать.

— В этот раз я выиграю, — с холодным блеском объявляет Томас. — А за отелем в соревнования смотрит Йорн. Тут почти никого не будет из молодежи, все поедут смотреть или участвовать.

— Хорошо, тогда и я поеду. Если победишь, с тебя автограф, — стараюсь выдавить улыбку, но получается отвратительно.

Отмечаю, что Томас тоже не улыбается. Он и правда настроен серьезно.

Глава 16

Весь день я намеренно избегала общества, просто прячась в своей комнате. Я помогла накрыть Томасу завтрак, затем тут же убежала к себе, чтобы не пересечься с НИМ.

После обеда, когда увидела в окно, как Макс уезжает на своем внедорожнике, выползла из своего укрытия наружу. Неспешно перекусила, а затем отправилась плавать в бассейне, я так давно этого не делала. Как безумная плавала кругами, без остановки, пока не начала задыхаться. Сколько времени прошло: час, два — я не знала. В сауну не рискнула зайти, хотя мне очень сильно хотелось. Переживала, что этот монстр уже вернулся, поэтому укуталась в халат и ушла в свой номер.

Праздник прошел мимо меня, я весь день переворачивала в голове разговор с матерью, вспоминала прошлое. Как ни силилась думать о чем-то другом, мысли все равно возвращались к этой теме, сводили с ума. Даже сборы валились из рук.

**

Мне было одиннадцать, когда однажды мама пришла домой с работы и сказала, что познакомилась с хорошим человеком. Я так за нее обрадовалась. Она долго переживала смерть папы, в отличие от меня. Я просто его не помнила. Он умер, когда я была совсем маленькой. Он много работал на заводе, чтобы обеспечить мне и маме достойную жизнь, брал любые подработки, заменял, если кто-то просил. И однажды у него остановилось сердце прямо на рабочем месте. Он умер. Тогда матери пришлось отдать меня в сад чуть раньше и выйти на работу.

Она много старалась ради меня, в нашем доме всегда были вкусности, хорошая мебель, красивая одежда. И когда она, наконец, после долгих лет повстречала человека, который ей понравился, я за нее обрадовалась. И за себя тоже. Я, конечно же, мечтала о папе.

Меня познакомили с Юргеном практически сразу, потому что они часто встречались в нашей квартире. Тогда у меня это не вызвало вопросов.

Юргена мама встретила на своей работе, где работала бухгалтером. Однажды к ним приехал немецкий партнер, и они с мамой влюбились друг в друга с первого взгляда. Они часто летали друг к другу, со мной в такие дни оставалась тетка.

И вот через год я услышала в разговоре по телефону про какую-то женщину. Мать говорила с кем-то из своих подруг, рассказывала про последнюю встречу с Юргеном, про вечно пьяную женщину, его первую жену.

— Да ты что, они не живут вместе, она съехала вместе с сыном, — болтала мать без умолку в трубку. А я тогда впервые узнала, что у Юргена были жена и сын. Вечером спросила у матери про это, но она лишь пожала плечами.

— Однажды познакомитесь с мальчишкой. Но он с матерью живет, зачем это тебе?

— Просто раньше вы про него не говорили. И про его маму тоже.

— Это не наше дело, у Юргена с ней давно все закончилось, забудь об этом.

И когда мне было тринадцать, я с таким воодушевлением приняла новость о переезде в Мюнхен, о том, что у меня будет большая семья. Отец и брат.

Когда я задала очередной вопрос о его матери, куда она делась, от меня просто отмахнулись рукой, как обычно, и я больше не настаивала. Увидеть фотографию красивой взрослой женщины в траурной рамке было неожиданным.

И этот худощавый бледный мальчишка, которого сначала хотелось утешить, сделать своим другом, стереть черную тоску с глаз, вдруг повернулся ко мне своей другой стороной. Напугал меня до леденящего ужаса. Он был старше, выше, и, не смотря на худобу, сильнее. И в руках у него был острый осколок, который царапал мою кожу, заставлял сердце хаотично биться как безумное. И, конечно, я сняла с себя все, как он и сказал. Может он и не хотел со мной ничего тогда делать, а планировал всего лишь напугать, как он говорит. Сейчас я уже не знала. Но тогда думала это конец, что порежет и изнасилует. Закричала на весь дом, и он зажал рот рукой, попытался успокоить. И странное дело: его тихий шепот, печальные глаза — все это успокоило. Я бы даже могла простить его, забыть и перевести все в злую шутку.

Тем более его молчаливая забота о моей порезанной руке заставляла думать, что он сожалеет.

Но на следующий день по его вине я стала полуслепой.

Я каталась во дворе, на длинных качелях, стоя на доске ногами. Качели висели на высоченном тополе у них во дворе. На мне было просто светлое платьице, я медленно, лениво раскачивалась, подставив лицо солнцу, жмурясь от его лучей. Волосы летали вокруг моего лица воздушным облаком, на губах блуждала улыбка. Мне понравилось это место, и большой светлый дом. Представляла, как пойду в школу. Мне уже подобрали англоязычную, для этого целый год я занималась с репетитором.

Я бы и дальше нежилась на солнце, но вдруг ко мне на доску запрыгнул Макс, и я вскрикнула от неожиданности.

Он стоял совсем рядом, практически прижимаясь ко мне, потому что двоим здесь было мало места. На нем были джинсы и подранная футболка, ноги босые. Мальчишку явно давно не стригли, потому что волосы выглядели сильно отросшими и растрепанными. Необычайно яркие глаза отливали глубокой темной синевой, он был дьявольски красив. И станет моим братом. Если бы не вчерашний эпизод, я бы считала его героем, эталоном, на который бы ориентировалась при выборе парня в будущем. Не знаю, с чего я так думала, ни одного хорошего поступка при мне он не совершил. Но мне было всего тринадцать, в таком возрасте на эти вещи совсем не смотришь.

— Боишься меня? — раздался его голос, он смотрел прямо в глаза, выворачивая душу наизнанку.

— Нет, — я немного соврала, но свой страх показывать не хотела. Я еще надеялась, что все будет хорошо. — Почему ты злишься? Тебе никогда не хотелось брата или сестру?