Горячий источник (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна

Увидев меня, вздыхает, ныряя в морозильник.

- Зря я тебя послушал.

Достает пакет с мясом, заставляя приложить к лицу.

- А если у тебя сотрясение?

- У меня нет сотрясения, - улыбаюсь в ответ, разглядывая его одним глазом.

Почему-то не думала, что он может быть таким домашним и заботливым. Мое восприятие Павла дает трещину, картинка не желает складываться. Сейчас он суетится не ради соблазнения или дешевого флирта. Это что-то другое и мне это нравится.

- В полиции надо было написать заявление, - сводит он брови, поворачиваясь.

А я смеюсь. Серьезный Павел – это что-то новенькое.

- Я не хочу писать заявление, - подсушиваю волосы полотенцем.

А он старается не смотреть на меня, ну еще бы, что может быть ужасней, чем женщина с подбитым глазом?

- Ладно, - он берет поднос и ведёт меня на диван, - здесь тебе будет удобнее.

Мари крутится вокруг меня, укладывая морду на колени, глажу её, почесывая за ушком, собака начинает бешено вилять хвостом и глубоко дышать, усаживаясь на задние лапы.

- Ир, полиция разберётся, ну как ты не понимаешь? У тебя ничего не украли, а что если... А записка? Вдруг там есть отпечатки или...

- Шшш!

Он слегка удивлён. Мне нравится, когда, забыв про напускной выпендреж, Павел сердится, переживает или думает, сосредоточенно спасая людей, а может мне просто нравится Павел.

Признаваться в том, что мне врезала подстилка мужа, занятие не из приятных, но иначе он не отстанет.

- Меня ударила любовница мужа или кто-то по её просьбе, - говорю быстро, без лишних размусоливаний, словно ныряю в ледяную воду реки.

Затем отпиваю горячий чай, вздыхая, ставлю чашку на поднос на маленьком столике у дивана. Мы сидим друг напротив друга, подобрав ноги. Это унизительно и больно, я чувствую себя жалкой. Мари убегает из комнаты, а я отворачиваюсь от Павла, чтобы не увидеть в золотых глазах разочарования.

- Она угрожала мне, приходила в клинику. Её отец мент, я не думаю, что полиция нам поможет.

К горлу подступают слезы. Павел, перед которым мне так хотелось выглядеть счастливой, красивой и желанной, видит меня с подбитым глазом, без косметики. А еще униженной любовницей мужчины с которым я живу. Похоже, неудачница моё второе имя.

- Угрозы — это преступление, ты все равно должна была пойти в полицию.

Я не поворачиваюсь. Обнимаю колени, мне все ещё страшно и жутко одиноко, паршиво на душе. Я мешаю Павлу, он давно мог бы спать, у него тяжёлая работа.

Слеза, которую я не смогла удержать, вдруг катится по щеке.

- Я должна была пойти домой.

Павел смеётся. В рыжих глазах появляются чёртики.

- Прекращай свои причитания.

Он внимательно смотрит на меня, заглядывая в лицо:

- Впервые вижу женщину, которую даже подбитый глаз не испортил. Мой отец говорит, что прежде чем влюбляться, заставь девушку умыться.

Я смеюсь. Он смешит меня. Теплый момент, искренний, такой, что душа замирает.

Павел поворачивает моё лицо за подбородок.

- Я впечатлен.

Моё сердце пускается вскачь, когда он садится ближе. Меня все ещё трясёт от произошедшего. Но его золотые глаза, улыбка, эта хитринка, этот блеск... Он не раздражает меня, как хотелось думать, он меня заводит, я борюсь с этим постоянно. Когда нахожусь рядом или просто думаю о нем. Павел дышит глубоко и шумно, проводя большим пальцем по моим губам.

- Не бойся, я не буду тебя насиловать, - смеётся, - по крайней мере, сейчас.

Он отбрасывает волосы с моей шеи и наклоняется, нежно целуя.

Неужели я правда думала, что влечение между нами может остановить какой-то фиолетовый след под глазом?

- Павел...

- Тихо, - он касается пальцем моих губ, заставляя замолчать, - я просто хочу, чтобы ты расслабилась и забыла.

Трепетное предчувствие разливается по телу, жар расползается, закручиваясь внизу живота, захватывая в плен, заставляя млеть от желания. Я никогда не реагировала на единственного мужчину, с которым спала. Может быть, постепенно, слегка, от навязчивого трения, но не так. Думала, что холодная, бесчувственная, не слишком темпераментная.

А теперь, рядом с рыжим, наглым спасателем, я превращаюсь в податливую куклу, в тряпичную марионетку. Я вздрагиваю, не узнаю себя, пытаясь натянуть воротник обратно, когда из-за его поцелуев в шею и ключицу, ткань ползёт вниз. Но Павел не обращает на меня внимания, облизывают розовую вершинку, целует сосок, стонет от удовольствия, играя с моей правой грудью. Его рука скользит ниже, и я отодвигаюсь. А он подымает голову и все же целует в губы, аккуратно.

Шепчет:

- Не бойся, Ириш, просто не бойся меня, - мычит, посасывая мой язык.

Спасатель горячий, даже несмотря на отсутствие резких движений, я сгораю в его пламени, чувствую его силу, страсть, у меня никогда не было шансов против его напора. Ощущаю его бешеное желание, чувствую, как он сдерживает себя, чтобы я не сбежала.

- Я просто хочу, чтобы ты расслабилась, - повторяет он, вылизывая мой рот.

Он ухмыляется, когда скользя между моих бёдер, обнаруживает настолько влажные трусики.

- Вот это да, - с шумом выдыхает Павел, а мне становится стыдно за столь острое желание.

Я отворачиваюсь, но он настойчиво целует шею, рукой лаская меня внизу. Ткань он не убирает, просто двигает пальцами сверху, по кругу. Я слегка расслабляюсь, пальцы кружат и кружат, становится все приятнее, слаще. Поцелуи сползают по шее и обнаженному плечу. Понятия не имела о количестве эрогенных зон в этих местах, потому что я таю, теряя разум. А внизу Павел просто кружит пальцами, не залезая ко мне в трусы, но умело, опытно, нахально дарит горячее наслаждение. И, когда я расслабляюсь, запуская пальцы в его рыжие волосы, глажу по голове, поощряя распутные ласки, он резко выпрямляется, подхватывает меня под колени и укладывает на спину.

- Павел! – вскрикиваю.

Снова начинаю сопротивляться, но он стягивает с меня трусики, отбрасывает в сторону, прижимаясь ртом к самому сокровенному.  Я пытаюсь сжаться, но он слишком сильный, ткань майки натягивается, обрисовывая рисунок крепкой широкой мужской спины. Его язык шлепает, кружит, рисуя знаки.

Мозги отключаются, разум берет отпуск, запрыгивая в такси, потому что Павел невероятно хорош в этом деле. Он навязчивый, сильный, напористый, я снова вскрикиваю, когда к наглому рту добавляются пальцы.

Спасатель трахает меня рукой, и я ему позволяю. Тягучее густое повидло смешивается с мёдом, стекая на ванильное вперемешку с фисташковым мороженое.

Как же сладко, как же вкусно и горячо. Я даже не подозревала, что этот вид секса настолько хорош, что можно потерять ощущение пространства. Я кладу ноги на сильную мужскую спину, приподымаюсь, подстраиваясь под его рот, подталкиваю себя ещё ближе к его пальцам, а потом взрываюсь таким сильным оргазмом, что на секунду останавливается планета.

Павел смотрит на меня очень внимательно, будто запоминая то, как я бьюсь в искристых конвульсиях. Я чувствую его взгляд, мне нравится его взгляд, и когда реальность обрушивается на меня жутким понимаем того, что только что произошло, я начинаю впадать в панику. Павел очень аккуратно возвращает на место мои трусики, прикрывая халатом.

- Уберу посуду, нам нужно кое-куда сходить, все же эта записка меня волнует, что-то тут не так.

Как ни в чем не бывало рассуждает Павел, облизывая губы и складывая чашки на поднос.  Он исчезает на кухне, и спасибо ему за это, потому что, если он начнет шутить над тем, что только что случилось – это просто убьет меня. Павел считал, что мне нужно расслабиться, честно говоря, мне уже плевать на то, кто мне врезал, настолько я расслаблена.

 Глава 22. Павел

Чтобы не сдохнуть от возбуждения, на кухне я присаживаюсь на корточки. Я так её хотел, что ещё чуть-чуть и перевернул бы на живот, жестко врываясь в женское тело до самого основания, до неистовой, бешеной боли. Но я не хочу, чтобы она решила, будто я затащил её в дом и воспользовался ситуацией, сделав то, чего давно жажду. Я и так планировал всего лишь приласкать её, а в итоге оттрахал ртом и пальцами.