Повеса в моих объятиях - Селеста Брэдли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, горе мне, горе! — запричитала мисс Филби. — Ужель придется мне сгинуть в черной бездне? Кто же спасет меня?
Голос мисс Филби звучал совсем по-другому. Теперь, когда из уст ее доносилась культурная речь, она воспринималась совсем иначе, чем там, в сумрачном театре Брайтона, где он впервые увидел ее.
Какой красивый голос! Богатое и глубокое контральто, полное бархатистых эротичных ноток. От этого голоса у него мурашки побежали по коже.
— Я никогда не отдамся тебе, плебей! — воскликнула Пруденс. — Я буду хранить свою девичью честь до скончания веков. И меня обязательно спасут! Капитан Джек уже в пути, будь уверен, грязный пират. Я уже слышу его шаги…
«О, это же я капитан Джек!»
Колин вскочил на ноги. К своему ужасу, он увидел, что Кам держит Пруденс в объятиях, припав губами к ее шее, а та отбивается, что есть сил, пинаясь и извиваясь.
Черт возьми! Забыв о пьесе, да что там, забыв обо всем на свете и видя перед собой только то, как этот здоровенный мужлан держит его мисс Филби, Колин издал звериный рык и бросился на противника.
Глава 11
— Тебе конец! Ты понял меня?
Кам кивнул.
— Все понял! — выдавил он с трудом.
Для верности Колин сильно толкнул Кама в широкую грудь. Затем он повернулся и увидел мисс Филби, которая смотрела на него во все глаза. Ленты, ниспадавшие со шляпы, не закрывали ее огромных серых глаз которые светились каким-то новым чувством. Рот ее был приоткрыт, а щеки зарделись. Колин не сводил с нее взгляда, пока шел через сцену навстречу.
«Моя», — говорил его взгляд.
«Твоя», — отвечал ее взгляд.
Подойдя к ней, Колин отшвырнул меч. Он взял в ладони ее лицо и утонул в озерах ее глаз.
«Моя».
Он прильнул к ее приоткрытым губам.
«Моя».
Публика словно с ума сошла, рукоплеща стоя.
Колин ничего не слышал, кроме гулкого биения собственного сердца и мягкого, чуть слышного вздоха, с которым она сдалась ему.
«Моя».
Тут он почувствовал на себе чьи-то руки. Его хлопали по спине. Он пришел в себя и вернулся к действительности. «Какого черта я делаю?»
Он отпустил женщину, которую только что нежно держал в руках, и посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Глаза Пруденс увлажнились, губы припухли.
Колин почувствовал, как его разворачивают, чтобы он встретился лицом к лицу с ревущей от восторга толпой.
Публика поднялась с мест, крича, аплодируя и громко свистя. Мелоди, все еще восседая на шее у Пома, раскланивалась, размахивая Горди Евой точно флагом.
Он совершенно забыл о пьесе.
Он забыл обо всем на свете.
Обо всем, кроме нее.
Тяжелая рука Кама легла ему на плечо.
— Вы закапываете свой талант в землю, мистер Ламберт.
Тут появился Эван. Он протиснулся между Пруденс и Колином, сжимая в руке деревянный меч. Взгляд, который он бросил на мистера Ламберта, должен был испепелить последнего на месте.
Колин заметил, как мисс Филби сжала брату руку.
— Успокойся, Эван. Это же всего лишь игра.
Верно. Несмотря на то, что во рту у него пересохло, а губы все еще чувствовали ее сладкий вкус, это была всего лишь театральная постановка.
Надо отдать ей должное, она превосходная актриса.
Они дружно поклонились публике, наградившей их бурными аплодисментами, переходящими в несмолкаемые овации, и покинули сцену. Колин поклонился и ушел, как и все. Он даже не помнил, как делал это.
— Ну, — сказал Пом, хлопнув Колина по спине, — конечно, не Вольтер, но тоже недурно, сын мой. Отнюдь не дурно.
В тот вечер, когда довольная публика разошлась по домам, а актеры радостно звенели монетами с выручки, все были в хорошем расположении духа.
Точнее, почти все.
Смех лился от компании, которая расположилась вокруг костра. Пруденс сидела среди друзей, спине было прохладно, а лицо горело от жара близкого огня. Ей никак не удавалось найти в себе силы присоединиться к общему веселью.
Даже невзирая на то что она была среди близких по духу людей, в центре событий, она чувствовала разделяющую их дистанцию.
Пруденс открыла глаза и посмотрела через огонь на мистера Ламберта.
На сцене он поцеловал ее. Это был ее первый поцелуй, в какой-то миг она даже хотела сказать ему об этом.
Но что толку? Она бы лишь смутила его и расстроилась сама.
Это было удивительное ощущение — то, как его теплые губы соприкоснулись с ее губами, то, как он обнял ее после, приподняв над сценой, словно она ровным счетом ничего не весила. То, как он прижал ее к своей крепкой груди, лишив воздуха, как напряглись соски от охватившего ее возбуждения, как стали ватными колени, а бедра разошлись навстречу его телу.
Щеки Пруденс горели, и причиной тому был вовсе не жар от огня в костре. Она спрятала лицо, уткнувшись в колени, словно стеснялась сама себя. Мистер Ламберт просто увлекся своим рассказом и ничего более. Он лишь пытался убедить в своих фальшивых чувствах толпу. И целовал он не Пруденс Филби, а принцессу — героиню сюжета. Колин поднял взгляд и увидел, как мисс Филби встает по ту сторону костра и удаляется в холодную промозглую сизую ночь. Куда она направилась? Может, ищет брата? Колин осмотрелся по сторонам и заметил Эвана, который шутливо боролся с одним из актеров, парнем вдвое больше его самого. Колин наблюдал, пока не убедился, что они только дурят, так как, похоже, хорошо поладили. Тогда он поднялся и последовал за мисс Филби, прижав спящую Мелоди к плечу.
— Давайте-ка я возьму ее, дружище, — сказала жена Пома, полная добрая женщина. Она разбиралась в людях и жизни так же, как ее муж в театральном действе. — Я уложу малышку спать, а заодно и этого молодого человека, — сказала она, кивнув в сторону заигравшегося Эвана. — А вы ступайте, поговорите со своей девушкой. Вам ведь наверняка есть, о чем поговорить.
Колин лишь моргнул удивленно:
— Но я…
Она кивнула ему понимающе:
— Я давно живу на этом свете, мистер, и понимаю толк в поцелуях. А вы?
Колин кашлянул, решив оставить реплику без ответа. Мисс Филби была опытной молодой женщиной, а не маленькой девочкой, не ведающей, что творит. Она была служанкой при театре, а театр известен своими пороками.
И тем не менее, как джентльмен, Колин должен был извиниться за произошедшее, ведь женщина есть женщина, невзирая на разницу сословий. А он, признаться, перешел черту дозволенного. Даже сейчас он помнил ощущение ее полной груди, когда он покорил ее, прижав к себе…
Колин замер. Что за странный выбор слов? «Покорил».
Краем глаза он уловил движение серых юбок где-то за сценой.
Темнота окутывала покоем, и Пруденс прислонилась плечом к арке сцены и опустила голову. Неужели всегда с ней будет так: не в то время и не в том месте? Она слишком благородна по происхождению, чтобы прижиться в мире бедных, и слишком бедна и невзрачна, чтобы попасть в мир богатых.
