Танец масок - Мария Николаевна Сакрытина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ждал Фриду. В тунике из дубовых листьев, в короне из ветвей рябины, высокий и тонкий, как любой фейри, но краше их в десятки раз, он изящно поднялся Фриде навстречу.
Не выходя из воды, Фрида поклонилась.
— Отец.
Он улыбнулся, поманил ближе. В камышах, среди кувшинок он смотрелся так же величественно, как и на троне.
— Эльфрида, моя ласточка, — сказал, протянув ей руку.
Он называл её так ещё в детстве, когда вместе с сумерками приходил в дом и укачивал, рассказывал сказки, приносил смешные подарки — танцующего жука-ползунка, поющую день напролёт канарейку, светящиеся цветы…
Фрида потёрлась щекой о его руку.
— Мне нужна твоя помощь, ласточка. — Его тёмные глаза смотрели серьёзно и очень напомнили Фриде вчерашнего оленя. — В вашей столице кто-то убивает вас. Наш договор с людьми нарушен.
— Договор? Отец, люди давно уже в вас не верят …
Он улыбнулся.
— Ты очень человек, моя ласточка. Пусть не верят: мы заключили договор и помним. И даже если люди забыли, мы должны исполнить то, что обещали. Мой народ клялся не трогать людей на вашей земле. Теперь клятва нарушена.
Фрида села на отмель: водоросли облепили её, как будто она надела платье.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Я могу только просить, — покачал головой король. — Найти того, кто это делает. Покажи, а после мы сами его накажем. В людской столице слишком много железа, наши заклинания бессильны, мы не можем следить… Эльфрида, это лишь просьба, ты не обязана её исполнять, у меня достаточно должников среди людей, только… Мне подумалось, тебе это будет легче. — Фейри неожиданно запнулся. — Но нет. Ты носишь ребёнка. Я не знал, Эльфрида. Если бы мне это было известно, я не позвал бы тебя.
Фрида улыбнулась.
— Я не сахарная кукла, отец. Ты прав, мне это несложно. Я постараюсь помочь.
Лесной король нахмурился, но на ладонь Фриде упал сплетённый из веточек браслет.
— Плоть от моей плоти, — прошелестел фейри, — с ним ты будешь в безопасности. А я перед тобой — в долгу.
Фрида улыбнулась. Иметь лесного короля в должниках стоило пары поездок в столицу. К тому же, ей не впервой.
— Отец, — она помедлила, — я хотела бы попросить тебя о маленькой услуге. Я не знаю, как… Как скрыться от отца… ребёнка. — «Ему только две недели! — кричал её разум. — Какой там может быть уже ребёнок!» — Этот фейри очень настойчив.
Смех Лесного короля был подобен шелесту листвы под порывом ветра. А его губы холодны, как вечерний весенний воздух, когда он наклонился и поцеловал Фриду в лоб.
— Всё, дочь, теперь ты надёжно скрыта от него, — сказал фейри, выпрямляясь. — Я не буду спрашивать тебя, зачем.
— Это человеческое, отец, — кивнула Фрида. — Не спрашивай.
— Вы красиво танцевали, — заметил напоследок король. — Это была не просто страсть, моя ласточка. Это была правда.
Фрида только усмехнулась. У фейри трепетное отношение к правде — зато уж недоговаривать они мастера. Но крайне редко лгут, словно ложь обжигает им язык.
— Я буду ждать вестей. И, прошу тебя, Эльфрида, будь осторожна. Моя магия могущественна. — Лесной король посмотрел на браслет на тонком запястье Фриды. — Но не всесильна.
— Конечно, отец. — Улыбнувшись, Фрида снова нырнула.
А перед глазами так и стоял взгляд короля — мудрый, как будто он читал её будущее так ясно, как Фрида читала древние тексты.
А может, и читал — Фрида бы не удивилась.
В человеческом мире тоже стемнело. Так же над озером летали светлячки, но не разноцветные, как в мире фейри, а лишь бело-зелёные. Ветер качал камышовые заросли у берега. И пофыркивал, стоя у раскидистой ивы, белый конь. Фрида пригляделась и с изумлением узнала Быстрого, лучшего жеребца из её конюшен.
— Ну как водичка? — весело поинтересовалась сидящая на берегу Кейт. На ведьме было что-то вроде рыбацкой сети — Кейт была та ещё модница. — Может, и мне искупнуться?
Не обращая внимания на её слова, Фрида выпрямилась и, держась за гибкие ивовые ветви, вышла на берег. Ткнула пальцем в коня.
— Что он здесь делает?
— О-о-о! — засмеялась Кейт, обнажив белые-белые и ровные-ровные (хоть сейчас младенца кушай) зубы. — А это правильный вопрос. Глянь-ка сюды. — Она протянула Фриде конверт.
Фрида взяла его, пригляделась.
— Это письмо не мне.
— Угу. Служанке твоей. Ты читай-читай.
Фрида подняла на неё взгляд.
— Это не мне письмо.
— Ой, да шо ты такая правильная! — фыркнула Кейт. — Не боись, я ж уже всё прочла. Хошь, перескажу?
Поморщившись, Фрида достала письмо из конверта и вчиталась.
Писала мать и писала она камеристке Фриды — в ответ на её утрешнее письмо, в котором Мэри призналась (как поняла Фрида), что госпожа беременна, и все признаки налицо: цикл задержался, утренний чай с нужной травкой не в то горло пошёл. А вы же приказывали, мэм, следить за госпожой? Вот Мэри и бдит. О, как Мэри бдит! Госпожа недавно вернулась из очередного загула, наверняка с ведьмовского шабаша. И вот теперь беременная. Мэри за такие новости ведь причитается награда?
Да, писала мать Фриды, причитается; и сообщала, что перевела на счёт Мэри весьма кругленькую сумму: хватит на симпатичный маленький домик в деревне со своими слугами. Мать также выражала признательность, что Мэри уберегла её семью от ещё одного позора. И пророчила Мэри дальнейшее вознаграждение, если она будет так же предана.
Фрида аккуратно свернула письмо, положила обратно в конверт и подняла взгляд на Кейт. Та улыбалась.
— А я те говорила, шо служанка твоя — та ещё змеюка. Хошь, я её колдану?
— Я сама, — процедила Фрида, наклоняясь к своей одежде.
— Эк скоко у вас одёжек, — оценила Кейт, глядя на неё — И, главное, зачем?..
— Как это письмо попало к тебе? — оборвала её Фрида.
— У тебя симпатишный конь, — отозвалась ведьма, протягивая руку и гладя покорно склонившего голову Быстрого по носу. — И симпатишный лакей. Милок, подь сюды.
Фрида только вздохнула, когда из-за деревьев показался один из её лакеев с таким взглядом, как будто уже сомневался в собственной вменяемости. На самом деле, сомневаться он станет завтра, когда всё — и воспоминания, и фантазии — перепутаются у него в голове.
— Ты ш не против, если я их позаимствую? — одной рукой обняв лакея, другой держась за гриву коня, спросила Кейт.
— Вернуть не забудь, — вздохнула Фрида, накинула нижнюю рубашку (всё-таки ночи
