Настоящий Спасатель. Назад в СССР - Адам Хлебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— За костюмами, мальчики? Выпускной? Пойдемте. Я вам покажу что осталось.
Она было повела нас к вешалкам с клетчатыми костюмами унылого коричневого цвета, но Тёма остановил её вопросом.
— Скажите, как нам найти Лидию Евгеньевну?
— Ой, а вы ей кто?
— Скажите, мы от Светланы Федоровой, — и затем подумав добавил, — это моя мама.
Продавщица кивнула и удалилась. Через некоторое время она вернулась.
— Так, мальчики. Тут я провести вас не могу, — она указала на дверь в отделе, ведущую во внутренние помещения, — обойдите здание. С торца у погрузочного пандуса есть серая дверь. Я вас там буду ждать.
Она повесила на отделе табличку учет. Крикнула какой-то Раечке из соседнего отдела, чтобы та присмотрела за товаром и снова ушла.
Мы обогнули здание и вышли к указанной двери. Продавщица пропустила на внутрь и повела по длинным внутренним коридорам по лестнице. Я и не предполагал, что Универмаг обладает такими огромными складскими площадями. Поднявшись на четвертый этаж она повела нас по конторскому коридору в котором располагались бухгалтерия, кабинеты заведующих отделами, АХО и, наконец, остановилась перед дверью директора Универмага. Я поднял глаза и увидел табличку. «Директор Универмага „Стрела“ Солдатенко Л. Е.»
Глава 11
Поднявшись на четвертый этаж, она повела нас по конторскому коридору, в котором располагались бухгалтерия, кабинеты заведующих отделами, АХО и, наконец, остановилась перед дверью директора Универмага. Я поднял глаза и увидел табличку. «Директор Универмага „Стрела“ Солдатенко Л. Е.»
Знакомая фамилия наводила на мысли. Но я не стал спешить с выводами. В конце концов существуют однофамильцы.
— Лидия Евгеньевна, вот они, — продавщица постучалась для соблюдения формальностей и раскрыла перед нами дверь в кабинет.
Грузная женщина лет пятидесяти, восседала за отполированным конторским столом коричневого цвета, держала трубку плечом, что-то записывала в ежедневник и говорила по телефону.
Кабинет не казался просторным, но обстановка показывала, что владелица значимая персона в иерархии города.
Она подняла на нас глаза, оторвавшись от записей, кивнула продавщице, замахала толстой свободной ладошкой — мол, заходите.
— Они уже мне оснонадоели, Вась, в твоем горисполкоме. Сколько я буду это терпеть. Мне на-до-е-ло!
Все понятно. По иронии судьбы, снаряд попал в воронку дважды. Я находился в кабинете жены того самого Солдатенко, который настоятельно рекомендовал комсомольской ячейке в школе проучить меня за дерзость и исключить из рядов.
— Нет, хватит. Решай, как хочешь. Ты в конце концов не хрен с горы, а зампред! Второй человек в городе. В отпуск в санаторий в этом году поедем вместе.
Она положила трубку. Выдохнула и посмотрела на нас.
— Так, мальчики, времени у нас мало. До обеда надо успеть выбрать и оплатить. Татьяна отведи их на склад. Покажи костюмы бежевые и серые. Посмотри по размеру.
Продавщица улыбаясь кивнула.
— Деньги у вас с собой? Костюмы по 118 и 125 рублей. Болгария и ГДР. Если возьмете, то Таня пробьет по кассе.
Тёма ответил за нас двоих.
— Деньги с собой, Лидия Евгеньевна.
— Тогда идите, Танюш проследи, чтобы все было хорошо.
Та была рада услужить руководству, кивала и улыбалась во весь рост. А затем пригласила нас жестом следовать за ней.
Желание покупать здесь, у жены моего мстительного недруга, Василия Солдатенко мгновенно отпало.
По большому счету, никто бы никогда не узнал, как, где и когда я купил костюм. Все, что происходило в этих стенах оставалось в этих стенах. Так работала система, удовлетворяющая спроса на дефицитные товары.
Болтунов со стороны продавцов и покупателей могли ожидать крупные неприятности со стороны ОБХСС. Одно дело знать, что в Универмаге торгуют из-под полы — другое болтать о своем «канале» поставки. Обе стороны старались держать языки за зубами.
Тем не менее, я посчитал ниже своего достоинства воспользоваться сложившимися возможностями. Я был уверен, что не останусь без костюма.
Правда, чтобы не смущать друга, я не стал сообщать о своем решении в кабинете директора Универмага и последовал на склад вместе с Тёмой и продавщицей Татьяной.
Дойдя до места, я вежливо отказался рассматривать и примерять костюмы.
— Тём, они отличные. Ты выбирай себе. Я тебя на улице подожду.
Татьяна взволновалась, мой отказ был для нее непонятен.
— Что не понравилось?
— Фасон. Не мой фасон. У меня сосед. Обещал дать свой свадебный костюм поносить.
Я вспомнил, что люди давали друг другу поносить одежду по особому случаю. И это считалось нормальным.
— Но выпускной. Всё-таки, такой большой праздник! Одеть костюм с чужого плеча?
Она выглядела даже обиженной. Не всем предоставляется такая возможность. Этих костюмов просто больше не будет через неделю. Доступ к дефициту имели избранные. В ее глазах я выглядел глупцом, который сам себя вычеркнул из их числа. Но мне было наплевать, на то, что обо мне думает продавщица отдела мужских костюмов.
— Ну и что, что с чужого плеча?
Мой друг недоуменно пожал плечами, но ничего не сказал.
Я вежливо попрощался и оставив Тёму на складе, отправился обратно по коридорам на улицу тем же путем, что и пришел сюда.
Выйдя на пандус и оглядевшись, я обнаружил передвижной ларек — мороженое прямо рядом с центральным кинотеатром Сатурн на Советской.
Центральные площади и улицы уже успели привести в порядок. Некоторые продуктовые магазины открылись и у входа толпились длиннющие очереди. А вот мороженым никто не интересовался.
Мне безумно захотелось попробовать тот самый вкус детства, утерянный вместе со страной. Я подошел к ларьку под тентованной тканью и стал изучать предложение.
На прилавке красовалось всего два ценника: вафельный стаканчик по двадцать копеек и эскимо по тридцать, соответственно.
— Здравствуйте, — обратился я к мороженщице изнывающей от скуки и нарождающейся жары, доставая три пятнадцати копеечные монетки — два стаканчика, пожалуйста.
Она смерила меня взглядом, откинула крышку холодильного отсека из которого поднялось морозное облачко и вытащила два мороженых.
— Паажалуйста, — растягивая слога, она передала стаканчики мне.
Вроде бы и не грубила, ответила почти вежливым тоном, но у большинства покупателей от ее тона сложилось бы ощущение вины перед этой категорией работников торговли. Они делали свою работу с некоторым одолжением, показывая свою значимость.
У большинства, но не у меня. Мне было смешно наблюдать за этой наигранной, почти театральной ленью. Сдачу в пять копеек она возвращать не собиралась. Другой бы на моем месте стушевался и давно ушел бы.
Ведь в курортном городе люди бывают щедры. Приезжие особенно. Но не местная пацанва. У нас деньги на деревьях не растут.
Я не уходил. Улыбался и ждал сдачу.
— Чего тебе? — она сделала непонимающее лицо.
— Сдачу, тёть.
— Ах, да, — делано спохватилась мороженщица, — совсем засыпаю на ходу. Она полезла в карман на своем переднике и выудила оттуда пять копеек.
— Тёть, а хотите, сходите и поспите. Я тут за вас поторгую, пока вы отдыхать будете.
— Какая я тебе тетя⁈ — почти заревела продавщица, теряя остатки вежливости вместе с выданной мне сдачей, — иди отсюда, поторгует он!
— Ну не хотите, как хотите. Я от души хотел помочь даме. Всего вам доброго, хорошей торговли, — я улыбнулся и театрально раскланялся. Потом развернулся и пошел обратно в сторону Универмага.
Тёмы долго не было, второе мороженое начало таять и подтекать. Мне пришлось сделать маленькую дырочку на донышке, чтобы как-то спасти вафельный стаканчик от окончательного размокания.
Наконец мой закадычный друг и приятель появился с большим бумажным свертком в руках.
— Тёмыч, где ты? Что ты там застрял? Твое мороженое растаяло! — я подскочил к нему протягивая уже довольно помятое лакомство.
— Макс, ё-прстэ! Что случилось? Почему ты ушел? — он сунул мне в руку увесистый сверток, завязанный бумажным шпагатом-бечевой и потянулся за мороженым.
— Короче, эта твоя Лидия Евгеньевна — жена того самого Солдатенко из горисполкома, который меня пнул из комсомола, — я решил сообщить Теме прямо причину своего отказа покупать у нее костюм из-под полы, — понимаешь?
— Короче, я купил два костюма, — передразнил мою интонацию друг, — один мне, один тебе. Пошли к тебе домой — будешь выбирать.
Я опешил и остановился. Тёма не видевший меня и следовавший за мной, с поднятым стаканчиком с мороженым над головой, наткнулся на меня в момент моей остановки.
Остатки мороженого полетели прямо в единственную складку бумажного свертка, сквозь которую проглядывала ткань новенького костюма.
Катастрофу довершила попытка Темы выудить падающее мороженое. Этим он сделал только хуже, потому что я дернул сверток в стремлении спасти положение, но тем самым мы оба непроизвольно
