Обрывки минувших дней - Арад Саркис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алиса скрестила руки на груди и тоже прислонилась спиной о стену.
«Как прошло?»
Sie erforscht allgemeingültige Prinzipien und Gesetzmäßigkeiten des Zusammenwirkens, die universell in Physik, Chemie, Biologie, Psychologie und Soziologie vorkommen und liefert eine einheitliche mathematische Beschreibung dieser Phänomene.8
«У меня к ней нет чувств».
«Это ведь хорошо… наверное», – неуверенно произнесла Алиса, чувствуя, к чему все идет.
«Но…»
«Не продолжай, – она меня прервала. – Если хочешь со мной порвать, просто сделай это. Но не говори, что ничего не чувствуешь».
Die spontane Bildung synergetischer Strukturen wird als Selbstorganisation bezeichnet.9
«Это будет нечестно. Ты мне дорога. По-своему. Но к тебе… – я запнулся, будучи неуверенным, хочу ли произнести это. Повисло секундное молчание. – Я действительно не чувствую к тебе того, что хотел бы чувствовать».
«Хорошо», – тихо сказала Алиса и ушла обратно в аудиторию.
– Если есть вопросы, задавайте. Если нет, можете быть свободны, – услышал я высокий мягкий голос преподавателя по немецкому, который вернул меня обратно в реальность.
Я пришел в себя, когда занятие уже заканчивалось. У меня оставалась непереведенной еще добрая девятая часть текста, но, благо, у преподавателя было правило: все, что не успели на занятии, должны доделать к следующему.
Засунув тетрадь, лист с текстом и ручку в рюкзак, сняв куртку с крючка, я вышел из аудитории и медленно поплелся на остановку ждать автобус, чтобы добраться домой. Эмма все еще сидела на скамейке и что-то читала. Я просто прошел мимо, будто ее там и не было. На мгновение мне показалось, что она подняла взгляд и смотрит на меня, но повернуться все же не решился.
II
В начале ноября того года произошло событие, которое всколыхнуло весь университет. Буквально везде, куда ни зайди, говорили об этом, люди выдвигали различные теории, почему это случилось. Все были в замешательстве и не знали, кого винить. Студентам объявили о случившемся на второй паре в пятницу. В тот же день все занятия отменили.
Причиной тому, что университет стоял на ушах, послужил страшный инцидент, случившийся за день до этого в одном из общежитий. Один из студентов четвертого курса факультета высоких технологий, вернувшись с занятий обратно в общежитие, отпер дверь комнаты, и на его лице застыл ужас – его однокурсник, с которым он делил эту комнату, покачивался из стороны в сторону под потолком, с петлей на шее. Веревка была привязана к трубе, непонятно почему торчащей из стены. Глаза висельника были мертвецки открыты и смотрели прямо на парня, у которого в горле застрял крик. Через мгновение низкий сдавленный вопль, полный ужаса, разнесся по всему зданию общежития.
О случившемся мне и Софие поведал Ник, который жил в соседнем общежитии и видел как приехали полиция, скорая, пожарные и как выносили тело.
– Говорят, предсмертную записку не нашли, так что, наверное, выяснение причин продлится долго.
Руководство университета поспешило заявить, что самоубийство студента случилось из-за личных проблем и не связано с учебой, хотя никаких обвинений в сторону учебного заведения пока не поступало. Видимо, пытались сразу выйти из разбирательства, чтобы не портить имидж, который и так почти стоял на шаткой почве.
Меня же занимала только одна мысль: это был однокурсник Алисы, и они очень близко общались и за стенами университета. Я должен был с ней встретиться и удостовериться, что она в порядке. Иначе было никак. С момента расставания мы пересекались несколько раз, но делали вид, будто не замечаем друг друга.
Хотела ли она меня видеть? Я не был уверен в этом.
Я точно знал, где найти Алису. Поэтому в субботу утром я отправился в чайную лавку, где она все еще работала. Прежде, чем зайти, я остановился у стеклянной двери и смотрел, как она стояла у прилавка и что-то писала. Она меня не заметила. Стоило мне только увидеть ее, как тревога и волнение ушли, сменившись сочувствием и жалостью.
Я толкнул дверь, зазвенели мерзкие колокольчики, и от неприятного мне звука по спине пробежали мурашки, а с ними и легкий холодок. Алиса оторвала взгляд от листка перед собой и посмотрела в мою сторону. Глаза ее наполнились слезами. Она вышла из-за прилавка и, подойдя ко мне, обняла так сильно, как могла и, уткнувшись в шею, зарыдала. Я ощутил, как все ее тело содрогается. Обняв Алису, я поглаживал ее по спине и шептал, что все будет хорошо.
Спустя пару минут она разжала руки, отпустив меня, я сделал то же самое. Она грустно улыбнулась.
– Спасибо, – произнесла она, вернувшись за прилавок, и взяла в руки карандаш. – Мне это было нужно.
Оказалось, она рисовала, а не писала. На листе бумаги красовалось существо в темной мантии, лицо было скрыто под капюшоном. В существе я узнал Смерть, какой ее изображали повсюду. Меня это насторожило.
– У тебя все в порядке? Знаю, глупый вопрос, но… – мой взгляд упал на ее странный рисунок.
– Я буду в порядке, не переживай, Вик, – произнесла она и отложила в сторону карандаш. – А ты как? Мы давно не виделись.
Это была чистая вежливость, так как виделись мы с ней за несколько дней до этого, а вот общались давно, это да.
– Все хорошо, спасибо.
Молчание.
– Ладно, мне надо идти, – сказал я, чтобы повисшая тишина не становилась еще более неловкой. – Если что-то понадобится, просто дай знать.
Я повернулся и пошел к двери. Глубоко внутри я хотел, чтобы она не дала мне уйти, но большая часть меня требовала, как можно быстрее убраться оттуда, быть далеко от нее и никогда больше ее не видеть.
Как оказалось, это была последняя наша с Алисой встреча. В понедельник она взяла академический отпуск и уехала, а мы с ней больше никогда не виделись, хотя через несколько лет некоторые новости о ней до меня все же доходили. Я знаю, что Алиса была замужем, ее супруг скончался от сердечного приступа, и она осталась одна с двумя малолетними сыновьями, один из которых позже умер во время операции на сердце. Если бы я знал, что в ее жизни будет столько потрясений, расстался бы я с ней? Не знаю.
III
С отъезда Алисы прошло тринадцать дней, и казалось, чем дальше она была, и чем больше времени проходило, тем легче
