Драконы - Джонатан Стрэн

— На другой конец долины? — печально улыбнулась она. — Кому от этого будет лучше? Пардиэль пойдет за нами.

— Нет, — ответил Мерик. — В другую страну. Куда угодно, лишь бы прочь отсюда.

— Мы не можем, — возразила она, пиная крыло, — не можем, пока Гриауль жив. Или ты забыл?

— Мы ведь не пытались.

— Зато другие пробовали.

— Но мы сумеем, я знаю, мы сумеем!

— Ты романтик, — проговорила она и бросила взгляд на долину, что простерлась далеко внизу у драконьего брюха.

Рассветное солнце обагрило холмы, и даже кончики крыльев Гриауля тускло отливали красным.

— Разумеется, я романтик! — воскликнул он сердито и встал. — И что же в том плохого?

— Ты не оставишь свою работу. — Лиз вздохнула. — Чем ты займешься, если мы уйдем? Или…

— Ну почему надо все обсуждать заранее?! — крикнул Мерик. — Я буду татуировать слонов! Или расписывать груди великанов, или разукрашивать китов! Чем не дело для меня?

Она улыбнулась, и его гнев мгновенно иссяк.

— Я вовсе не о том, — сказала она. — Мне лишь хочется знать, удовлетворишься ли ты чем-то иным.

Она протянула Мерику руку, чтобы он помог ей подняться. Обнимая ее, вдыхая аромат волос Лиз, он заметил вдруг крошечную человеческую фигурку. Она казалась совершенно неправдоподобной и, даже когда начала приближаться, все увеличиваясь в размерах, напоминала не человека, а колдовскую замочную скважину в залитом алым светом склоне холма. Однако по раскачивающейся походке и по широким плечам Мерик догадался, что видит перед собой Пардиэля. Тот нес в руках длинный крюк, из тех, какими пользовались мастеровые, чтобы цепляться за чешуи. Мерик напрягся, и Лиз оглянулась посмотреть, что его встревожило.

— О господи! — Она высвободилась из объятий.

Пардиэль остановился в дюжине футов от них. Он молчал.

Лицо его скрывалось в тени, крюк лениво болтался в руке. Лиз шагнула ему навстречу, замерла и заслонила собой Мерика. Пардиэль издал нечленораздельный вопль и ринулся вперед, размахивая крюком. Мерик оттолкнул Лиз в сторону и уклонился сам, уловив мимолетный запах серы. Пардиэль споткнулся о какую-то неровность и рухнул навзничь. Смертельно напуганный, понимая, что с десятником ему не тягаться, Мерик схватил Лиз за руку и повлек ее глубже, в полость под драконьим крылом. Он надеялся, что страх перед чудищем, которое якобы обитало там, заставит Пардиэля воздержаться от преследования, но упованиям его не суждено было сбыться. Десятник двинулся за ними, слегка постукивая крюком по бедру.

Выше крыло усеивали сотни разнообразных припухлостей, которые образовывали запутанный лабиринт гротов и проходов, таких низких, что по ним приходилось ползти. Шум дыхания и прочие звуки эхом отражались от стен, и Мерик, как ни старался, уже не мог расслышать шагов Пардиэля. Так глубоко он никогда не проникал. Раньше он полагал, что тут будет темным-темно, однако мхи и лишайники, что лепились к крылу, светились собственным светом; они стлались по чешуе завитками бледно-голубого и зеленоватого пламени. Мерику почудилось, будто они с Лиз — великаны и пробираются по вселенной, чья звездная материя не застыла еще в виде галактики и туманностей. В призрачном сиянии лицо Лиз — она то и дело оборачивалась — выглядело безумным и мокрым от слез. Вот женщина выпрямилась, заглянула в следующий грот — и пронзительно взвизгнула.

Сперва Мерик решил, что Пардиэлю каким-то образом удалось обогнать их, но потом увидел, что причиной испуга Лиз был человек, сидевший у дальней стены грота, вернее, не человек, а мумия. На голове ее клочьями топорщились волосы, сквозь полупрозрачную кожу проступали кости, глазницы зияли пустотой, между ног, там, где положено находиться гениталиям, возвышалась горстка пыли. Мерик подтолкнул Лиз, мол, пошли, но она воспротивилась и показала на мумию.

— Глаза, — прошептала она с ужасом.

Лишь теперь Мерик осознал, что в черной пустоте глазниц мерцают неяркие блики. Что-то вынудило его опуститься на колени, подчинило себе волю художника, но, впрочем, секунду спустя освободило ее. Он оперся ладонью о чешую и нащупал вдруг массивный перстень. В его черном камне мерцали те же блики, что и в глазах мумии, а на поверхности была вырезана буква «S». Мерик внезапно осознал, что норовит отвернуться от камня и от глазниц, словно они внушают ему отвращение. Он прикоснулся к руке мумии: кожа была высохшей и твердой, но живой.

Позади послышался шум. Мерик вскочил и ткнул пальцем в зев туннеля.

— Беги туда, — прошептал он. — Мы обойдем его и выйдем к лесенке.

Но Пардиэль был уже слишком близко, чтобы поддаться на подобную уловку. Они бежали сломя голову, падали, поднимались и бежали снова, а Пардиэль преследовал их по пятам; очутившись в просторном гроте, Мерик почувствовал, как крюк вонзился ему в ногу. Он повалился на пол пещеры. Пардиэль прыгнул на него, отогнал Лиз, которая попыталась вмешаться, схватил Мерика за волосы и ударил его затылком о чешую. Лиз завизжала, перед глазами Мерика вспыхнули ослепительные огни. Еще один удар! И третий! Он смутно различал, как Лиз сцепилась с Пардиэлем, как тот отпихнул ее и вновь взмахнул крюком. Лицо десятника искажала гримаса ненависти. Неожиданно она пропала. Рот Пардиэля широко раскрылся, десятник потянулся за спину, будто хотел почесать лопатку. По подбородку заструилась кровь, он рухнул прямо на грудь Мерику. Художник услышал голоса. Он попробовал скинуть с себя тело Пардиэля, но лишь попусту истратил оставшиеся силы. Тьма поглотила его, непроглядная тьма, столь же отвратительная, как глаза мумии.

Его голова лежала на чьих-то коленях, кто-то смачивал ему лоб влажной тканью. Он подумал, что это Лиз, но, когда спросил, что случилось, ответила ему Джаркс:

— Пришлось убить его.

Голова Катганэя жутко болела, взгляд отказывался фокусироваться, омертвевшие чешуйки, что нависали над ним, дергались, словно припадочные. Мерик сообразил, что его вынесли из полости к лесенке.

— А где Лиз?

— Не волнуйся, — сказала Джаркс, — скоро ты ее увидишь. — Слова мэрши прозвучали так, будто она произнесла приговор.

— Где она?

— Я отослала ее в Хэнггаун. Или ты хотел, чтобы вас заметили вдвоем в день пропажи Пардиэля?

— Она бы не ушла… — Мерик моргнул, стремясь рассмотреть лицо Джаркс. Глубокие морщинки в уголках ее губ напоминали ему об узорах лишайника на драконьей чешуе. — Что ты с ней сделала?

— Убедила, что так будет лучше, — отозвалась Джаркс. — Ты что, не знаешь, что она только забавляется с тобой?

— Я должен поговорить с ней.

Мерика мучила совесть, к тому же Лиз не перенесет такого горя в одиночку. Он попробовал встать, однако ногу сразу же словно обожгло огнем.