«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как же так, недоумеваю — страна и правительство остро нуждается в валюте…?
С великим сомнением в голосе:
— А он стоил того?
Пожимает плечами:
Рисунок 55. Рекламная афиша фантастичесого фильма «Аэлита», киностудии «Межрабпом-Русь».
— Представители «Межрабпома» дали заявку на заграничный прокат — значит, «стоил[6]».
Сказать по правде — на эту «фильму» я не ходил, но мои комсомольцы — прямо-таки пищат от восторга.
В крайнем удивлении:
— И чем аргументируют?
Усмехаясь:
— Аргументация вполне стандартная: «фильм слишком далеко отошёл от сюжета романа и бесполезен для новой советской культуры», «сюжет сумбурен и невнятен». Дальше всех пошла «Кино-неделя»: режиссёра фильма Якова Протазанова и актёра Николая Баталова — исполнителя главной роли, обвиняют в том, что им «чужды интересы рабочего класса» и призывают установить над ними жёсткий партийный контроль.
Если про первого — краем уха, то про Баталова я знал — что это именно он играл Павла Власова в экранизации романа Максима Горького «Мать». Поэтому вполне искренне возмутился:
— Это Баталов, то — чужд «интересам рабочего класса»? Да, мать же вашу…
И я довольно грязно выругался. Ага, по ней самой — «по матушке», значит.
Вот, значит — какие дела в советском кинопроме творятся!
Интересно, а в этом случае кто виноват? Опять Сталин?
Это Сталин велел этим ебли…вым козлам бодать друг друга⁈
Подытоживая, Осип Брик сказал то, что я в принципе знал:
— Главное причиной отказа в том, что фильм не пустили в заграничный прокат — является его «идеологически неправильное» происхождение. Ведь, он создан на нэпманском предприятии.
— Не на «нэпмановском», а на кооперативно-акционерном, — поправляю и делаю более реалистичное предположение, — не следует ли уточнить в таком случае, что кроме «идеологической» составляющей — присутствует и самая обыкновеннейшая, тупо-банальная конкуренция между сверходарёнными творческими личностями? Использующими все доступные способы — чтоб утопить конкурентов?
Закатив глазки к потолку, тот поразмыслив согласился:
— Без всякого сомнения, такое тоже присутствует.
Вспомнив ещё и, про нравы современного мне Голливуда — перенаселённого гомосеками и прочей нечистью, я поневоле задумался:
«А стоит ли влезать ещё и в это дерьмо? Одной литературы тебе мало, что ли?».
Видя моё сомнение, «Кото-олень», участливо-издевательски заглядывая мне в глаза, вопросил:
— Вы ещё не передумали, стать кинодельцом, Серафим Фёдорович?
«Ну, что ж… Киноиндустрия — это заведомо липкая грязь и вонючее дерьмо. Но и, огромное влияние и большие деньги. Эх… Где наша не пропадала!».
— Нет, не передумал. И, давайте наконец перейдём к делу, Осип Максимович!
* * *
По словам этого «гиганта мысли» — плод уже давно созрел и был готов упасть в руки от малейшего дополнительного толчка, которые по его довольно-таки прозрачно-недвусмысленному намёку — должен был произвести я, «договорившись» с Председателем «Совкино» Стефаном Бала-Добровым.
Ну, что ж…
Я готов!
Глянув на свои «траншейные» часы фирмы «Swiss», вскочив восклицаю:
— Ох, ёшкин кот! Я ж, на ристалище с вашим «Щеней» опоздал… Мне же поражение засчитают. Уже засчитали!
— Для Вас это имеет большое значение?
Усевшись обратно:
— Пожалуй, уже нет.
— Тогда давайте подождём Володю и Лилю.
Минут пять поскучав в номере «Красного трактира», ибо обсуждать уже нечего — пора действовать, я снова встаю:
— Чтоб время даром не терять я, пожалуй, пока схожу за сценарием.
Тот, чуть от удивления очки свои не проглотил:
— За каким «сценарием»?
— Нашего первого фильма.
— Если не секрет, как называется?
— «Место встречи изменить нельзя». Правда, там одну из главных ролей переделать придётся… Под вашу Лилию Юрьевну. Ну и адаптировать под немое кино. У Вас есть на примете человек, который мог бы этим заняться?
— Ээээ… Дайте подумаю… Разве, что Туркин Валентин Константинович?
Сценарий, скажу напоследок — всем без исключения понравился.
* * *
Мой проигрыш «подчистую» не нанёс ущерба ни моей, ни Маяковского репутации. Ибо, перед тем как Жюри его объявил, тот сам публично признал своё поражение и объявил в переполненный зал:
— Видя какие таланты подросли в провинции, я бросаю поэзию и постараюсь вернуться в кинематограф.
Это произвело такую сенсацию, что за ней — как за дымовой завесой, все и забыли из-за чего весь этот сыр-бор начался.
Ваш же покорный слуга, в первом же интервью — сказал, как отрезал:
— Я лишь жалкий подражатель Владимира Маяковского — как вы сами уже поняли, по моим стихотворным опусам. Если он бросает писать стихи — то и от меня их не дождётесь.
Действительно, творчество Роберта Рождественского мне никогда не нравилось и, до сего досадного недоразумения — я не собирался на нём двигаться.
Завершая поэтическую тему, скажу: кой-какие меры предпринял и «поэтические поединки» — с тех пор стали модными и популярными. То одного, то другого поэта — кусала какая-то загадочная «муха», он бросал вызов кому-нибудь из своих коллег и, они ехали в наш город целыми литературными группами — «померяться писюками».
Символисты, ЛЕФовцы, имажинисты, футуристы, кубофутуристы, перевальцы, «Ничевоки», мои собратья конструктивисты и «Серапионовы братья» —
'Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут…'.
Не было только хоть сколько-нибудь значительных представителей групп «Молодая гвардия», «Октябрь», «Рабочая весна», «Вагранка» — организационно входящих в Московскую «Ассоциацию пролетарских писателей» (АПП) и, в «реальной» истории — трансформировавшихся в «Российскую ассоциацией пролетарских писателей» (РАПП) в этом году.
Члены этой литературной группировки, претендующей на монополию в советском искусстве — ныне напоминают терпил кораблекрушения с картины Теодора Жерико «Плот Медузы».
Знаете, эту классику из истории всемирного каннибализма?
Авербах и Киршон уже сушит сухари из-за своих сфальцифированных автобиографий, а Фурманов, Фадеев, Либединский, Ставский, Ермилов, образно говоря — отчаянно дерутся за безопасное место у мачты, топчут ногами ослабевших и бросают жребий меж собой — выбирая кого в следующий раз схарчить… Модест Карлович, Лерочка, Жоржик, Петюня и прочие мои бойцы невидимого фронта из «Могучей кучки» — дело своё знали туго и тех денег что я им платил, стоили.
Так что «1-й Всесоюзной конференции пролетарских писателей» — скорее всего уже не будет и, соответственно — про аббревиатуру «РАПП», никто и никогда уж
