Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Стиан улыбнулся. Кажется, мои слова немного успокоили его и дали пищу для размышлений. Пусть обдумает услышанное и разберётся со своими внутренними противоречиями. Потом. А сейчас самое время приступить к ужину, раз наш заказ, наконец принесли.

То ли разговор по душам приободрил Стиана, то ли ароматный лосось в сливочном соусе, но меланхолия его явно покинула, и на губах даже появилась озорная улыбка.

– Кажется, я знаю, какую поездку предложить тебе для твоей третьей книги.

– Для нашей первой совместной книги, – поправила я.

– А ты уже подумываешь и о второй?

– Всё может быть, – не удержалась я от игривых ноток в голосе. – Так что ты придумал? Куда мы едем? Надеюсь, там не очень опасно? Пустыни хотя бы нет?

– По-моему, кто-то сказал, что готов ехать в любое место, куда бы я ни предложил, – в тон мне ответил Стиан. – Или ты уже передумала?

– Нет, я доверяю твоему выбору. Просто хочу знать, к чему готовиться. Нас ждут горы? Леса? Города? Храмы? Сектанты? Жертвоприношения? А может, ты отвезёшь меня на свою историческую родину? Покажешь Фарияз и деревню, где живут твои родственники?

– Нет, в Старый Сарпаль я тебя везти не рискну. В последние годы там не очень спокойно, особенно для северян. Я, конечно, встречал в Фариязе полукровок вроде Мии, которые больше похожи на тромцев, но тебя выдать за полусарпальку точно не получится. Так что поедем туда, где на тебя будут смотреть с благоговейным ужасом и даже не решатся к тебе близко подойти, не то, что навредить.

– Это что за места такие? Ещё один гористый край вроде Жатжая, где северян обзывают нелюдями с кошачьими глазами?

– Нет, это лесистый остров на юго-восточном побережье. Гамбор. Очень самобытное и уникальное место благодаря своей первозданной природе. Там обитают такие звери и птицы, каких нигде больше не встретить. Леса там не тронуты человеком. Никаких выжженных полей и плантаций. Только густые заросли, речушки и живописные водопады.

– Что, совсем никаких плантаций, никакого подсечно-огневого земледелия? Как же люди там живут, чем питаются?

– Тем, что добудут в лесу. Фруктами, живностью. Кажется, гамборцы даже рыбалкой не промышляют. Из-за каких-то суеверий. Они считают, что обитаемый мир ограничивается их островом, а за его пределами плещутся лишь бескрайние воды, в которых затаилась смерть.

– То есть, гамборцы не знают, что рядом с их островом есть целый континент?

– Гамборцы считают его потусторонним обиталищем демонов. Когда на острове изредка появляются рыбаки из Бильбардна, гамборцы уходят подальше от побережья в лес и ждут, когда незваные гости покинут их остров.

– И что, никаких стычек, никаких нападений на чужаков? Гамборцы даже не пытаются охранять свою территорию от пришлых?

– Как же они будут воевать с заморскими демонами? – с улыбкой сказал Стиан. – Копья с каменными наконечниками тут не помогут, разве что молитвы.

– Какими наконечниками? – не поверила я. – На острове что, живут какие-то первобытные племена?

– Можно и так сказать. Но сами сарпальцы называют гамборцев попросту дикарями.

Ну и ну. Вот это местечко выбрал Стиан для нашей поездки.

– У нас точно не будет проблем с этими племенами?

– Они крайне неконтактные, я проверял.

– Так ты уже бывал на том острове?

– Три года назад высаживался там вместе с Рагнаром и его командой. Он хотел проверить побережные леса на наличие бананов и манго.

– Ну и как, нашли что искали?

– На счастье гамборцев, нет. Они живут среди слишком уникальной экосистемы. То, что там растёт, для тромского стола слишком экзотично.

– О, да ты не иначе против разграбления беззащитного острова твоим кузеном. – поддела я Стиана. – А как же семейный бизнес?

– Я к этому бизнесу отношения не имею, – немного смутившись, ответил он. – Да и Рагнару нет проку от угодий, где дешёвая рабочая сила не идёт с ним на контакт и не спешит нести к шлюпкам связки бананов. В общем, знакомство с гамборцами не задалось. Мы видели в лесу какие-то тени, видели шевелящиеся заросли, но люди к нам так и не вышли. Они решили спрятаться и не попадаться нам на глаза. Зато мы видели в лесу такое, от чего любой зоолог пришёл бы в благоговейный ужас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что вы видели?

– Зверей, которые не обитают больше нигде кроме Гамбора. Летучие мыши с присосками, лягушки с волосами на лапах, птицы с мехом вместо перьев, древесные полукоты-полусобаки, гигантские бабочки и тысяченожки…

– А голубые питоны или гадюки, которые заглатывают детей, там есть?

Стиан вопросительно посмотрел на меня, а потом спросил:

– Ты про голубых древесных удавов?

– Так, значит, они и вправду существуют? И детей едят?

– Только, если доросли до таких размеров, что дети им по зубам. И если дети заигрались, убежали на окраину деревни, и никто за ними вовремя не присмотрел. Хотя, ормильцы могут запросто построить храм в честь огромного старого гада и приносить ему в жертву ненужных детей, которых дома нечем кормить.

– Ужас какой…

– Да, ормильцы очень своеобразные люди.

– Кажется, ты их недолюбливаешь.

– Так и есть.

– Из-за Санджаны?

– Пожалуй, это было последней каплей. Но змеи в их лесах действительно крайне опасны, и ормильцам приходится с этим как-то жить.

– А один мой знакомы фотограф так и не смог убедить одного моего знакомого серпентолога, что гигантские змеи-людоеды в принципе существуют.

– Понимаю, – кивнул Стиан. – Мне знакомый зоолог тоже не поверил, когда я рассказывал ему о том, что видел на Гамборе. Он даже не поверил, когда я показал ему скорлупу, которую нашёл в лесу под кустом алоэ.

– Что ещё за скорлупа?

– Осколки яйца из вытоптанного наземного гнезда.

– Так, и что с этой скорлупой не так?

– Если сложить те пять осколков, на которые она распалась, то получится яйцо литров на семь.

– Сколько? – не поверила я.

– Семь. А теперь попробуй представить, что из этого яйца вылупилось и до каких размеров вскоре доросло.

Семь литров… Я напрягала воображение, но вместо образа неведомого животного в голову лезли подсчёты, на сколько персон можно пожарить глазунью из такого яйца.

– Что за монстра ты нашёл на острове? – только и смогла спросить я.

– Я его и не нашёл. Увы. Подобрал только скорлупу, привёз её во Флесмер, чтобы показать специалистам, но вместо заключения получил только ушат насмешек. Меня чуть ли не в подлоге обвинили, сказали, что свою скорлупу я сделал из папье-маше, чтобы позабавиться над серьёзными людьми от науки. Обидно, если честно. Очень жалею, что мы с Рагнаром не остались на острове подольше. Может, подкараулили бы ту гигантскую птицу, что высиживала то яйцо. У Рагнара с собой тогда была любительская камера, так что можно было бы даже её заснять.

– А ты уверен, что то яйцо высидела птица? А вдруг ящер? Вдруг он летающий, с крыльями, как на фреске в Городе Ста Колонн. Помнишь?

– Может быть, – задумался Стиан. – Но я в тот момент подумал о птице Халапати. В Бильбардане есть миф, что где-то на краю мира живёт исполинская птица, которая питается китами. Когда она летит на охоту, то её крылья заслоняют солнце, а когда она пикирует на водную гладь и хватает когтями кита, то море выходит из берегов. Это, конечно, просто легенда, попытка объяснить, откуда берутся солнечные затмения и цунами. Но с тех пор, как я нашёл ту скорлупу, меня не покидает ощущение, что Халапати бильбарданцы придумали после того как побывали на Гамборе и нашли там то самое яйцо. На счёт гигантских размеров и охоты на китов они, конечно, погорячились. Судя по параметрам яйца, птица не больше четырёх метров в высоту. Скорее всего, она даже не может летать, и у неё нет крыльев. У неё только две длинные лапы и вытянутая шея с маленькой головой. Она бродит по лесу, питается связками фруктов и время от времени сносит семилитровое яйцо для продолжения рода.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– На счёт крыльев, шеи и лап ты тоже в преданиях услышал или сам додумал?