Сёгун - Джеймс Клавелл

— Он спрашивает, какая ваша выгода в этом деле?

— Хонто есть, мне еще много чего останется, Марико-сан, после того как корабли будут куплены у Ее Величества. Далее, мне хотелось бы взять самого доверенного из ваших советников с собой как вашего посла к моей королеве. Ему может быть интересен договор о дружбе между нашими странами.

— Господин Торанага говорит, что это было бы слишком великодушно со стороны вашей королевы. Он добавляет, что если такая чудесная вещь и случилась бы и вы вернулись обратно с новыми судами, кто готовил бы его моряков, самураев и капитанов для управления ими?

— Я бы готовил сначала, если он не против, потом могли бы приехать и другие.

— Он спрашивает, что такое «сначала»?

— Два года.

Торанага мимолетно улыбнулся.

— Наш господин говорит, два года не достаточно «сначала». Однако, добавляет он, это все иллюзии. Он не воюет с португальцами или господином Харимой, хозяином Нагасаки. Он повторяет, что то, чем вы занимаетесь за пределами японских вод, на своем собственном корабле со своей командой, это ваше дело. — Марико казалась огорченной. — За пределами наших вод вы иностранец, говорит он, но здесь вы самурай.

— Да. Я понимаю, какую честь он оказал мне. Могу я спросить, где самурай берет в долг деньги, Марико-сан.

— У ростовщиков. Где же еще? У грязных торговцев-ростовщиков. — Она перевела его вопрос для Торанаги. — Зачем вам потребовались деньги?

— А есть ростовщики в Эдо?

— О, да. Ростовщики есть повсюду, не так ли? В вашей стране разве не то же самое? Спросите вашу наложницу, Анджин-сан, может быть, она сможет вам помочь. Это часть ее обязанностей.

— Вы говорите, мы выезжаем в Эдо завтра?

— Да, завтра.

— К сожалению, Фудзико-сан не сможет отправиться с нами.

Марико поговорила с Торанагой.

— Господин Торанага говорит, что он пошлет ее галерой, когда она поправится. Он спрашивает, для чего вам надо занять денег?

— Я должен нанять новую команду, Марико-сан, — чтобы плавать всюду, служить господину Торанаге, как он пожелает. Это возможно?

— Команду из Нагасаки?

— Да.

— Он даст вам ответ, когда вы приедете в Эдо.

— Домо, Торанага-сама. Марико-сан, когда я попаду в Эдо, куда я должен идти? Там меня будет кто-нибудь сопровождать?

— О, вы не должны беспокоиться о таких вещах, Анджин-сан. Вы один из хатамото господина Торанаги. — В это время постучали во внутреннюю дверь.

— Войдите.

Нага отодвинул седзи и поклонился:

— Извините меня, отец, но вы приказали сказать, когда соберутся все офицеры.

— Спасибо, я скоро буду, — Торанага ненадолго задумался, потом поманил Блэксорна, на этот раз по-дружески: — Анджин-сан, отправляйтесь с Нага-саном. Он покажет вам вашу комнату. Спасибо за ваши советы.

— Я благодарен вам, что выслушали меня. Спасибо за ваши слова. Я постараюсь стать терпеливым и полезным вам.

— Благодарю вас, Анджин-сан, — Торанага смотрел, как он кланялся и уходил. Когда они остались одни, он повернулся к Марико:

— Ну, что вы думаете?

— Две вещи, господин. Во-первых, его ненависть к иезуитам безмерна, даже сильнее его неприязни к португальцам, так что это козырь для вас, который можно использовать против кого-то из них или против обоих, если вам это будет нужно. Мы знаем, что он смел, так что он бесстрашно отразит любую атаку с моря. Во-вторых, деньги все еще его цель. В его оправдание, из того, что я узнала, деньги единственная реальная вещь, которую чужеземцы используют для достижения прочной власти. Они покупают земли и положение, — даже их королева действует как купец и покупает корабли и земли, вероятно. В остальном они не очень отличаются от нас, господин, за исключением этого. А также тем, что они не понимают власти, что война есть жизнь, а жизнь есть смерть.

— Христиане мне враги?

— Я так не считаю.

— А португальцы?

— Я думаю, что они поглощены только своей прибылью и распространением слова Божьего.

— Христиане — мои враги?

— Нет, господин. Хотя некоторые из ваших врагов могут быть христианами — католиками или протестантами.

— Вы не думаете, что Анджин-сан мой враг?

— Нет, господин, я считаю, он уважает вас и в свое время станет вашим фактическим вассалом.

— А христиане? Кто из них мои враги?

— Господа Харима, Кийяма, Оноши и некоторые другие самураи, которые стали выступать против вас.

Торанага засмеялся.

— Да, но священники воздействуют на них, как считает Анджин-сан?

— Мне так не кажется.

— Эти трое выступят против меня?

— Я не знаю, господин. Раньше они были друзьями-противниками по отношению к вам. Но если они станут на сторону Ишидо, это кончится очень плохо.

— Вероятно, вы правы. Марико, вы ценный советник. Вам трудно быть христианкой-католичкой, другом с врагом, выслушивать вражеские идеи.

— Да, господин.

— Он поймал вас, да?

— Да. Но, по правде говоря, он прав. Я не исполнила того, что вы приказали. Я оказалась втянута в полемику между вами. Пожалуйста, примите мои извинения.

— Это будет продолжаться, и вам будет все труднее. Может быть, еще труднее.

— Да, господин. Но лучше знать обе стороны медали. Многое из того, что он сказал, оказывалось верным — например, что мир разделен испанцами и португальцами, о священниках, занимающихся контрабандой, хотя в это почти невозможно поверить. Вам не стоит сомневаться в моей лояльности, господин. Как бы плохо ни пришлось, я всегда выполню свой долг по отношению к вам.

— Спасибо. Но вас очень интересует то, что сказал Анджин-сан, да? Благодарю вас, Марико-сан, я очень дорожу вами как советником. Может быть, разрешить вам развестись с Бунтаро?

— Что?

— Ну?

«О, быть свободной! — запела ее душа. — О, Мадонна, быть свободной! Помни, кто ты, Марико. И не забывай, что „любовь“ — это слово чужеземцев».

Торанага следил за ней в полном молчании. Москиты спиралью летели на дым ладана и стрелой улетали в безопасное место. «Да, она сокол, — думал он, — но против какого „зверя“ бросить мне ее?»

— Нет, господин, — сказала Марико. — Благодарю вас, не стоит беспокоиться.

— Анджин-сан странный человек, не правда ли? Его голова полна несбыточными планами. Бессмысленно рассматривать возможность атаки на наших друзей португальцев или на их Черный Корабль. Верить в этот вздор — что уже через год у меня будет четыре боевых корабля.

Марико заколебалась.

— Если он говорит, что военно-морской флот будет, господин, то я верю, что это возможно.

— Невероятно, — горячо сказал Торанага, — но вы совершенно правы, он — наш козырь против других, он и его боевой корабль. Абсолютно немыслимо, но как заманчиво. Как сказал Оми: «Сейчас нам нужен этот иностранец, чтобы учиться у него». И еще много чего нужно узнать, особенно от него, да?