Ледяные отражения - Надежда Храмушина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 5. Зеркальный коридор
Мы вчетвером — Сакатов, Илья, Дениска и я, поехали к провалу, чтобы подготовиться к встрече с Любавой — разложить поленья и ветки вдоль стен. Иван Дмитриевич нас уверил, что они и без нас справятся, соберут зеркала по деревне, и тоже приедут к провалу. Он нам дал две больших фляги, мы подъехали к колодцу и набрали в них воду. Илья поехал по лесу по следам, оставленным Газелькой Васи, проехал даже немного дальше, почти до самой поляны, где был провал.
— Не могу поверить, что за столько лет никто не смог закопать его! — Илья встал на краю провала и посмотрел вниз — Ну да, техника ломалась, но вокруг столько поваленных деревьев, их давно уже можно было туда столкнуть. Всё бы давно уже поросло травой.
— Вот, не смогли. — Я подошла и стала рядом — Это же не простой провал.
— Но вы же сюда как-то положили дрова? Целую поленницу. Значит, и деревья можно было сюда сбросить. А там, глядишь, сверху и землёй засыпать.
— Слушай, если Любава проходит через камень, значит, она бы смогла пройти и сквозь деревья. Они бы не стали для неё препятствием.
— Надо будет бензинчиком плеснуть на ветки, чтобы сразу весь круг занялся огнём. — Сказал Сакатов, когда мы разложили по всему периметру поленья, а сверху их забросали ветками — Ну и фейерверк тут будет, скажу я вам!
— Главное, грамотно зажечь, чтобы без барбекю обошлось. — Ответил Илья и посмотрел на меня — Оля, а ты что, внутри горящего круга будешь?
— Да, мне же надо будет заговор читать.
— Так тут же будет всё полыхать! Дым, огонь. Нет, надо как-то по-другому это дело организовать. Ты можешь эти слова и наверху сказать. Какая разница, погромче скажешь, чтобы та услышала.
— Нет, не буду рисковать. Как произнесу слова, сразу зальёте огонь водой, и я выйду.
— Мы можем тётю Олю водой намочить. — Подал голос Дениска — Насквозь.
— Нет, не хочу. — Отказалась я — Провал большой, костёр до середины и не дотянется. И дым кверху весь уйдёт, крыши ведь над ним нет.
— Не могу поверить, что я добровольно согласился на эту авантюру! — Проговорил Илья — Ведь уже сто раз себе слово давал, не участвовать в ваших вечеринках!
— Да, что только в мире не случается! — Сокрушённо вздохнул Сакатов — Теперь вот, чёрт те что собираемся строить для чёрт те кого!
— Это ваше единственное научное объяснение тому, что здесь происходит?
— Знаете, я тут вспомнил один случай. — Сакатов присел на бревно — Мы тогда с моим другом, Ромой Саницким, возвращались из Южноуральска, это в Челябинской области, из командировки. Осень была, холодно, а у нас с собой целый чемодан с бумагами, и две коробки с оборудованием. Нас на машине повезли в Челябинск, да по пути она сломалась, нас высадили рядом с какой-то деревушкой Кичигино, сказали, что через пару часов автобус пойдёт до Челябинска, на нём и доедем. Мы сели прямо на траву, возле дороги, ждём. Два часа прошло, три, темнеть начало, автобуса нет. Ромка пошёл в деревню, узнать про автобус, и если его не будет, то договориться с ночёвкой. Возвращается, говорит, что никто ничего про автобус не знает, вроде должен был прийти, но зато он договорился в одном доме о ночлеге. Там бабка с дедкой живут, они согласились нас пустить на ночь, только не в доме спать будем, а в конюшне. Делать нечего, конюшня так конюшня, не велик у нас выбор. Слава богу, что в конюшне не было ни коней, ни коров, ни какой другой живности. Запах, конечно, остался, но ничего, терпимо. Они нас за стол посадили, покормили, дед раньше работал учителем географии, культурный такой, а бабка всё больше молчала, накрыла на стол, потом появилась, когда мы поели и из-за стола уже выходили. Дед пошёл с нами в конюшню эту, там, на соломе, два матраса были брошены, чистыми простынями застелены, и подушки с одеялами хорошие, пуховые. Показал нам всё, а сам топчется, не уходит. Ну, мы тоже стоим, на небо звёздное любуемся. Он, наконец, нас шёпотом спрашивает: «Ребята, а вы в нечистую силу верите?» Мы, понятное дело, на него недоумённо смотрим, не знаем, что и ответить. Он продолжает: «У нас тут случай недавно произошёл, вон в том доме, через дорогу. У них во время свадьбы дочери раздор вышел, какая-то неприятная история с родителями жениха всплыла, и бабка жениха их прокляла. Все это слышали, при всех гостях она им это крикнула. Так вот, теперь каждую ночь у них крыша начинает гореть. Они уже замучились её тушить. Каждую ночь! Уже месяц». А я его спрашиваю: «А при чём тут нечистая сила, может та бабка им стрелы в крышу огненные пускает?» Дед помолчал и говорит: «Так та бабка жениха давно уже умерла. Как она на свадьбе очутилась, никто так и не понял, все пьяные были. А когда крыша начинает гореть, так дикий смех сразу слышно. На всю деревню. Так что, ребята, не пугайтесь». Мы с Ромкой переглянулись, в каждой деревне свои страшилки. Потом, когда дед ушёл в дом, мы с Ромкой, понятное дело, посмеялись над его рассказом. Да только ровно в полночь над деревней такой жуткий смех раздался, что мы с Ромкой соскочили со своих лежанок, как ошпаренные. И сквозь щели увидели, как заполыхал напротив сарая соседский дом. Когда мы выскочили во двор, там уже дед с ведром бежал к соседям. Горела крыша по всему периметру, языки поднимались выше трубы. Но хозяева, видать, были к этому уже готовы. Да и соседи к ним со всех домов на улице присоединились. Они быстро всё потушили, нам даже помогать им не пришлось. Но этот сумасшедший смех, я как сейчас помню. А утром, когда мы с Ромкой шли к автобусу, посмотрели на этот дом при свете. Вся крыша в подпалинах, где-то новыми досками сгоревшие уже заменены, а рубероид только возле конька остался. Видать, и вправду
