Гончаров и его подзащитная - Михаил Петров

— Да вроде так болтают, да не всяко лыко в строку пишется. Ты помнишь, сегодня утром я тебе это уже говорил? И вообще, я тебе ясно сказал — поговорим позже.

В семь часов, когда в моей голове еще сладко пели скрипки сновидений, позвонила Галина Русова. Не утруждая себе приветствием, она сразу же набросилась на меня с целым букетом вопросов.

— Погоди, не трещи, — оборвал я каскад ее словоречия. — Сначала скажи, что с тобой произошло? Почему ты опять оказалась на операционном столе?

— Да ерунда, раньше времени начала дергаться, а может, плохо зашили, какая теперь разница и в этом ли дело. Что тебе удалось выяснить? Ты нашел мою Танюшку?

— Успокойся, нашел. Только больше не дергайся, а то опять у тебя чего-нибудь разойдется. Все нормально.

— Врешь ты все, я же знаю, у нее что-то случилось. Иначе она бы давно мне позвонила. Не ври, говори правду, где она? Что произошло?

— Ты права, у нее возникли небольшие проблемы, но такие, что волноваться о них не стоит. Она передала тебе записку.

— Что пишет? Быстро зачитай.

— Она запечатана, — перенося на потом возможную истерику, соврал я. — Она хочет тебе сообщить что-то такое, о чем никто знать не должен. Подожди немного, через час я подъеду.

— А раньше нельзя?

— Нельзя, меня просто не пустят, как не пустили вчера. Наберись терпения, жди и читай вслух Евтушенко. Пока, я начинаю собираться…

Увидев меня, лежащая на спине Кнопка заерзала и попыталась приподняться. О бушующем в ее недрах гневе нетерпения красноречиво свидетельствовали глаза, кричащие мне с самого порога.

— Костя, ты опоздал на десять минут. Где письмо? Быстро давай его сюда!

— Если ты не успокоишься, я попрошу вколоть тебе снотворное, и тогда наш разговор отодвинется на неопределенное время.

— Перестань молоть чепуху и быстро дай мне письмо.

— Я говорю совершенно серьезно. Разговор, который нам предстоит, требует холодного расчета и ясной мысли. Иначе мы можем все испортить.

— Что, так плохо? — сразу потухла и сникла она.

— Успокаивать я тебя не буду, но и волновать понапрасну не собираюсь.

— Она жива? Ты только скажи, она жива?

— Абсолютно и выглядит гораздо лучше тебя. У нее отличный аппетит и цвет лица.

— Где она, ты с ней разговаривал?

— Как сейчас с тобой. Вчера она находилась в вашей оранжерее, и мы чудесно провели с ней несколько незабываемых часов. Она великолепная собеседница.

— Чего ты врешь-то? В оранжерею я звонила десять раз, там никого нет.

— Ты не могла до нее дозвониться по двум причинам: во-первых, не работает связь, а во-вторых, она не может подойти к телефону, поскольку сидит привязанная к стулу.

— Почему же ты ее не отвязал? — следуя какой-то своей женской логике, спросила Кнопка. — И давно она там сидит?

— Точно не знаю, не спрашивал, но думаю, что с субботней ночи, вскоре после того, как она посетила трактир «У лесного царя».

— Вот сучка-то, вместо того чтобы сразу же ехать домой, где я как дура за нее волновалась, она подалась в трактир! И небось с этим козерогом?

— Это ты о ком?

— Есть у нас такой Дима, шоферюга неумытая. Море мышц, капля мозгов, а все остальное в штанах. При виде его Танька кончает за километр. И кому же понадобилось ее привязывать?

— Вашему шоферу, — как можно мягче сообщил я.

— Господи, он что, рехнулся, мазохист стукнутый! Или это у них по взаимному согласию от избытка любви?

— Я бы сказал наоборот — от избытка ненависти. Он уверен, что Татьяна его хотела упрятать за решетку. В субботу после обильных ласк им пришло в голову немного поразвлечься и поиграть в кладоискателей. Объектом своих игр они избрали теткину квартиру, куда ваш милый Димочка и залез, воспользовавшись ключами твоей сестры. В целях конспирации она замкнула его снаружи и спустилась вниз под балкон, предвкушая сказочное обогащение. Однако неустановленное мною лицо тоже захотело проникнуть в квартиру и тоже посредством ключа. Напуганный таким поворотом дела, Рябинин в аварийном порядке прыгает с балкона и, затолкав твою сестру в машину, отвозит в оранжерею, где предъявляет ей обвинение в предумышленной провокационной западне. Свои обвинения в адрес Татьяны он сопровождает недозволенными физическими действиями, попросту говоря, он сильно ее колотит.

— Боже мой, — побелела Кнопка. — С кем она связалась! Этот зверь может и убить!

— Вероятно, так бы и произошло, но тут ему в голову приходит умная мысль, и он в качестве возмещения нанесенного ему морального ущерба требует от вас небольшую сумму денег.

— Сколько? — возбужденно, как пони перед стартом, напряглась Галина.

— Только лежи спокойно, не дергайся. Он просит всего триста пятьдесят тысяч.

— Что-о-о? Да ты в своем уме? — выпучилась на меня Кнопка, как будто я просил у нее право первой ночи. — Он что, волчьей мочи опился?! Кусок дерьма! Я ему такие тысячи устрою, что он навсегда забудет, как пахнут волжские рассветы. Козерог вонючий. Ох и поплачет он у меня! Дай-ка я черкну ему пару ласковых слов. Да таких, что мало ему не покажется.

— Ты сначала внимательно почитай письмо, — протягивая Татьянину записку, остановил я поток брани. — Учти, настроен он очень серьезно и агрессивно. Твоя сестра уже несколько дней сидит на мине.

— На какой еще мине? — разворачивая вчетверо сложенный листок, спросила она.

— Точно не знаю, полагаю, это взрывное устройство кустарного производства, изготовленное его собственными умелыми руками. Его мощности вполне хватит, чтобы от Татьяны остались одни уши.

— Боже мой! Так какого же черта она на ней сидит? Шлюха ненормальная.

— Если встанет, то оно взорвется. Так, по крайней мере, нам пообещал минер.

— Что же делать? — прочитав письмо, бессильно спросила Галина. — У меня и близко нет таких денег. Попробовать занять в долг? Так ведь вряд ли кто-то рискнет такой суммой. Да и отдавать нечем. Костя, а может, подключим милицию?

— Тебе решать, Галка. Но если бы Татьяна была моей сестрой, то от такого заявления я бы отказался. Рискованно.

— Но почему, ведь всегда в таких случаях обращаются в милицию.

— Конечно, когда хотят угробить человека. Галина, ты пойми, при одном нашем неверном движении он не задумываясь взорвет Татьяну. Тебе это нужно?

— Типун тебе на язык, но что же нам делать? Продать одну квартиру? Это займет массу времени, а у нас его нет.

— Зачем же ее продавать, когда можно взять деньги под залог недвижимости, — вслух подумал я. — Таким образом у тебя появится возможность ее выкупить, да и времени на оформление уйдет гораздо меньше. У тебя есть знакомый грамотный стряпчий, который мог бы быстро, с твоим минимальным участием все это уладить?

— А что, это мысль, Костя, ты гений! А нотариус у меня есть. Баба надежная, не подведет. Я с ней сейчас же свяжусь. Ну вот, — смахнув пот, облегченно вздохнула она. — Кажется, одну проблему мы решили, что теперь?

— Теперь остается ждать его звонка, а дальше действовать исходя из ситуации.

— Нет, ты прямо сейчас туда поезжай и скажи ему, чтоб больше не мучил бабу.

— К сожалению, их там уже нет.

— Опять двадцать пять. И где же они?

— Не знаю. Потому тебя и предупреждал — шутки шутить с ним не надо. Вероятно, он перевез твою сестру куда-то на новое место, чтобы мы не смогли внезапно его накрыть. Та еще сволочь. Не понимаю, какого черта ты его держала?

— Это ты говоришь мне? Да я раз десять его выгоняла, только без толку. Он ведь наглый, как танк. Тем же вечером завьется к Таньке, отдерет ее, как Сидорову козу, а наутро та от него с челобитной. Через его елду — и она в беду. Да ладно об этом, проехали. Где же их искать?

— Он сказал, что сам позвонит. Либо тебе, либо мне, и дальнейшие указания передаст по телефону. А о возможном месте его нынешнего пребывания ты должна догадываться лучше меня. Где они могут прятаться?

— Ну откуда мне знать? У нас там недалеко дачный участок с домиком, адрес его ты записал, но не в этом сейчас дело, тебе немедленно нужно ехать домой и сидеть на телефоне. Он может позвонить в любое время. Его необходимо успокоить, сказать, что к указанному сроку я обязательно достану деньги. Поезжай быстрее, только не забудь вернуть ключи от наших квартир, вполне возможно, что они понадобятся моему нотариусу, впрочем, как и ты сам.

— Так что же мне делать? Сидеть на телефоне или у тебя под боком?

— Господи, да я сама толком не пойму, совсем крыша потекла. Делай как лучше.

Справедливо решив, что в десять часов утра вымогатель звонить не будет, я заехал в пятнадцатое почтовое отделение и узнал, в какие дома сегодня доставят пенсию. Оставив машину возле какого-то новоиспеченного агентства по страхованию рогов и копыт, я прогулочным шагом отправился в указанный двор. На алкаша, благодаря приличной одежде, сегодня я не тянул. Поэтому, чтобы не слишком мозолить глаза, я поднялся на верхний этаж жилого дома и там, поудобней пристроившись у мутного окна, приготовился долго и терпеливо ждать. Чего? Я и сам толком не знал, понимая, что, скорее всего, ничего интересного сегодня не произойдет.