Аун Сан - Игорь Можейко

В начале сорокового года Аун Сан просидел несколько ночей над проектом манифеста «Добама». Он хотел отвезти его в Индию, показать Неру и индийским коммунистам.

Манифест получился конкретным и боевым и в целом был одобрен как коммунистами, так и всем левым крылом бирманского революционного движения. Его обсуждали в ЦК партии такинов, на собраниях профсоюзов, в марксистских кружках и приняли как программу к действию.

Манифест такинов очень важен для понимания их собственной позиции и позиции их вождя перед началом мировой войны и на первом ее этапе, пока эхо ее не докатилось до Бирмы.

«Наша политика, — говорится в манифесте, — направлена на полное освобождение трудящихся масс Бирмы и всего мира от всех видов политического, экономического и социального угнетения. Поэтому мы стоим в первую очередь за полную независимость Бирмы, включая ее горные районы, находящиеся под особым управлением губернатора, от современного империалистического господства и эксплуатации, за создание свободной, независимой народно-демократической республики, которая гарантирует следующие основные права и принципы народу: 1) полную независимость; 2) уничтожение феодализма в «особых районах»; 3) демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства…»

В области экономики такины требовали следующих реформ: «Максимальный восьмичасовой рабочий день, гарантированный минимум заработной платы, ликвидация детского труда, социальное страхование, обеспечение занятости рабочих, право рабочих контролировать свое предприятие. Ликвидация помещичьего землевладения, бесплатная раздача земель бедному и среднему крестьянству с последующей полной национализацией земли и механизацией сельского хозяйства». И еще, о чем нельзя забывать: «Национализация всех земель, лесов, водных и железнодорожных путей, шахт, предприятий тяжелой промышленности, банков и так далее».

Рассматривая международное положение, такины считали основной прогрессивной силой в мире Советский Союз. «Советский Союз, — писал Аун Сан, — единственный, постоянный и надежный защитник человеческих свобод». Мировая война объявлялась такинами империалистической войной, ибо на том этапе была конфликтом между фашистской Германией и империалистическими Францией и Англией.

Манифест призывал к созданию единого антиимпериалистического фронта, к объединению всех сил страны, которые боролись за национальную независимость. Основной целью такинов было свержение английского господства. На это и были направлены все усилия.

Но война, менявшая на глазах свой характер и становящаяся уже не только империалистической, но и принимающая характер антифашистской войны, внесла коррективы в планы такинов и поставила их перед сложнейшей дилеммой.

Борьба 1938–1939 годов не дала желаемых результатов. Не было единства, стачки и демонстрации проходили разрозненно, и множество толчков по английской броне не смогли заменить одного решительного удара.

И получилось так, что среди большинства политических партий, в том числе среди части такинов, наступило разочарование. Появилась пагубная мысль о том, что одним бирманцам с англичанами не справиться. Нужно искать помощь на стороне. Родилась на свет формула: «Трудности для Англии — шансы для Бирмы». Эта формула оправдывала неразборчивость в средствах, оправдывала союз с любой силой, как бы плоха она ни была, если этот союз мог помочь освободиться от англичан.

Сейчас, с высоты прошедших лет, с высоты опыта, накопленного миром, легко судить бирманских революционеров. Им же самим было куда труднее. Один вопрос волновал всех: что сделать, чтобы вернуть Бирме свободу?

Каждый искал своего пути, каждый считал, что его путь самый правильный.

В 1939 году была организована народно-революционная партия. Вот эта партия и стала основным проводником идеи о том, что все средства хороши, чтобы освободить страну. Партия находилась в подполье и была тесно связана с такинами. Вожди ее, некоторые из них входили одновременно и в «Добама», готовили немедленное восстание, отвергая легальные способы борьбы. В партии были сильны националистические тенденции, и руководство ее поглядывало на восток, на могучую Японию. Может, Япония поможет освободиться?

Аун Сан и другие лидеры такинов продолжали попытки создать национальный фронт. В первые дни войны рабочий комитет «Добама», большинство в котором составляли марксисты, опубликовал антифашистское заявление: «Мы осуждаем фашизм не только тогда, когда это нам удобно, а всегда, потому что он находится в противоречии с принципами и идеалами, за которые мы стоим».

Такины были в курсе японской политики в Китае и Корее. Да и английские газеты часто публиковали сообщения о зверствах японцев на севере. Правда, не все бирманцы принимали на веру то, что писали англичане.

«Англичанам выгодно оклеветать японцев, — думали они. — Япония — единственная страна в Азии, с которой связаны наши надежды на помощь. Англичане боятся, что японцы придут на выручку своим братьям в Азии».

Осенью тридцать девятого года «Добама» призвала все бирманские партии прекратить «междоусобную войну» и выработать общую программу по отношению к войне и борьбе за национальную независимость.

И в октябре был создан «Блок свободы Бирмы». Входившие в него партии объединялись на общем требовании признания Англией права на независимость за Бирмой. В блок вошла «Добама» (а значит, и коммунисты и НРП — народно-революционная партия), несколько мелких партий и «Синьета» — «Беднота», партия доктора Ба Mo. За год, прошедший со студенческих расстрелов, Ба Mo окончательно отошел от англичан и, будучи известной в Бирме личностью, умея зажигательно произносить революционные речи, как-то заставил многих забыть о том, что он представляет собой в самом деле. А впрочем, в то время он был искренен в своей ненависти к англичанам, которые не поддержали его в трудную минуту, сменили его с такой легкостью, будто oн был не премьер-министром колонии, а последним клерком. Отныне ему с ними было не по пути. Он решил вернуться на свой бывший пост, идя не с англичанами, а против них.

Так случилось, что старый враг Аун Сана оказался с ним в одном лагере. И с этих пор им еще несколько лет придется идти рядом.

«Блок свободы» широко развернул свою деятельность. Члены его разъехались по районам, агитируя за созыв учредительного собрания, за независимость. «Блок свободы» как организация был еще более расплывчат, чем партия такинов, и Аун Сану и его друзьям стоило больших трудов сохранить партию, не дать ей раствориться в рыхлом конгломерате партий и союзов. Все чаще в речах ораторов «Блока» звучала фраза: «Трудности для Англии — шансы для Бирмы», все чаше упоминалась в их речах «великая» Япония — защитник покоренных народов.