Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби

— Ты думала действовать в обход меня? Я чувствую, как вы общаетесь, — говорит Азар. — Я знаю, что вы связаны. Я не знаю, как тебе это удалось, но подозреваю, что ты мне расскажешь.

— Ты подозреваешь неправильно, — мой голос тверд, даже если в данный момент я не чувствую себя особенно храброй.

— У меня есть свои способы, — бормочет он, и затем я чувствую, как на меня снова накатывает волна душевной тяжести. Я сдерживаю стон и смотрю на Курта, но он, кажется, не тронут. Это только со мной? Только из-за моей связи с Зором? Как Саша и Дах смогли выдержать это?

Низкое рычание Зора беспокоит меня. Он сдается? Что мне делать, если он это сделает?

Тяжесть продолжается до тех пор, пока не начинает казаться, что воздух вокруг нас пропитан ею. Как будто я задохнусь, если вздохну. Тяжело дыша, я прижимаю ладони к плитке бассейна.

Затем внезапно все проходит.

Я удивленно поднимаю взгляд, и глаза Азара снова становятся бледно-золотистыми. Его взгляд останавливается на мне.

— Итак. Ты не поделишься со мной своими мыслями?

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он обращается не ко мне, а к Зору. Когда человек-дракон рядом со мной рычит, я вижу, как тонкая улыбка изгибает рот Азара, обнажая его странно выглядящие, слишком квадратные зубы.

Курт и Марти просто выглядят смущенными, дробовик Курта немного опускается, когда его взгляд перебегает с меня на Азара. Они только сейчас начинают понимать, что с Азаром что-то не так? Что-то, о чем они понятия не имеют? Мне почти жаль их. Почти.

— Возьми девушку, — командует Азар своим спокойным, шелковистым голосом. — С ней мы сможем заставить его уступить.

— Каким образом? — спрашивает Марти, и я практически съеживаюсь от злобы, исходящей от Азара.

— Чего бы это ни стоило, — отвечает Азар, изо всех сил стараясь выглядеть как можно более спокойным и невозмутимым. Однако я чувствую в нем скрытый гнев, и в его глазах по-прежнему темные круги, что меня беспокоит. Я настолько сосредоточена на отдаленной ярости, исходящей от салорианца, что мне требуется мгновение, чтобы понять, что он говорит о причинении мне вреда. Он поднимает один крошечный пальчик, а затем пожимает плечами. — Мы можем начать с того, что сломаем ей пальцы по одному и посмотрим, как он отреагирует. Если это не получит ответа, мы можем попробовать… другие методы.

И Курт, и Марти нетерпеливо улыбаются, глядя на меня, и я чувствую тошноту в животе. Я могу только догадываться, что бы это могло быть.

Рычание Зора становится еще громче, яростнее. Это так громко, что кажется невозможным, что весь этот грохот исходит от одного человека, каким бы огромным он ни был.

— Идите и заберите женщину, — говорит им Азар.

Они колеблются, глядя друг на друга.

Я вытаскиваю нож из сапога, готовая к бою. Если они захотят использовать меня против Зора, это будет сделано только через мой труп. Я собираюсь пасть в бою.

Вспышки странных образов начинают мелькать в моем сознании, и я быстро моргаю, сбитая с толку. Я не понимаю, что я вижу. Пустыня, кровь и… гнев? Это что, еще от Азара? Образы исчезают, затем снова проносятся в моем сознании.

— Я сказал, заберите женщину, — повторяет Азар, его голос смертельно спокоен.

Марти и Курт кивают. Оба кочевника прыгают в бассейн, направляясь ко мне.

Я поднимаюсь на ноги, защищаясь, становлюсь перед Зором с ножом в руке. Они его не тронут. Я этого не допущу.

Еще больше странных образов проносится в моей голове вместе с грохочущим ревом. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что рев больше не в моей голове — он повсюду вокруг меня.

Марти бледнеет. Курт опускает пистолет.

Что-то проносится позади меня, сбивая меня с ног и опрокидывая на землю. Я шлепаюсь на облупившуюся плитку бассейна ладонями вниз, и боль пронзает мои руки. Мой нож пролетает в нескольких футах от меня.

Воздух ревет вокруг нас.

Я не понимаю, что происходит, пока Марти не прикасается к своему лицу, и я понимаю, что оно забрызгано кровью. Курт тоже. Даже одежда Азара испещрена красными пятнами.

Что-то тяжелое движется у меня за спиной. Мир, кажется, движется в замедленной съемке, и я оборачиваюсь.

Это дракон.

Покрытый яркой медной кровью, с крыльями, изодранными, как кровавая паутина, Зор срывает со своей чешуи жилет в клетку и отбрасывает его в сторону. Его глаза наполняются чернотой, и я чувствую запах разгорающегося пожара, похожего на древесный уголь, пепел и серу, которые только и ждут, чтобы разгореться.

Он вырвался на свободу. Зор отказался от своих крыльев и свободы и вырвался из своих оков, разрушив их.

— О, мой бедный Зор, — шепчу я, когда он складывает обрывки одного крыла назад, а затем рычит в агонии. Образы проносятся в моем сознании все быстрее и быстрее. Ненависть. Гнев. Разочарование.

Потребность в защите.

Его безумные мысли захлестывают меня, и я снова чувствую себя пригвожденной к земле, как будто его мысли сковывают меня своей силой.

Курт приходит в себя первым. Он карабкается, чтобы поднять свой пистолет.

Зор издает еще один оглушительный рев и выставляет вперед переднюю лапу. Курт отлетает, его тело с хрустом ударяется о бортик бассейна.

Марти рычит, поднимая свой дробовик, и прежде чем я успеваю крикнуть предупреждение, он выстреливает.

Зор игнорирует это, и я смутно припоминаю, что драконы не страдают от огнестрельного оружия. Я ахаю, когда Марти и пистолет исчезают в зубастой пасти Зора. Он опускает свою огромную голову — золотую, прекрасную и смертоносную, — и я вижу ноги Марти, свисающие у него изо рта. Он яростно трясет его взад-вперед, как собака костью, а затем бросает на землю, как будто не хочет его есть.

Я ошеломленно смотрю на скрюченный труп передо мной. Я не могу пошевелиться.

Что-то твердое мягко обвивается вокруг моей талии, и я смотрю вниз, чтобы увидеть когти, обхватывающие меня. Зор поднимает меня и прижимает к своей груди. Повсюду кровь, и жар окутывает меня, как волна. Он снова рычит от гнева, и мой разум наполняется еще более дикими образами — некоторые из текущей ситуации, некоторые из странных сражений, некоторые из других драконов. Это хаотичная бессмыслица, и невозможно мыслить здраво.

Я… беспокоюсь, что Зор сорвался.

«ГДЕ ОН?» — эта мысль проносится у меня в голове, и я всхлипываю, прикладывая руку ко лбу.

«САЛОРИАНЕЦ. ГДЕ. ОН.».

Тяжело дыша, я пытаюсь выглянуть затуманенным взглядом, но Азара нигде не вижу. На дне пустого бассейна только тела Курта и Марти, и повсюду кровь. Так много крови.

— Он… он ушел. Он мог пойти за остальными…

Зор издает еще один дикий рык и выпрыгивает со дна бассейна. Его огромные задние лапы делают мощный толчок, а затем он, спотыкаясь, идет вперед, и я испытываю вспышку удивления от всех свирепых, диких образов, проносящихся в моем сознании. Он не может летать. Его крылья уничтожены.

Хотя для него это не имеет значения. Когти сжимаются вокруг меня, и он притягивает меня ближе. На трех ногах он упирается в толстую, тяжелую стеклянную стену бассейна, и когда она не поддается, он отступает и замахивается на нее головой, как мячом для крушения.

Повсюду разлетается стекло, сыплющееся дождем. Я кричу, закрывая голову руками, чтобы защитить лицо, но меня прижимает к чешуе Зора, который изо всех сил старается защитить меня. Он излучает ярость, как будто взбешен тем, что стена посмела попытаться причинить мне вред. Я понимаю, что с ним не поспоришь. Он полностью отдался своему безумию.

Затем мы устремляемся вперед, в прохладный ночной воздух и в темноту. Зор пробирается через парковку, полную разбитых машин, опрокидывая мотоциклы кочевников и отбрасывая в сторону все, что попадается ему на пути. Он движется не быстро — он движется с намерением уничтожить.

Охваченная ужасом, все, что я могу сделать, это сжаться в комок и молиться, чтобы пережить это. Когда я думала, что собираюсь спасти Зора, я думала… Я не знаю, о чем я думала. Его мысли так долго были такими человеческими, но сейчас они совершенно дикие. Это моя вина? Его вывело из себя что-то еще?