Душа на двоих (СИ) - Unknown

- Грузите, - открыв дверь, приказал артист.

- Аркадий, она же салон заблюёт, - обиженно протянул Андрей.

- Помоешь! – рявкнул певец. – Давайте быстро. Все садитесь! Вон уже папарацци собираются, - он кивнул в сторону двух парней, снимающих происходящее на мобильные телефоны.

Когда они оказались в гостиничном номере, Климов сел к столу и закурил. Ксюша сама кое-как раздела напарницу и уложила в постель.

- Голову ей вниз опусти немного, и подставь что-нибудь.

Аркадий хорошо понимал состояние девушки, сам не раз напивался до беспамятства, и поэтому знал – ругаться и говорить что-либо сейчас бесполезно. Когда Ксюша подошла и села рядом – протянул ей сигарету и дал прикурить.

- Вот скажи мне, как это понимать? – его вопрос прозвучал грустно. - От кого не ожидал – так это от неё. Мужики уже давно так не гудят. Если и соберутся – то посидят по-человечески, без эксцессов. А здесь – ведь девчонка ещё совсем, а приключений на пятую точку ищет.

- Климов, ты меня удивляешь. – Ксюша с ехидством в упор смотрела на него. Она успела выпить в баре пару коктейлей, выслушать Маринкины излияния и всё происходящее теперь её смешило. - Ты же слепым никогда не был. Ты что, не видишь? Она же в тебя влюблена! По уши! Она же из Москвы другая приехала! – девушка наслаждалась произведённым эффектом. Она встала, зашла мужчине за спину, и, положив ему голову на плечо, в самое ухо медленно прошептала. - Я даже грешным делом подумала, что ты её там…того…

По мере того, как Ксюша говорила, глаза артиста округлялись и брови ползли вверх.

- Ты охренела?! – движением плеча певец отодвинул подругу. - Я педофилом никогда не был. Она же ещё ребёнок, младше моей Катюхи. Я же к ней – как к дочери! Жалко мне её почему то – наивная и доверчивая ещё. Да с чего ты взяла, что она в меня…?

- Ну, ты даёшь! Погляди, как она на тебя смотрит. Она же глаза отводит, когда с тобой разговаривает, вспыхивает сразу, теряется. И с браслетом этим носится, как курица с первым яйцом. Твой подарок? – Ксюша откровенно веселилась, открывая ему глаза. Недоуменное выражение лица её друга доставляло ей удовольствие.

- Да. Была там ситуация в Москве. Обидел я её сильно. Наверно ни за что, просто вспылил. Ты же меня знаешь, находит иногда. Пришлось прощение просить. И откупаться, что ли.

- Ага. И мужика включил? – девушка смотрела понимающе.

- Что значит «включил»? Я что, не мужик?

- Ещё какой, если постараешься! Небось, успокаивал?

- Так она рыдала, как ребёнок.

- Да что вы все заладили: ребёнок, ребёнок! Да какой она ребёнок?! – Ксюша взорвалась. - Девчонке скоро двадцать! Половина в её возрасте своих детей имеет! Мне почти столько же было, когда с тобой познакомилась, не помнишь?

- Ну, ты другой была.

Но девушка продолжала, не слушая:

- Просто ведёт себя так, привыкла маленькую из себя строить, так ведь проще. А то, что девочка, так это поправимо, пять минут работы, – Ксюха зло ухмыльнулась. – Да всё она знает! И откуда дети берутся – тоже. И чувствует всё. Увидела нас с тобой сегодня – вот и напилась с горя. Что тут не понятного? Всё как белый день. Это просто ре-е-евность!!! – последнее предложение Ксюша произнесла резко, с большими паузами, выделяя каждое слово.

Аркадий отвернулся к окну, обдумывая всё, что услышал. Поверить было сложно.

«Да быть не может! Я же старый для неё», - рассуждал Климов. - «А если всё же это так? Может и вправду Маринка что-то себе придумала там, в Москве? А потом увидела нас с Ксюхой… Ревность. Если это от ревности – тогда, пожалуй, да, всё сходится».

- Не знаю, - он растеряно посмотрел на Ксюшу. – Я ничего для этого не делал… Я…

- Верю. У тебя это получается непроизвольно, - подруга иронично улыбалась.

- В любом случае, даже если это так, я не собираюсь потакать ей в этом, - он резко опустил руку с окурком в пепельницу и посмотрел на Ксюшу. - Завтра она получит всё, что заслужила, - в голосе певца послышались железные нотки.

Утром Климов уже стучался в номер девушек.

- Ну, как тут наша алкоголичка мадмуазель Марина? Живая?

Она лежала в кровати, натянув одеяло почти до глаз. Вид у неё был жалкий: бледная, с размазанной косметикой, которую не смыла на ночь, и растрёпанными волосами. Её била мелкая дрожь.

- Сядь! – приказал Климов.

Марина, сморщившись, села, с трудом преодолевая головную боль и натягивая одеяло, посмотрела исподлобья испуганно и виновато. Этот взгляд растопил последнюю злость Аркадия.

«Пожалуй, она и так уже саму себя наказала».

А ещё внутри предательски шевельнулась мысль:

«А вдруг права Ксюха, и она действительно из-за меня?»

Но он решил быть непреклонным и провести воспитательную работу, чтобы больше неповадно было.

- Это что вчера было? Почему я должен за тобой, сопливой, по барам бегать? Ты понимаешь, что всех позоришь, всех нас, всю команду! Цирк ты одна устроила, а напишут, что это все музыканты Климова после концертов такое вытворяют. И фото напечатают, и видео в интернет выложат, будь уверена, ещё и от себя добавят. Обо всех нас мнение складываться будет. Да у меня мужики себе такого не позволяют…

Он хотел сказать ей ещё много нравоучительных фраз: и про деньги, что люди за билеты платят, и про то, что водка - зло, а ей ещё детей рожать. Но у Марины уже всё плыло перед глазами, подкатила тошнота. Она вскочила с кровати и бросилась в ванну, зажимая рот. Артист только успел сделать шаг в сторону, чтобы она его не задела. Ксюша, скрестив руки на груди, со своей ироничной улыбочкой наблюдала за этой сценой:

- Ну, что ты так на девочку, ей же плохо. Лучше бы пожалел, приласкал, - она откровенно смеялась.

- Да ну тебя! – он бросил на стол упаковку шипучих таблеток. – Выйдет – дашь ей, и пусть отсыпается. После обеда посмотрим, в каком она будет состоянии.

Марина к вечеру оклемалась. Молодой организм справился с небывалой алкогольной нагрузкой. И хоть в голове немного шумело, пела она хорошо, придраться было не к чему.

А вот Аркадию сегодняшний концерт, почему то дался особенно тяжело. Вечером артист был усталым и опустошённым. И поэтому, когда в номер постучали, даже раздумывал, открывать или нет. На пороге стояла Марина.

- Я извиниться пришла, - опустив голову, она еле шевелила губами. - Прости меня, я вела себя глупо. Я больше так не буду.

Ему не хотелось сейчас ни копаться в её переживаниях, ни читать девушке нотации. Он посмотрел на неё и сказал тихо и безразлично:

- Ещё один такой фокус – посажу в самолёт и отправлю к матери. Всё.

Глава 17.

Аркадий спустился в вестибюль гостиницы. Его внимание сразу привлекла компания, стоявшая возле входной двери и что-то бурно обсуждающая. Он обратил на них внимание, потому что это были его музыканты. Они даже не сразу заметили, как подошёл певец.