Отравитель - Чингиз Абдуллаев

Раздался телефонный звонок мобильного. Он посмотрел на телефон. Номер позвонившего не высветился. Странно. Он поднял аппарат.

– Слушаю вас, – негромко произнес Дронго.

– Добрый вечер, – услышал он голос Лауры Манкузо, – я подумала, что могу проверить и сообщить вам, когда они были у него. В этом нет никакой закрытой информации. Они были зимой семнадцатого января. А летом дважды – четвертого июля и двадцать второго августа. Именно наши знакомые. Вы удовлетворены или вам нужна еще какая-нибудь информация?

– Вполне, – ответил Дронго, – вы мне очень помогли, Елизавета, большое вам спасибо.

– Елизавета умерла ровно десять лет назад, – услышал он в ответ, – когда я узнала, что мой муж встречается с моей сестрой. Можете себе представить, что я почувствовала? Я забрала сына и ушла из дома. Поменяла место работы и стала Лаурой Манкузо. Решила таким образом отомстить себе и всему миру. Вы меня понимаете?

– Да, – глухо ответил Дронго, – я вас понимаю.

– А потом получилось, что мстила я только себе. Сегодня я подумала и решила, что могу вам помочь. Но на большее не рассчитывайте. Елизавета Митяева умерла. Ее нет, и никто уже не сможет ее воскресить. До свидания.

– Спасибо, – успел он крикнуть на прощание, – и до свидания.

Дронго положил аппарат на стол. Теперь нужно все точно подсчитать. Числа он уже знает. Нужно суметь проверить, кто именно звонил Ашрафи на его телефон вечером семнадцатого января. Почему он так разозлился и начал ругаться. А потом проверить еще две даты летом. По журналу охранников. Кто мог появиться в квартире, которую снимал Ашрафи, – четвертого июля и двадцать второго августа. Интересно, что четвертого июля День независимости Соединенных Штатов. Случайное совпадение или в этом есть какая-то мистика? В любом случае после четвертого июля ничего особенного не произошло, а после двадцать второго августа других встреч уже не было. Значит, нужно проверить в первую очередь дату двадцать второго августа. Кто мог прийти к нему в этот день. Любой, кто там появился, обязан был отметиться в книге для гостей. Любой. Значит, круг сужается, можно будет выяснить всех подозреваемых.

Он позвонил Вейдеманису.

– Я знаю, что это почти нереально, – сказал он, – но любым способом постарайся узнать через мобильную связь «Мегафона», кто именно звонил Вилаяту Ашрафи на его телефон семнадцатого января примерно в пять или шесть часов вечера.

– А какой у него телефон?

– Один был спутниковой связи. А другой подключен к «Мегафону». Возможно, это был роуминг. Все подробности можешь узнать завтра утром в офисе компании. Позвони их руководителю Крастуеву и от моего имени уточни все подробности.

– Сделаю, – пообещал Эдгар, – можешь не беспокоиться. Кстати, мы сейчас проверяем список всех соседей в доме, где произошло убийство. Среди соседей нет специалистов-химиков, это мы уже точно знаем. Сейчас проверяем каждую семью, каждого живущего в этом доме. Но нам нужны еще сутки.

– Не больше, – попросил Дронго, – я очень беспокоюсь, что неизвестный нам организатор убийства Вилаята Ашрафи решит, что мы слишком близко к нему подобрались, и снова выкинет какой-нибудь невероятный фортель. Нужно все проверить очень быстро.

– Быстро не получается, – возразил Эдгар, – это элитный дом, и его жильцам не очень нравится, когда их проверяют. Они предпочитают не давать сведения о себе даже охранникам дома.

– И тем не менее сутки, – попросил Дронго, – я думаю, что можно узнать, кто там живет, если выйти на руководителей строительной компании, эксплуатирующей этот дом. Плата за газ, свет, воду всегда бывает очень конкретной и на физическое лицо. Ты меня понимаешь?

– Мы так и делаем. Проверяем через эти ведомства.

– Правильно делаете. До свидания.

Он положил телефон. Немного подумав, снова поднял аппарат, набирая знакомый номер адвоката Мусы Халила.

– Добрый вечер, господин адвокат, – начал он, услышав голос Мусы Халила, – как вы себя чувствуете?

– Не очень хорошо, – признался адвокат, – эта холодная мерзкая погода действует на меня угнетающе. Вы посмотрите на улицу, там началась настоящая метель. И как они могут жить в таких ужасных условиях.

– Некоторые народы живут в условиях вечной мерзлоты, – напомнил Дронго, – и не понимают, как можно жить в условиях вечной пустыни и не сойти с ума. У каждого свои заморочки. Одни привыкают к небывалой жаре, другие – к постоянному морозу. У нас в Баку при минусовой температуре часто замирает город, даже если температура не очень низкая. Зато при сорокаградусной жаре я чувствую себя прекрасно, хотя любой мороз или снег выводят меня из состояния равновесия. А вы выходец из Иордании. Там, по-моему, вообще никогда не бывает снега, зато жаркое солнце светит почти десять месяцев в году.

– Именно поэтому я и не люблю морозной погоды. Есть какие-нибудь новые сведения?

– Да, – ответил Дронго, – но нам нужно будет завтра обязательно увидеться. Нужно переговорить.

– Тогда завтра в офисе нашей компании, – согласился Муса Халил. – Я приеду к десяти часам утра. Сумеете добраться?

– Постараюсь. И найдите мне домработницу, которая убирала в квартире погибшего.

– Найдем, конечно. Но учтите, что ее уже допрашивали раз пять. Сначала дознаватели из полиции, или милиции, как здесь называется. Потом следователи из прокуратуры, офицеры из ФСБ. И, наконец, наш специалист из Голландии. Она пожилая женщина с большим давлением, ей нельзя столько волноваться.

– Ничего, я постараюсь закончить свой допрос в максимально сжатые сроки. И еще одна просьба. Не отпускайте завтра никуда секретаря Крастуева. Кажется, Ларису Анатольевну. Мне нужно выяснить у нее некоторые детали происшедшего.

– Она будет на работе. У вас все?

– На сегодня все.

– Тогда учтите, что мне очень не нравятся ваши методы расследования, – сразу заявил адвокат. – Насколько мне удалось узнать, вы отправились вместе с Тауфиком Шукри в публичный дом, где якобы бывал господин Вилаят Ашрафи. Я обязан вас предупредить, что вы идете по ложному пути, господин Дронго. Наш вице-президент никогда и ни при каких обстоятельствах не посещал подобных заведений. У него не было никаких связей с подобными лицами и не могло быть.

– Не сомневаюсь, – успел пробормотать Дронго, – он ездил туда просто на экскурсию.

– До свидания, – бросил трубку Муса Халил.

– Сукин сын, – выругался Дронго, – посмотрим, что будет завтра и как он станет выкручиваться.

Глава двенадцатая

Утром он приехал в офис компании, где встретился с Крастуевым. Николай Савельевич был явно не в духе. Мало того, что за прошедшие три месяца так и не удалось найти убийцу вице-президента компании, но не удалось даже понять причины этого загадочного преступления. Оставалось сделать самое невероятное предположение, что Вилаят Ашрафи сам отравился каким-то непонятным и неизвестным ядом. Но причин для расстройства была куда больше. Общий экономический кризис, уже вызвавший невиданную за последние десять лет девальвацию рубля, подобрался и к их компании. Он получил указание из Каира сократить персонал компании на двадцать процентов и теперь сидел перед списком сотрудников, мучительно соображая, кого следует сократить и уволить.

Он привык работать в дружном коллективе, и в массе своей это были люди, которых он сам привлек к работе в компании, с которыми сотрудничал уже много лет. И теперь ему приходилось принимать нелегкое решение об их увольнении. Он не знал, как ему поступить. Можно сократить всех уборщиц, курьеров, помощников и секретарей. Но без них работа не будет полноценной. А сокращать опытных инженеров-строителей, конструкторов и проектировщиков ему очень не хотелось. Как рачительный хозяйственник, он понимал, что после кризиса подобных сотрудников ему уже не найти. Но что станет после кризиса, не знал никто. А увольнять нужно было уже сейчас. Когда ему доложили о приезде Дронго, он недовольно отложил бумаги. Только этого непонятного эксперта ему сейчас и не хватало. Голландец пошел привычным путем, он опрашивал всех сотрудников головного офиса, беседовал со всеми, кто знал погибшего. А этот ведет себя как-то странно, даже не разговаривает с сотрудниками, словно ему и не интересно их мнение по поводу случившегося. Может, у этого типа и свои собственные методы расследования, но они явно не нравились Крастуеву.

– Доброе утро Николай Савельевич, – начал Дронго, входя в кабинет Крастуева. Они пожали друг другу руки.

– Что-нибудь случилось? – осведомился Дронго, увидев лицо хозяина кабинета.

– Прислали распоряжение о сокращении штатов на двадцать процентов, – пробормотал Крастуев, – даже не представляю, как быть. У нас и так каждый трудится за двоих или троих. Сейчас нелегко найти работу, и люди ценили свои места, работая на совесть. А теперь я должен их увольнять. Придется просто убирать самых нужных специалистов.