Лучший шпионский детектив - Михаил Вячеславович Акимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Танцующий мост получил свое название по причине непонятного происшествия. Вскоре после его ввода в строй во время ураганного ветра он «затанцевал». Появились видимые глазу и ощутимые телу колебания, которые очевидцы засняли на свои гаджеты и выложили в интернет. Мост сразу хотели закрыть, создали комиссию по проверке его состояния. Но оказалось, что особых изъянов в нем нет.
— Где остановиться? Хотя стоять на мосту нельзя…
— В центре. Включи аварийку, — посоветовала Марина. Она спешно вышла из машины с охапкой белых роз и перелезла через ограждение, отделявшее проезжую часть от тротуара. Где-то в этом месте все и произошло… Марина склонилась над водой. В уме мелькнуло «О, Волга! Колыбель моя!». Букет полетел вниз. В этот момент кто-то крепко сжал ее запястье. Девушка взвизгнула. Обеспокоенный Анатолий вылезал из машины. Рядом с Мариной стоял белокурый парень.
— Девушка! Жизнь прекрасна! Не делайте этого, прошу вас, — и он улыбнулся довольно приятной улыбкой. Его серая «Лада Калина» стояла позади джипа. Анатолий подошел почти вплотную.
— Я не собиралась прыгать, — виновато сказала Марина, — просто бросила цветы в память о Лере. Не волнуйтесь, Анатолий. Подождите в машине.
Анатолий окинул парня хмурым взглядом, и пошел обратно.
— Простите. Я подумал… Месяца два назад я проезжал тут поздним вечером и видел такую же картину. Девушка с букетом, склонившаяся над водой. Я хотел остановиться. Но на мосту нельзя стоять. Я проехал. А на следующий день прочитал в интернете, что девушка прыгнула с танцующего моста. Думаю, та самая. Если бы я остановился, она бы была жива.
— Это моя подруга, Валерия.
— Простите. Я очень себя виню. Нужно было слушать внутренний голос.
— Я тоже себя виню. Она звонила мне, а я в это время была в ванной. Если бы я взяла трубку! Спасибо вам за вашу бдительность, — Марина протянула ему руку. Он пожал руку.
— Я — Игорь, а вы?
— Марина.
— Очень приятно. Я — технолог молочного завода «Волжские зори». Уже почти год работаю.
— А я почти врач. Сегодня получаю свой диплом.
— Здорово. Может, стоит отметить это событие?
Мысли стали опять путаться в голове Марины. Она не должна больше так рисковать. С другой стороны, это просто знакомство. Его необязательно превращать в семейную жизнь и любовь до гробовой доски. Четко подмечено для черной вдовы — до гробовой.
— Так что?
— Могу пригласить вас на процедуру получения диплома, — пошутила Марина.
— Хорошо, что не укола или клизмы, а то слово процедура у меня вызывает неприятные ассоциации, — рассмеялся Игорь.
Лицо Марины стало серьезным. Она все еще боролась с собой. Можно ли так рисковать чужой жизнью? Ну, хоть на один день. Не больше.
— Тогда в пять часов у медуниверситета.
— Его уже переименовали в университет?
— Да.
— Хорошо. Только давайте обменяемся номерами телефонов. Думаю, там будет много народа.
Марина кивнула и продиктовала свой номер. Игорь вбил номер в свой сотик и позвонил ей. На этом они расстались.
Дальнейшее время Марина убила на магазины и салон красоты. Она не любила парикмахеров, а особенно, мани- и педикюрщиц. Она так их и называла. Но пришлось отдаться истязателям ногтевых лож и пластин.
Игорь ждал ее у самого входа в университет в белой рубашке с галстуком и в серых наглаженных брюках. В руках его алели розы. Он улыбался. Марина почувствовала внутри какое-то спокойствие и удовлетворение, даже гордость, что пришла не одна. С кавалером и розами. Ее то и дело приветствовали разодетые коллеги — новоиспеченные врачи, и все они направились в центральный холл медуниверситета. Церемония была торжественной, но несколько затянулась. Они давали клятву Гиппократа. Затем ректор вручал дипломы. Далее был ресторан. И Марина впервые после смерти Олега позволила себе потанцевать.
Ей казалось, что все пяляться на нее, от этого кружилась голова, и тошнило. Она сказала, что устала и попросила Игоря проводить ее домой. Он вел себя примерно, проводив девушку до дверей квартиры, и даже поцеловал руку.
На следующий день он позвонил и предложил встретиться, но Марина отказалась, сославшись на дежурство. На самом деле, она боялась. Она боялась новых отношений, проклятья, а, самое главное, она больше не чувствовала той юношеской тяги к противоположному полу. То ли блондины были не в ее вкусе, то ли жгучее желание поскорее выйти замуж перестало жечь. Устав от нотаций тетки, она в начале шестого поехала в пятую больницу.
— Привет, Андрей Иванович!
— Тебя можно поздравить? — спросил он.
— О, да. Диплом в кармане. Только работать пока не могу. Нужно закончить интернатуру. Возьмете меня к себе?
— Конечно, возьму. Куда же я денусь. Ты уже неплохо шьешь.
— Мне нужно поговорить с вами.
— Сначала — работа. Пойдем в приемку. Только что звонили.
Они поплелись по этой невыносимой жаре в приемное отделение, где страдали и мучились очередные поступающие пациенты.
— Кстати, — сказала Марина, — слово «patient» происходит от слова «patience», что означает терпение. А у нас «больной» от слова «боль» происходит.
— Ну, это все из одной серии слова. Боль нужно терпеть. Терпящие боль и есть наши больные.
— Не все. Некоторые боль терпеть не могут, у них шок бывает от боли, — сказала Марина.
— Вот видишь, какая ты умная стала, все знаешь. Давай, смотри пациента сама. Диагноз поставишь и позовешь меня.
Андрей вышел из приемного блока. Пациентом был мужчина 42-х лет. Марина вначале узнала жалобы, потом собрала анамнез, пропальпировала живот и вышла в коридор, где Андрей Иванович болтал с коллегой терапевтом.
— Ну, что? Докладывай.
— Мужчина, 42 года, электрик. Живот заболел после обеда. Не прекращал болеть ни на минуту. Стула не было. Часа в три его вырвало. Сейчас боли в правой подвздошной области. Температура 37 и 4, положителен симптом Щеткина-Блюмберга. В анамнезе все спокойно. Думаю, аппендицит.
— Щас проверим, — сказал Андрей Иванович, и ушел за занавеску.
Через 2 минуты он вышел довольный и сообщил:
— Мы его забираем. Аппендюк. Ты молодчина. Посмотри на его анализ крови. Лейкоцитоз и шесть палок.
— Радуйся, хорошие кадры к нам на смену идут, — сказал терапевт.
— Хорошие. Да, мы и сами еще не так стары. Еще поработаем.
Операция прошла успешно. Аппендикс благополучно удалили, и Марина зашивала рану.
Потом они обошли всех больных, кого-то пришлось перевязать, кому-то добавить обезболивающих. И только в половине двенадцатого вечера они с чувством исполненного долга вернулись в ординаторскую. Андрей заварил густой черный чай, почти чифирь, и добавил мяту. Такой чай снимал ему головную боль, которая мучила его уже много лет,
