Власть оружия - Сергей Сидорский

Петренко выглядел возбужденным. Ему явно не терпелось поделиться какой-то новостью, и Продюсер предоставил ему такую возможность.

— Мы встретились с ним на остановке автобуса. Он представился Консультантом и предложил мне поучаствовать в одном деле.

— Вот так сразу и предложил? Может, прежде хотя бы поинтересовался, как тебя зовут?

Петренко потер лоб. Он явно терял нить рассказа.

— Он сказал, что кое-что слышал обо мне.

— Ну, разумеется, — Продюсер кивнул. — Сказка про белого бычка.

— Нет, на самом деле. Он сказал, что знает, что мне довелось воевать в нескольких горячих точках и даже в каких именно. Не знаю, насколько хорошо он разбирается в военной тактике, но план, который он мне изложил, выглядит заманчиво.

Продюсер скептически поинтересовался деталями плана. Петренко с энтузиазмом изложил все, что услышал от Консультанта. Продюсер задумался. Что-то во всем этом было. Немного смущало только то, что Консультант остановил свой выбор именно на Петренко. Не проще ли было дать объявление в газету? С другой стороны, план тщательно продуман, в нем нет слабых мест. Разумеется, они есть, должны быть, но при первом знакомстве не бросаются в глаза. А это уже хороший признак. В таком случае, можно ли допустить, что человек, который составлял план, столь небрежно отнесся к подбору исполнителей? Вернувшись домой, Продюсер позвонил Консультанту, но тот даже не стал с ним разговаривать. Возможно, кого-то это и остановило бы, но Продюсер лишь повторно набрал номер. Он знал, в чем заключалась ошибка Консультанта. Каким-то образом ему стало известно о репутации Петренко. Но репутацию тот приобрел в далеком прошлом, а сейчас представлял собой заурядного алкоголика.

— Мне нужен Консультант, — повторил Продюсер, когда трубку сняли.

— Черт побери! Если это шутка, то неудачная! — раздраженно отозвался его собеседник. — Здесь нет никакого советника!

— Консультанта, — поправил его Продюсер.

— Какая разница! — на линии снова послышались гудки.

Продюсер почувствовал, что закипает. Да, его заинтересовал этот проект, но Консультанта он должен интересовать ничуть не меньше. А в том, что его собеседник и Консультант — одно и то же лицо, у него не было никаких сомнений. Продюсер в очередной раз набрал номер.

— Послушай, козел, если ты еще раз повесишь трубку… — начал он, но мужчина резко его перебил:

— Так уж и козел?

Продюсер замер. Что-то в интонации собеседника заставило его это сделать. В конце концов, что он о нем знает?

— Я только что разговаривал с Лешей Петренко, — наконец, произнес он. Когда-то мы вместе служили.

— А сейчас?

Вопрос оказался для него неожиданным.

— Что сейчас?

— Что вас сейчас связывает?

Продюсер посмотрел на себя в зеркало. Трехдневная щетина, красные воспаленные глаза.

— Сейчас мы вместе пьем.

Консультант тихо рассмеялся.

— Хорошо. Вы пьете. Что дальше?

— Он рассказал мне о вашем плане.

Консультант не стал спрашивать, каком плане, а лишь сухо поинтересовался:

— И это побудило вас позвонить мне среди ночи?

Продюсер невольно посмотрел на часы.

— Да, пожалуй, вы правы. Три часа ночи не самое подходящее для этого время.

— Но раз вы уже позвонили, то продолжайте. Что вы хотели рассказать мне о Петренко?

Продюсер откашлялся.

— Едва ли он сможет вам помочь.

— Почему вы так решили?

— Потому, что я знаю! Сейчас он не в состоянии помочь даже самому себе.

Несколько секунд Консультант молчал, затем спросил тихим вкрадчивым голосом:

— Вы позвонили мне, чтобы сообщить только это?

— Я готов его заменить. На тех же условиях.

— Понимаю. Но сейчас мне трудно принять решение. Давайте перенесем разговор на утро. Я перезвоню вам после восьми, и мы условимся о встрече.

— Я не понимаю, зачем откладывать… — начал Продюсер, но Консультант уже повесил трубку.

На встречу Продюсер пришел вместе с Директором. Когда-то они вместе воевали в Никарагуа, а вторично встретились совсем недавно, во время конфликта в Таджикистане. Продюсер устроился на скамейке, а Директор отошел от него метров на двадцать. Вскоре появился и Консультант. Продюсер узнал его по описанию Петренко.

— Это вы мне звонили? — спросил Консультант. Правую руку он держал в кармане плаща, но Продюсер сразу определил, что оружия у него нет.

Продюсер кивнул.

— Да, я.

— Вас трудно узнать, Виктор. Вы сильно изменились за последнее время: похудели, отрастили усы.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — стараясь не выказывать удивления, спросил Продюсер.

Консультант улыбнулся.

— Я знаю всех друзей Алексея.

— Если вы наводили о нем справки, то должны были выяснить, что он собой представляет.

— Разумеется, я это выяснил. Даже его любимую марку сигарет.

— Боюсь, вы несколько ошиблись в своих расчетах.

— Я редко ошибаюсь!

Продюсер покачал головой.

— Но не в этот раз!

Консультант снова улыбнулся.

— Жаль, если это действительно так. Очень жаль.

— Насколько реальна сумма, о которой вы говорили?

— Вполне реальна. Могу вас заверить.

Продюсер вздохнул.

— За такие деньги я готов отправиться хоть в пасть к черту!

— Так уж и к черту? — с уже знакомой интонацией спросил Консультант.

По спине Продюсера пробежал неприятный холодок.

— Ну, вы же понимаете: это лишь сравнение.

— Понимаю.

— Кроме того, я бы хотел, чтобы в операции участвовал еще один человек.

— Вадим? Он где-то рядом?

Именно эта фраза заставила Продюсера снова задуматься над тем, насколько случайна их встреча.

— Разумеется. И держит вас на мушке.

Впервые за время их знакомства Продюсер позволил себе улыбнуться, но ответной улыбки не получил.

— А вы считаете, вас никто не держит? — просто спросил Консультант.

— Хорошо, — Продюсер сжал губы. — Каково ваше решение?

— Я не могу сообщить его сейчас. Позвоните мне завтра утром.

— Хотите меня проверить?

Консультант пожал плечами.

— Это самое малое, что я могу сделать. Вы должны меня понять. Всех людей в группу я подбирал сам, а, следовательно, именно я отвечаю за успех операции. Если что-то случится, отвечать придется также мне. Я должен быть уверен в своих людях. Речь, как вы понимаете, идет о полном подчинении. Это не пустые слова.

Продюсер кивнул.

— Я тоже считаю, что командовать должен кто-то один.

Консультант пристально посмотрел на него.

— Но с вашим другом надо что-то делать. Я имею в виду Алексея.

Той же ночью Продюсер нанес визит Петренко. Чтобы не привлекать внимание соседей, он не стал звонить в дверь, а воспользовался отмычкой. Петренко встретил его в прихожей. На лице его застыл испуг.

— Виктор, ты?!

Продюсер вошел в квартиру и осмотрелся.

— Ты один?

— Да, а в чем дело?

Петренко явно что-то почувствовал и метнулся в сторону, но Продюсер мгновенно оказался рядом и вогнал ему в грудь нож.

ГЛАВА 26

Понедельник, 13 октября — 4 часа дня

Прежде чем покинуть служебную машину советник мэра по экономическим вопросам, Петр Лаврентьевич Нистюк огляделся и торопливо юркнул в маленькую неприметную дверь в стене старого двухэтажного дома на окраине города. Навстречу ему вышел президент банка «Платиновые ресурсы».

Комната, в которой они встретились, была обставлена скромно, но со вкусом. Разумеется, в соответствии со вкусом Андрея Дмитриевича Трущенко.

— Рад, что вы приняли мое приглашение и нашли время заглянуть ко мне, улыбаясь, произнес Трущенко и сделал движение, словно собирался сжать Нистюка в объятиях.

Петр Лаврентьевич невольно подался назад и также выдавил из себя улыбку.

— Вы же знаете, Андрей Дмитриевич, мое к вам отношение. Но, голубчик, к чему такая спешка? В мэрии сейчас Бог знает что творится! Если хватятся, что меня нет — у меня могут быть большие неприятности.

Трущенко отмахнулся от предполагаемых неприятностей Нистюка, как от чего-то несущественного, и протянул ему для рукопожатия руку.

— Выпьете что-нибудь?

Нистюк затряс головой.

— Не приведи Господи! Если Герман Олегович узнает, что я пью в рабочее время…

Трущенко хмыкнул, и Нистюк испуганно замолчал.

— Как продвигаются руководимые вами экономические реформы?

— Вы же знаете, Андрей Дмитриевич: реформы всегда идут трудно, — Нистюк бросил на Трущенко быстрый взгляд и вытер лицо носовым платком.

— Ну, да, конечно, — Трущенко опустился в кресло и движением руки предложил экономисту сесть рядом.

Несколько секунд они внимательно изучали друг друга. Точнее, изучал в основном Трущенко, а Нистюк безуспешно пытался выдержать его взгляд. Наконец, Трущенко произнес: