Власть оружия - Сергей Сидорский

— Я хочу знать, Петр Лаврентьевич, насколько далеко простираются ваши амбиции?

— Ну, в моем возрасте какие уже могут быть амбиции… — начал Нистюк, но Трущенко резко его перебил:

— И все же!

Нистюк посмотрел на золотые часы, стоявшие на книжной полке, на антикварную мебель, на бриллиантовые запонки в манжетах банкира.

— Советник мэра по экономическим вопросам звучит, конечно, гордо, но…

— Я хочу предложить вам должность первого заместителя мэра, а также пост управляющего моим банком.

— Но, согласно указу президента, совмещать государственную службу и коммерческую деятельность запрещено!

Трущенко улыбнулся экономисту мягкой доверительной улыбкой.

— Милый мой Лаврентий Павлович…

— Петр Лаврентьевич, — осторожно поправил его Нистюк.

Улыбка Трущенко стала еще шире.

— Ну да, конечно: Петр Лаврентьевич. Думаю, этот вопрос легко уладить. Меня же интересует ваше отношение в принципе.

Нистюк вытер обильно струившийся по лицу пот.

— Видите ли, Андрей Дмитриевич, — начал он. — Я с большим уважением отношусь к вам и к любому предложению, которое от вас исходит, но я не совсем понимаю…

Трущенко ободрительно кивнул.

— Я понимаю, что вы не понимаете. Но ведь интуиция вам наверняка подсказывает, о чем речь, не так ли?

— Вы рассчитываете баллотироваться на пост мэра на ближайших выборах?

Трущенко откинулся в кресле и захохотал.

— А вы шутник, Петр Лаврентьевич! — он погрозил ему пальцем.

По лицу Нистюка скользнула нервная улыбка и тут же пропала.

— В таком случае…

— Ладно, — оборвал его Трущенко. — Не будем переигрывать! Прослушивающей аппаратуры здесь нет и быть не может, если, конечно, вы не привезли ее с собой. А, Петр Лаврентьевич?

Лицо экономиста приняло бледно-розовый оттенок.

— Как вы могли такое обо мне подумать?

— В таком случае, будем говорить прямо: я думаю занять пост мэра уже в ближайшем будущем и рассчитываю в этом на вашу помощь.

— Но я не совсем понимаю, чем могу вам помочь.

— Можете. Успех любой операции зависит от количества союзников. Чем их больше, тем проще взять власть. Вы согласны?

— Но позиции Дотова необычайно сильны! Он держит в своих руках средства массовой информации, все его ближайшее окружение — люди давно проверенные и зарекомендовавшие себя…

— Кто, например? — оборвал его Трущенко.

— Например, Свистых.

— Вы правы, Юрий Борисович Свистых не однажды заявлял, что готов защищать мэра с оружием в руках. Но, во-первых, никто этого самого оружия ему не даст, а, во-вторых, и у него есть слабая сторона — женщины. Глупо этим не воспользоваться, не так ли?

— Я просто не знаю, что и сказать.

— Более того, слабая сторона есть у каждого. Один злоупотребляет спиртным, другой не может устоять перед соблазном запустить руку в городской бюджет, третий — увлекается мальчиками.

Нистюк покраснел. Трущенко явно дал понять, что ему многое известно о его личной жизни. Но гомосексуализм уже давно не преследуется законом. К тому же…

— Я сказал первое, что мне пришло в голову, но ведь наверняка мои слова вызвали у вас определенные ассоциации?

Нистюк передернул плечами. «Первое, что пришло в голову!» Как же, расскажите это птичкам, многоуважаемый Андрей Дмитриевич!

— Мне бы хотелось узнать, как вы рассчитываете всем этим распорядиться?

— Дотов допустил серьезную ошибку, когда приказал придержать информацию о террористах. Люди должны знать, что происходит в их городе, тем более, когда это напрямую связано с их безопасностью! Вы можете представить, что произойдет, если террористы воспользуются химическим оружием?

— Я точно знаю, что произойдет, если донести это известие до масс: паника!

— Значит, с вашей точки зрения поступок Дотова оправдан?

— Я этого не сказал. Но и однозначного решения здесь, по-видимому, нет.

— Вот видите: однозначного решения нет, но Дотов не желает посоветоваться по этому вопросу даже со своими ближайшими помощниками! Вот это-то, мой дорогой друг, и называется авторитарным методом правления! Чему нас в таком случае учит история?

Нистюк заставил себя улыбнуться.

— А разве история нас чему-нибудь учит?

Трущенко буквально захлебнулся смехом, но смех этот показался Нистюку чересчур искусственным.

— В чем-то вы, безусловно, правы. Избиратели ждут от мэра конкретных результатов, и их чаще всего не волнует, какими методами эти результаты достигнуты. Но как раз результатами Дотов и не может похвастаться!

— Я бы позволил себе с вами не согласиться! Например, валовой прирост за последние полгода превысил…

— Пожалуйста, не соглашайтесь! В отличие от того же Дотова я не стану затыкать вам глотку или хватать за загривок и вышвыривать на улицу! Эти методы были хороши для тридцать седьмого года, но в наше время тюрьмой уже никого не запугаешь!

— Но Герман Олегович пока никого не бросал в тюрьму!

— Вот именно «пока»! И давайте закроем эту тему. Что представляет собой Дотов, и вы, и я хорошо знаем! Такого человека нельзя было за пушечный выстрел подпускать к власти! Но раз уж он ее получил, мы найдем законный способ его этой власти лишить! Уже в самое ближайшее время мы планируем опубликовать серию материалов, которые должны подготовить общественное мнение к отставке Дотова. И это только начало!

Нистюк нервно заерзал в кресле.

— Разумеется, Герман Олегович — не газетный магнат, но пока в его силах остановить любой материал, — при этих словах Трущенко нахмурился. — Я говорю это вовсе не для того, чтобы показать ваше бессилие, Андрей Дмитриевич. Мне важно понять, на каком поле вы рассчитываете его переиграть.

— На всех!

— Все это слишком абстрактно…

— Иными словами, вы хотите гарантий? — Трущенко сощурил глаза. — Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Я правильно вас понимаю?

Нистюк слабо улыбнулся.

— Откровенно говоря, меня пугает не столько тюрьма, сколько перспектива остаться без работы.

Трущенко встал, и Нистюк поспешил сделать то же самое.

— Если вы обещаете последовательно отстаивать мои интересы, я могу вам твердо пообещать, что без работы вы не останетесь. Как минимум, должность управляющего банком вам гарантирована. И это не примитивная попытка вас купить. Это реальная оценка вас как специалиста.

На щеках Нистюка появился слабый румянец.

— В таком случае, я принимаю ваше предложение.

Трущенко шагнул вперед и обнял Нистюка за полечи.

— Уверен, вы не пожалеете о своем решении!

К сожалению, Нистюк такой уверенности не испытывал.

ГЛАВА 27

Суббота, 11 октября — 7 часов утра

Консультант стоял возле огня и смотрел на то, как догорает склад. Смерть Волонтера стала для него настоящим потрясением. Все произошло слишком стремительно, и он не успел ничего сделать. Волонтер сорвался с места и забрался на крышу, рассчитывая достать эту тварь сверху, но в этот момент прогремел взрыв.

— Предусмотреть всего невозможно, — произнес за его спиной Менеджер. Но не слишком ли много неожиданностей?

Консультант ничего не ответил.

— Ты разговаривал с Гением?

— Нет. Но независимо от того, что он скажет, я не собираюсь отказываться от своих планов!

— Даже если будешь вынужден положить половину людей?

— Даже в этом случае. Каждый из них знал, на что шел!

Менеджер подцепил ногой кусок доски и швырнул в огонь.

— Тебе не следовало отпускать от себя Волонтера. Хотя бы из соображений собственной безопасности.

Консультант резко обернулся.

— Что ты хочешь этим сказать?

Менеджер передернул плечами.

— Через пару дней здесь будут все мыслимые и немыслимые спецподразделения, и устоять против них, даже психологически, будет практически невозможно. С Волонтером наши шансы были бы выше… Глупая смерть!

Консультант кивнул в сторону пожарища.

— Вы нашли этого… ?

— Нет. Судя по всему, он погиб вместе с Волонтером. Нет смысла дольше здесь оставаться. Зарево от пожара может привлечь чье-нибудь внимание. Каждый должен вернуться на свой пост.

— Да, конечно.

— Я распоряжусь?

Казалось, Консультант даже не расслышал его вопроса. Опустив плечи, он направился вокруг склада. Поколебавшись, Менеджер пошел вслед за ним.

— Как ты собираешься выпутываться из всего этого? Не пора ли раскрыть свои карты?

Консультант бросил на него быстрый взгляд.

— Мы ведь договорились: либо вы доверяете мне, либо нет. Третьего не дано.

— Разумеется, я тебе доверяю, но… Допустим, они выполнят твои требования и заплатят деньги. С этим более-менее ясно. Вопрос в другом: как ты собираешься затем уйти от преследования?! Не рассчитываешь же ты на самом деле, что они позволят это сделать?