Без права на поражение (сборник) - Сергей Бетев

одном курсе со мной, тоже наша заочница,— в Свердловске полно знакомых и родственников, ей

гостиница самой не нужна. Но только благодаря ей мы попали в «Юбилейную». Сама Полина

живет у родных, а номер в «Юбилейной» взяла на себя и меня. Поэтому Светлана была

вынуждена жить здесь под ее фамилией. Разумеется — платить, и все прочее...

— Дошло,— поняла Булыгина.— Ловко устроилась. И она объяснила Казариной суть дела.

— Комедия: оказывается, я жила в одном номере с преступницей? — удивилась та, не

смущаясь, однако.— Хорош следователь!

— Хорош,— согласилась Валентина Петровна в неосуждающем тоне.

— Как же вам помочь?.. Начнем по порядку. Я переселилась в «Юбилейную» двенадцатого

мая. А на другой день ко мне перешла Обкатова. Номер на двоих. Нас поселили по двадцатое

мая. Я помню, что Светлана взяла сюда только небольшой чемоданчик, а огромный черный

оставила — по ее словам — в «Олимпии». Из «Юбилейной» она выехала раньше меня дня на

два, то есть примерно восемнадцатого мая. Сказала, что нашла одно место.

— Какое?

— А вот этого не знаю.

— У нее были в городе знакомые?

— По-моему, случайные. Да и то — один, по-моему...

— Из чего вы заключили?

— Чисто по-женски,— объяснила Казарина.— В «Олимпии» она познакомилась с одним

мужчиной, командированным, как мы потом узнали, из Кустаная. Жил он в гостинице не более

недели, в отдельном номере. Так вот: Светлана его представляла как своего мужа. Очень

интересный мужчина, лет тридцати пяти, на редкость аккуратный, одетый всегда, я бы сказала,

изысканно. Но... скажите на милость, какая женщина решится недавнего знакомого выдавать за

мужа? Даже, извините, если стала с ним близка?.. Мы, конечно, не показывали вида, но про себя

улыбались.

— Откуда вы знаёте, что он из Кустаная? От Обкатовой?

— Нет, не от нее,— уверенно продолжала Казарина.— Я вам уже объясняла, что устроила

нас в «Юбилейную» Полина Борисова. И вот однажды этот мужчина, звали его Аркадий, зашел

за Светланой в то время, когда Борисова сидела у нас. Он появился только на минутку, а когда

ушел, Полина сразу спросила:

— Кто это, девушки?

— Светланин муж,—отрекомендовали мы с усмешкой.

— Светланин? — удивилась Полина.

— Понравился, что ли? — спросили мы, все еще пересмеиваясь.

— А ведь я его встречала в Кустанае,— сказала она и как-то сразу настроила нас на

серьезный лад.

Затем рассказала, что лет десять назад сталкивалась с ним в одном совхозе в Кустанайской

области. Потом он перебрался в Кустанай, но куда — не знает. Много позже, когда Полина с

мужем тоже переехали в Кустанай, она слышала, что Аркадий этот женат.

— Сейчас он в Свердловске?

— Нет, уехал дня за два до того, как сама Светлана ушла из «Юбилейной».

— Фамилии его не знаете?

— Нет. Об этом нужно спросить Полину. Она наверняка знает,— посоветовала Казарина.

— Ну а что можете рассказать о ее жизни?

— Пожалуй, немного. Жила довольно скромно. Особенно не тратилась, хотя деньги у нее

были. Я, например, видела даже сотенные бумажки.

— А могли бы назвать какие-то ее особые приметы?

— Понимаю вас. Но я пригляделась к ней, мне трудно назвать что-то определенное.

Быстрая какая-то, ходит маленькими шажками; говорит тоже быстро; по-видимому, и с людьми

сходится так же. Еще заметила, что любит выпить. И в такие моменты не прочь заимствовать

слова из мужского лексикона.

— И на этом спасибо,— поблагодарила Валентина Петровна. Спросила: — А как найти

Борисову?

— Это сложнее. Здесь ее поймать можно только на экзаменах или консультациях. Адреса

родственников, у которых она живет, я не знаю. Но она заходит к нам в «Олимпию» почти

каждый день.

— Значит, по адресному ее искать бесполезно.

— Мы следователи, И давайте договоримся,— предложила Казарина.— Я с нашими

девчатами сегодня попытаюсь разыскать Полину и доставить к вам. Иного-то выхода нет, Дайте

адрес вашего райотдела и ждите нас к вечеру. До десяти — гарантирую.

Вдруг Казарина улыбнулась по-озорному.

— Чего это вы? — не сдержалась Булыгина.

— Вспомнила особую примету,—заговорщически сообщила Казарина и почти на ухо

сказала: — Лифчик — седьмой номер. Барышня — будь здоров!..

И рассмеялась.

Открытая и властная, энергичная и немного озорная, Казарина невольно располагала к

доверию. И Валентина Петровна возвращалась в райотдел удовлетворенная.

К удивлению Валентины Петровны, Казарина с Борисовой заявились к ней еще до семи

вечера. В отличие от подруги Полина казалась какой-то домашней, мягкой, тихоголосой.

Валентина Петровна даже отметила про себя, что она волнуется. Тем не менее, стеснительно

улыбнувшись, Борисова заговорила первой:

— Вот меня и доставили. Я почти все знаю. Спрашивайте.

— Она у нас такая: идеально организованная. Это потому, что у нее уже двое детей, хотя

она на четыре года моложе меня...

— Шура! — вспыхнула Борисова.

— Вы не торопитесь? — спросила Валентина Петровна.

— Нет, нет,— ответила Полина.

— Я вижу, Александра Моисеевна постаралась. Понимаете,— Валентина Петровна

взглянула в свои записи,— Полина Яковлевна, мне необходимо знать фамилию этого Аркадия,

знакомого Светланы.

— Старшинов Аркадий. Отчество не знаю. Живет в Кустанае. Работает где-то в

сельхозуправлении или... в общем, в сельскохозяйственном ведомстве.

— А должность?

— Понятия не имею.—И сразу предупредила: — Но не специалист.

— То есть?

— Ну, не агроном, не механик, не зоотехник. Я когда-то с ним в одном совхозе жила. То

есть... В общем, я заканчивала десятилетку. Мои папа и мама все еще там. Тогда Старшинов этот

был у нас... Не поймешь, кем он был. Плакаты развешивал, «боевыми листками» командовал,

мероприятия разные организовывал. В общем — не специалист.

— Кем же он может работать в Кустанае?

— Наверное, тем же, только в масштабе области. Но теперь он важный, говорят, даже

секретарша у него есть.— И она впервые рассмеялась.

— Бог с ним! Фамилию знаем, установим по адресному. . Вспомним Обкатову.

— Светлану?.. Вероятно, я должна рассказать, почему она жила в «Юбилейной» под моей

фамилией? — стала серьезней Борисова.

— Это — не обязательно. Мне уже понятно. А вот ее жизнь здесь...

— Просто не знаю, что сказать...— потерла ладонью лоб Полина.— Светлана —

непонятная женщина, по крайней мере для меня. К Шуре я заходила и в «Юбилейную».

Светлану, конечно, видела. Но однажды встретила Старшинова, вернее, он заметил меня.

Разговорились, От него узнала, что он познакомился со Светланой в «Олимпии», где ему

пришлось прожить три или четыре дня, пока не заполучил отдельный номер в «Юбилейной».

Расспрашивать об их отношениях со Светланой мне было неудобно, но он сам не сдержался.

«Выдающаяся женщина!» — так и сказал.

— Я-то, сами понимаете, уже знала,— продолжала Полина,— что Светлана выдает его за

своего мужа. И мне тогда стало неловко продолжать этот разговор: он же мог догадываться, что

я слышала о его семейных делах.

— Ну а Светлана?

— Что Светлана?

— С нею были разговоры о Старшинове?

— Нет. Я говорю, что она непонятная какая-то. Чувствовалось, что она человек не злой,

даже добрый. И в то же время никогда не была откровенной, всегда у нее какие-то тайны,

пустяковые — но тайны. И вместе с тем беспечная очень...

— Из чего вы заключили?

— Да из всего... Как-то я зашла к ним с Шурой в номер. Смотрю, не прибрано. Я стала

убирать. На окне увидела конверт, хотела его выбросить, а из него посыпались деньги. Как

сейчас помню: семь сотенных! А червонцев сколько—так и не узнала. Я бросилась собирать их,

не сдержалась, говорю:

— Светка, разве так можно?

А она:

— Понимаешь, вчера набралась.

— Ради чего? — спрашиваю.

— Настроение такое...

И все. Только потом объяснила:

— Мама на шубу прислала.

— Вот такая дурная,— заключила Полина.

— А в нашем городе у нее знакомые были?

— Не помню. Нет — вру. Она упоминала о какой-то знакомой по имени Валентина. Я

никогда ее не видела, а потом Светлана говорила, что поссорилась с ней. Последнее, что

припоминаю, это звонок Светланы на квартиру моих родственников, у которых живу. Звонила из