Радио безумных ананасов - Сергей Анатольевич Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже на участке тети Люси я пригляделся к соседнему, тети-Вериному. Над верхушками яблонь огромных кроличьих ушей не торчало. Доносилась какая-то тихая возня, она же и была заметна. Потом уж я узнал, что Славка уже успел к тому моменту выволочь из сарая мешок морковки, и в те минуты они с дедом Герой обсуждали, как сподручнее увести травоядное чудовище к лесу.
У крыльца я, опять же по привычке, позвал тетю Люсю в голос. Она очень быстро открыла дверь.
– Ну наконец-то! – со странным для меня облегчением выдохнула она, но тут же спросила с не менее удивившей меня тревогой: – Ты дома был?
Такой прием меня крепко ошарашил. То есть, появись сейчас розовый слон – я бы ничуть не удивился, но теть-Люсины слова и интонации конкретно озадачивали.
– Нет… а что? – пробормотал я.
– Это хорошо, что пока не был… – еще больше смутила меня тетя Люся и коротко повелела: – Заходи давай.
Я поднялся на террасу.
– Чаю выпьешь? Голоден? Вижу, что голоден. Сейчас котлету съешь, – бомбардировала меня тетя Люся. – Мой руки вон.
Этот приказ был как нельзя кстати.
Хотя наши с Санькой родители давно, то есть почти две недели назад, вернулись домой из командировки, тетя Люся продолжала, порой смущая их, заботиться о нас, как сердобольная бабушка о своих любимых внучатах… Скажу по секрету, Павлинов она считала людьми несерьезными, не повзрослевшими толком и, наверно, в чем-то была права… особенно учитывая то, что произошло в тот вечер в нашем доме и о чем я в ту минуту еще не знал.
Только когда она усадила меня на террасе за стол и поставила передо мной тарелку с котлетой и дышавшей паром картошкой, налила себе чаю и тоже присела, я заметил, что тетя Люся сама не очень-то в себе… в общем, немного странная. На ее лице эдаким туманчиком блуждала потусторонняя улыбка, какую я у нее никогда-никогда не видел.
– Зря ты девчушку одну оставил, – укоризненно сказала она.
Сказала, конечно, когда я уже расправился с котлетой и умял почти всю картошку, по ходу размышляя, как бы потактичнее спросить тетю Люсю про ее поступок – увод маленькой инопланетянки в полицию. Спроси она раньше – я чего доброго подавился бы.
Ответ у меня был наготове:
– Она мороженое требовала, чуть не ревела. Я побежал за ним, а она ушла.
– Да уж… Странная история. Очень странная, – тоже как-то потусторонне проговорила тетя Люся, подняв глаза к потолку. – Как она такая к нам сюда забрела, откуда – я так ничего и не поняла. Но ясно дело – родители ее совсем разбаловали: только сладкое и хочет. Вот и недосмотрели. Понимаешь, какое дело?
Я понимал: тетя Люся бросает камешки в огород наших с Санькой родителей.
– А что тут не понимать… – согласился я и посчитал, что самый момент поинтересоваться: – А в какое отделение вы ее отвели?
За рекой оба платоновских отделения были примерно на одном расстоянии от Загривок.
– А прямо в ГУВД, – ответила тетя Люся. – Там быстрее разберутся и найдут, чья она.
ГУВД Платонова было дальше. Солидное здание середины прошлого века, с колоннами и с красивым бульваром по периметру, который платоновцы называли «Тюремной прогулкой».
– А там что с ней сделают? – невольно поежился я.
– Ну, не съедят же! – зычно возгласила тетя Люся. – Это их дело – родителей искать. Не в другой же они галактике.
– А она сказала, что – в другой? – Умелый у меня допрос получался.
– Какая разница! – уже едва не сердилась тетя Люся. – Мало ли что ребенок соврет. Будут искать, найдут. Если органы опеки подключат – влетит ее родителям.
– Не боитесь, что эта ювенильная полиция ребенка отберет? – Это я вспомнил недавние события про альдебаранское похищение детей и кота и то, как сама тетя Люся со Славкиной мамой меня и сестренку от ювенильной юстиции-полиции едва не прятали, пока наши родители были в долгой командировке.
Тетя Люся испуганно заморгала.
– Ну, знаешь! Рано об этом говорить. Ребеночек тоже непростой. Такой от кого угодно увильнет… – Тетя Люся осеклась и хмуро подумала о чем-то. – Да и натворить может…
Некоторое время стояло молчание. Я видел, что невольно припер тетю Люсю к какой-то невидимой стене. И даже взбодрился: похоже, теперь и на ее помощь можно было рассчитывать.
Стояло молчание, но не тишина. Какие-то негромкие шорохи и щелчки доносились из соседней комнаты. Замечу, что в свое время дом тети Люси был серьезно перестроен, и между террасой и внутренними комнатами уже не было традиционных деревенских сеней.
Тетя Люся заметила, что я невольно прислушиваюсь. И вдруг огорошила новым неожиданным вопросом:
– Вы с сестренкой в детстве в солдатиков играли?
– Не-е… – протянул я.
Какие солдатики у детей плейстейшна, Воркрафта и Сайбирии?!
– Вот и молодцы! Вот и слава богу! – почему-то похвалила нас не склонная к похвалам тетя Люся… и снова ушла в себя.
Я решил, что надо еще поерзать пару-тройку минут для приличия и отчаливать… Я теперь думал только о том, работают ли органы опеки круглосуточно и куда полиция может пристроить Аришку на ночь, если Аришка уже не устроила полицейский апокалипсис за всякие вкусности, которыми добрые дяди в форме могли ее угостить, чтобы она их не боялась… Думая, я медленно разворачивал конфету батончик.
Вдруг наверху послышался негромкий, но звонкий треск и цокот, как будто кто-то длинным ногтем стал мелко-мелко стучать по доскам.
– Вот ведь зараза какая! – не по чину выругалась бывшая директор школы и практически наша с Санькой воспитательница, от которой нам за ругательства всегда доставалось. – Распустил же!
Она выскочила из-за стола и необыкновенно шустро помчалась по крутой и узкой деревянной лестнице, что вела с террасы на верхний этаж.
И спустя полминуты весь дом задрожал от ее голоса – поставленного голоса директора школы:
– Аркаша! Сюда твои головастики пробрались! Забери скорей! Я не могу – колются!
– Вот черт, как не вовремя! – донесся из комнаты голос дяди Аркадия.
И он выскочил на террасу – весь какой-то взлохмаченный и очумевший. Выскочил, стрельнул в меня жгучим, безумным взглядом, дико поздоровался: «Здоров! Сиди на месте! Ничего страшного!» – и тоже помчался наверх, авансом крикнув супруге и вовсе что-то несусветное:
– Да это разведотряд не туда сунулся! Сейчас соберу!
Дверью комнаты он так хлопнул, что она чуток снова отворилась… И на месте
