Зона сна - Дмитрий Калюжный

– Достаточно, я понял, – быстро прервал его премьер.

Отец Мелехций давно уже собирал коллекцию кретинов и кретинизмов. Сегодня, неотрывно следуя за премьером, он получал большое эстетическое наслаждение. Заметив, что директор подзывает премьер-министра к одному из мониторов, он придвинулся поближе, чтобы не пропустить ни слова.

– Ваше превосходительство, – сказал доктор Глостер, – обратите внимание: тут более подробно показана ситуация в России. Одна из точек – вот она, видите? – появилась недавно, сразу после ликвидации нами русского ходока Никодима.

При этих словах о. Мелехций с надеждой посмотрел на премьера, и его ожидания были вознаграждены:

– Агрессор усиливает нажим! – пробормотал премьер сквозь зубы, сурово глядя на экран и хмуря брови.

– Проблема в том, сэр, что практически одновременно две другие точки погасли.

– Война разгорелась не на шутку, – играя желваками, произнёс премьер. Отец Мелехций тихо радовался: его коллекция пополнялась на глазах.

И тут Джон Макинтош не выдержал.

– Сэр, они вас дурачат! – закричал он. – Ведь это же прошлое, там всё уже было, там ничего не может ни прибавиться, ни исчезнуть!

– Разве? – удивился премьер.

– Да, – подтвердил доктор Глостер. – Если говорить о времени, то так оно и есть. Но ведь я уже имел честь доложить вам, что мы имеем дело не со временем. Это что-то другое, вроде перекрёстка идеального и материального миров, к тому же уходящего вглубь.

Премьер-министр ужасно не любил, когда его выставляли дураком. Он надулся:

– В таком случае, что вы мне показываете на своих мониторах? Я думал, тут научная лаборатория, а у вас «идеальный мир»? Мракобесие?

– Сэр, «идеальный» не в смысле религиозных мифов, а как отражение, так сказать… Сэм, да помоги же!

Бронсон, подняв руку, остановил начавшуюся было свару и объяснил:

– Представьте, ваше превосходительство, завод. Производство. Дым, гарь, грохот станков, мастера ругаются с рабочими, проблемы с поставщиками. А рядом с этим существует бухгалтерский учёт, где – то же самое производство, но без дыма, гари, грохота, ругани и проблем. Идеальное отражение в цифрах. Реальная виртуальность!

– И что? – буркнул премьер.

– Обычно только происходящее в реальном мире отражается в мире идеальном, а не наоборот. Произвёл завод лишнюю тонну болтов – бухгалтерия отразила это в отчётах. А что, если бы бухгалтер приписал к отчёту тонну болтов, и они тут же появились бы в натуре?

– Это было бы очень и очень хорошо, – сказал премьер-министр с явно преувеличенным энтузиазмом; так он старался скрыть своё незнание, что такое болты.

– Так вот, мы нашли способ «скрестить» эти миры.

– И с болтами теперь всё будет в порядке?

– Д-да… Надеюсь. А заодно мы получили возможность видеть, как в прошлом передвигаются «ходоки».

Премьер-министр был доволен. Он уже решил, что оставит новое знание в секрете. В нужный момент – о, он всегда тонко чувствует, когда наступает нужный момент! – он это выкатит на оппозицию. Да, он убьёт их одной фразой: мы на перекрёстке материального и идеального миров!

– Это хорошо, – внушительно сказал он. – Думаю, совместными усилиями мы сумеем добиться победы.

– Сэр, вот только трудности с энергией, – влез в его мечты доктор Глостер.

– Это решим.

– Дешевле отправлять одного, но надёжнее двух. Кстати, сэр, интересная загадка: рост фантомов иной, чем тайдеров. Профессор Биркетт в семнадцатом веке был карликом, а полковник Хакет – великаном. Он был выше Биркетта почти вдвое, они специально измеряли. А в реальности почти одинаковые.

– Профессор был выше меня на один дюйм, – пробасил от стены полковник Хакет.

Пока очарованный всем услышанным премьер-министр в сопровождении сотрудников лаборатории бродил по рабочим кабинетам, Джон Макинтош думал свою какую-то думу. И наконец изрёк:

– Нужны подтверждения, сэр.

– В чём дело, Джон? – спросил премьер.

– В том, сэр, что я должен быть бдительным. Пока, кроме слов и этих жужжащих ящиков, нам не предъявили ни одного доказательства, что всё это правда.

– Есть, есть доказательства, – обрадовался доктор Глостер. – Китайские каменные солдаты!

– Это ещё что такое?

– В Китае, под землёй, нашли восемь тысяч каменных солдат. Они как настоящие, а весят по полтонны! И никто не может объяснить, кто и как их сделал. А мы-то знаем, что чем дальше в прошлое, тем больше физических частиц собирает матрица и тем больше будет масса фантома. То есть или он получится громадным, но всё же будет жив, или у него будет огромная плотность, но тогда он, значит, будет мёртв. Эти каменные солдаты – фантомы, отправленные в помощь древнему императору Цинь Шихуану. Правда, они одетые, а наши всегда получаются голыми, но это технически решаемая проблема. Эти китайские солдаты в силу повышенной, из-за дальности времени, плотности так и не ожили. Вот вам и доказательство.

– Доказательство! – фыркнул Джон. – Опять слова!

– А противник этого императора, Чи-ю, получил откуда-то обученных бойцов; у него служили одинаковые, как горошины из стручка, братья, восемьдесят один человек. Легко понять, что, раз эти фантомы были живыми, их отправлял, по одному, один и тот же тайдер из более близкой к тем временам эпохи или при помощи более совершенной техники.

– Кто их отправлял? Когда? – спросил премьер.

– О братьях, служивших у Чи-ю, я вам ничего сказать не могу, из-за отсутствия останков, – ответил доктор Глостер. – А происхождение каменных фантомов очень интересное. Анализ их плотности показывает, что их отправили из Китая в 1960-х годах.

– Я так и думал! – расхохотался Джон Макинтош. – Вы только забыли, дорогой доктор, что до Англо-американской войны, то есть как раз в 1960-х, Китай был наш. И уж кто-кто, а я бы знал, если бы китайцы имели такую технику.

– А вы забываете о темпоральной агрессии. Кто-то поменял прошлое, чтобы лишить Китай этого оружия! В нашей реальности Китай был наш. В предыдущей, исчезнувшей реальности он мог быть сам по себе!

– Тогда почему же китайские фантомы, эти каменные идолы, остались в прошлом? Они должны были исчезнуть.

– А с чего это они должны исчезнуть? Возьмите профессора Биркетта. Мы его похоронили на прошлой неделе, но если вы сейчас отправитесь в Московию 1666 года, то найдёте его в монастыре. Он там слегка тупой, но живой.

– Как это слегка тупой? – переспросил премьер.

– То есть совершеннейший дебил, сэр! Так что никуда не исчезают даже живые фантомы. А про мёртвых и говорить нечего. Вот стоит полковник Хакет. А поднимите документы страховой компании «Ллойд» за 1671 год, и в списке утонувших вы найдёте его имя.

– Слова, доктор. Одни слова! В докладах ваших сотрудников, в ваших – ваших! – рассказах о якобы сделанных вами расчётах и в найденных вами списках.

– Доктор, – спросил премьер, – а чем кончилась та древняя китайская заварушка? Кто победил?

– Победил Цинь Шихуан. Но как? Неизвестный мудрец дал ему компас! Очевидно, что это был ещё один фантом.

– «Очевидно»! – с издёвкой сказал Джон Макинтош. – Очами видно! Очами! Чего вы тут видите-то, это же мифы!

– А големы?! – вскричал доктор Глостер, игнорируя Джона и обращаясь прямо к премьер-министру. – Они описаны даже в Ветхом Завете. Так вот, однажды мы запустили полковника Хакета в десятый век. Да вы, наверное, помните, ваше превосходительство, тогда ещё вся Восточная Англия осталась без света. И что бы вы думали? Хакет превратился в голема!

– Неужели? – удивился премьер, оборачиваясь к полковнику. – В десятом веке?

– Так точно, сэр! – гаркнул Хакет. – Я был величиной с башню и едва мог передвигаться. Копья вязли в моём теле! И тогда эти чёртовы уроды выбили мне глаз камнем из пращи, сэр.

– Благодарю за службу, полковник!

– Служу королю!

– И это не единственный случай, – вмешался Сэмюэль. – Капитана Бухмана возили в клетке по всей средневековой Европе как самого большого человека в мире, а отец Мелехций – знаменитый теолог и доктор истории, вот он стоит – лично встречался с Вильямом Шекспиром.

– Мы пили с ним чай, а потом гуляли по аллее, – мелодичным тихим голосом сказал о. Мелехций.

– А вы, конечно, из благодарности подарили ему сюжет Гамлета, – ядовито заметил Джон Макинтош.

Отец Мелехций с доброй сочувственной улыбкой посмотрел на него и ничего не ответил, но Сэм Бронсон возмутился:

– Джон, извини, я тебя люблю как друга и уважаю как государственного служащего, но можно ли отпускать шуточки про Шекспира? Он слава Британии, наш кумир, наш гений, мы преклоняемся перед ним.

– Ну что, Джон, Шекспир вас убедил? – спросил премьер-министр.

– Слова, слова, слова! – прокричал Джон. – Предъявите фотографию Шекспира.

– Ты же знаешь, это невозможно, – ответил Сэмюэль.