Идеальное погружение - Сергей Зверев

— Ты хочешь позвонить по поводу сына?

— Да.

В этой просьбе я не мог отказать.

— Поднимайся на флайбридж, — сказал я, подхватывая аппарат с широкой приборной панели.

Поднявшись по трапу, я установил его на столик, настроил и подал девушке трубку.

— Вот здесь набираешь номер и нажимаешь эту клавишу. Звони…

Сам же спустился в салон, дабы не смущать ее своим присутствием, и полез в холодильник за пивом…

Марина появилась через несколько минут. Когда я забирал аппарат, мне показалось, будто у нее заплаканное лицо.

— Что с тобой?

— Ничего, — качнула она головой. — Все нормально.

Я уже знал, что тема болезни сына нежелательна в нашем общении, поэтому не стал досаждать лишними вопросами. Нормально так нормально…

Горчаков перезвонил в десять вечера. На вахте сидел Георгий.

— Женя, шеф на связи! — крикнул он с флайбриджа.

Взлетев по трапу, хватаю трубку.

— Да, слушаю!

— Привет отдыхающим, — вяло здоровается тот.

И по его голосу я понимаю, что не все ладно в «датском королевстве».

— Здравствуйте. Чем обрадуете?

— Увы, обрадовать нечем. Ответственный за музейное хранилище исчез и увез с собой ключ. Никто не знает, что находится в запасниках и как их открыть…

Понятно. Стало быть, шифр сейфового замка знал только командир «Белозерска». Это многократно усложняет дело.

Вздохнув, интересуюсь:

— И что посоветуете делать?

— Погуляйте пока, отдохните, насладитесь солнцем и свежим воздухом тропиков. А я подумаю, что предложить…

Попрощавшись с генералом, даю отбой.

— Глухо? — на всякий случай спрашивает Жора, хотя по моему виду и так все понятно.

— Как в танке.

— Занятную поставили нам задачку, — говорит он, потягивая пиво из бутылки.

— Да. Настолько занятную, что старик сам не знает решения…

В начале ночи мы сидели с Георгием на флайбридже, допивали теплое пиво. Над головами чернело усыпанное звездами небо, погода радовала спокойствием и относительной прохладой. Шло время моей вахты, но товарищ выспался днем и не торопился спускаться в каюту.

Аппарат спутниковой связи лежал здесь же, сигнализируя синим огоньком о том, что находится в рабочем состоянии. Поглядывая на него, я размышлял о тупике, в который зашли наши поиски… В какой-то момент мысли сами собой переключились на телефон, на спутниковую связь и способы кодирования сигнала. Внезапно я замер, вспомнив об одной особенности в организации экипажей подводных лодок.

— Жора, как же мы забыли о шифровальщике! — прошептал я, схватив его за руку.

Выплеснув на себя пиво, он переспросил:

— Что мы про него забыли? И при чем тут… шифровальщик?

— Эх, Жо-ора. Ты слишком мало ходил на подлодках, — засмеялся я. — Есть в каждом экипаже такой тихий и неприметный типчик, подчиняющийся непосредственно командиру — специалист спецсвязи, а проще шифровальщик. Только у него имеются ключи от каюты командира. Соображаешь?

— Точно, есть такой типчик, — согласился Устюжанин. — А почему ты уверен, что у шифровальщика «Белозерска» был шифр от командирского сейфа?

— Нет у меня никакой уверенности, — честно признался я. — Просто это очень маленький и единственный шанс, позволяющий надеяться на положительный исход поисков. Другого нет и не будет. Или ты веришь в чудо?

— Нет. Думаю, у Горчакова ничего не получится.

— Вот и я считаю, что искомый набор из шести цифр не знал никто, кроме хозяина сейфа. И, может быть, шифровальщика.

Товарищ потирает руки.

— Это хорошо. Значит, завтра за работу?

— Что, надоело отдыхать? — посмеиваясь, подаю новую бутылочку пива.

Припав к горлышку и отпив почти половину, он кивает:

— Знаешь, я от работы в тропических широтах никогда не уставал. А если еще устраивать полноценные выходные, то с ума можно сойти от безделья.

Это точно. Тут я с ним полностью согласен.

— В таком случае пора отбиваться, — поднявшись, направляюсь к трапу.

— Чую, не получится у тебя поспать, — смеется вслед Жора.

— Я потихоньку, чтоб не разбудить искусительницу. На цыпочках.

Осторожно спускаюсь на кокпит. А сверху доносится очередная шутка друга:

— У боевых слонов цыпочек нет…

Утром следующего дня Марина должна была идти с нами на глубину. На тот случай, если получится отыскать погибшего шифровальщика и найти в его записях цифры кода замка командирского сейфа. Мы не строили иллюзий относительно великих шансов на успех, однако решили попытать счастья.

Именно поэтому я старался не разбудить темноволосую красавицу, спавшую нагишом на широкой кровати капитанской каюты. Скинув легкие сланцы перед дверью, я бесшумно прошел по мягким коврам, осторожно прилег рядом…

И вдруг почувствовал щекой нежное прикосновение ее ладони.

— Ты не спишь? — прошептал я.

— Нет… Тебя жду…

Лежим на широкой кровати. Немного уставшие, счастливые.

— Расскажи мне, что ты любишь, — тихо спрашивает она.

Уставившись в темный потолок, перечисляю:

— Темное пиво. Зефир в шоколаде, чтобы только из холодильника и обязательно хрустел. Плюс двадцать два с легким ветерком. Когда ты сверху. Jameson со льдом в тяжелом стакане. Маму. Босиком по траве. Хеппи-энд в головоломных боевиках. Море. Марьяж в прикупе. Маленькое уютное кафе без названия на окраине Лиона. Рассказы Ивана Бунина. Темные волосы до попы. Тихую теплую ночь. Когда еду за рулем и впереди долгая дорога. Ремонтировать электроприборы. Восточноевропейских овчарок. Лосиный остров. Владимира Семеновича громко. Брюнетку из «ABBA». Одну мелодию на все звонки. Легкое порно. Джинсы из настоящего коттона. Есенина под дождь. Улыбаться… А ты?

— Я… Я очень люблю своего сына. Люблю, когда много ящичков под косметику. Двенадцатый кегль. Fashion TV на седьмой кнопке. Трехдневную щетину. Тонкий стержень в ручке. Высокий каблук. Чтобы в квартире все работало. Когда ты снизу. «Бандитский Петербург». «Летний дождь» Талькова. Чтобы с «крылышками». Когда мужчина идет справа. Молочную пенку. Когда меня любят. Длинношерстных кошек. Не оглядываться. Клетчатые рубахи на широкоплечих мужчинах. Эспрессо без сахара. Слушать. Белое сухое вино в тонком высоком стакане. «День сурка». Ехать рядом с водителем. И тоже улыбаться.

— Послушай, у нас довольно много общего!

— Ты прав: не так уж и мало, — смеется Марина.

Да. Не так уж и мало…

Глава третья

Филиппины; акватория юго-восточнее острова Катандуанес.

Настоящее время

Передышка в погоде была недолгой. Очередной день поисковой операции выдался пасмурным. Поднявшийся ночью восточный ветер принес с просторов Тихого океана низкую облачность, иногда осыпавшую «Миллениум» крупными каплями дождя.

Во время подготовки к погружению Марина снова волновалась. Мы знали: это сказывается впечатление от недавнего свидания с тигровыми акулами. Такие стрессы у новичков быстро не проходят — понадобится десяток-другой погружений, чтобы страх окончательно покинул ее подсознание. Пришлось успокаивать и подбадривать рассказами о вчерашней ходке к «Белозерску», за время которой мы ни разу не повстречали хищниц. Это было чистой правдой, поэтому получилось искренне.

Пока шла подготовка к погружению, Игорь перегнал катер на место вчерашней работы. Проверив дыхательные аппараты, прыгаем в воду и сразу идем на глубину. Сегодня нас четверо: Георгий, Михаил, Марина и я. У меня в руках панель, товарищи вооружены пневматическими ружьями.

Погружение происходит спокойно в плановом порядке. Акул в радиусе ста метров не видно, подлодку находим без проблем, невзирая на то что из-за сплошной облачности, застлавшей небо, под водой сегодня сумрачнее, чем обычно.

По мере приближения к огромному корпусу затонувшего подводного корабля я все чаще поглядываю на девушку. Она выглядит сосредоточенной, удивленной и немного напуганной. Акулы здесь ни при чем. Сейчас ее настораживает чернеющий корпус лежащей на дне субмарины. Вид подводного корабля действительно впечатляет: длина — семьдесят два метра, ширина — почти десять; рубка с выдвижными устройствами возвышается на двадцать. Есть чему поразить воображение неопытного дайвера. Однако постепенно Марине передается наше спокойствие и сосредоточенность на работе. Тем более громадных хищников поблизости нет.

Подходим к кормовой части. Видим уже знакомые нам разрушения винта и хвостового оперения, обследованные нами пробоины в шестом и пятом отсеках.

Как и сутки назад, оставляем Михаила снаружи. Но на этот раз я показываю ему на пальцах:

«Шестьдесят минут. Раньше не управимся».

«Понял, — сигнализирует он. — Жду…»