Дар богов - Барбара Картленд

— Отец как-то говорил мне, — сказала Алиса, — что самая заветная мечта каждого владельца скаковых лошадей — выиграть Золотой кубок.

— Это верно, — живо откликнулся джентльмен. — Но для этого Победоносному придется обогнать великолепного жеребца, который, к несчастью, в последнее время побеждал его на нескольких скачках.

— И как же его зовут? — поинтересовалась Алиса.

— Аполлон. Наверняка вы о нем слышали, поскольку его хозяином является граф Кесвик.

— Граф… Кесвик?

Алиса сама не поняла, произнесла ли она имя графа вслух, а любитель скаковых лошадей между тем продолжал:

— Ему очень повезло с приобретением Аполлона, и ваши молитвы, мисс Уинтон, окажутся весьма кстати.

За этой неторопливой беседой они дошли до конца освещенной дорожки и повернули обратно к дому. Внезапно владелец Победоносного воскликнул:

— Помяни черта, он тут как тут! Граф собственной персоной! Какое совпадение! Наверное, приехал вместе с королем.

Алиса на мгновение перестала дышать. Сердце замерло у нее в груди, а потом забилось с удесятеренной силой: в распахнутых дверях танцевальной залы стоял король Георг IV, а рядом — высокий, стройный и не менее величественный граф Кесвик!

Алису охватило страстное желание убежать, спрятаться где-нибудь, а потом незаметно уехать. Она уже хотела бежать к Пенелопе, сказать, что ей неожиданно стало дурно, извиниться перед маркизой и уехать. Но тут она сообразила, что рядом с маркизой будет король, которого сопровождает граф.

Перед глазами у нее все поплыло, мысли спутались. Она не знала, что теперь делать.

Они медленно и неумолимо приближались к дому, а любитель скаковых лошадей все говорил и говорил не переставая:

— Надеюсь, мисс Уинтон, вы не откажетесь еще раз со мной потанцевать. Два танца у меня, правда, уже заняты, но потом я непременно вас отыщу.

— Благодарю… вас, — едва слышно вымолвила Алиса, чувствуя, что голос ее не слушается.

Они вошли в танцевальную залу, и в этот момент Алисе пришло в голову, что граф вряд ли ее узнает.

Он видел ее всего один раз, и тогда она была в своем более чем скромном платье, а теперь на ней роскошный вечерний туалет и самая модная прическа. Она выглядит совершенно иначе, и все ее опасения, по всей вероятности, беспочвенны.

«Кроме того, — успокаивала себя Алиса, — ему и в голову не придет, что я могу быть здесь, среди гостей маркизы Конингхем».

Проходя мимо графа, она украдкой бросила на него взгляд: лицо его, как всегда, выражало пресыщенность, но в то же время всем своим обликом он внушал благоговейный трепет, как и в тот день, когда Алиса впервые увидела его в гримерной мадам Вестри.

Она поспешно отвернулась, чтобы случайный взгляд графа не упал на ее лицо, и, сопровождаемая своим новым знакомым, направилась в самый дальний угол, где, к своему облегчению, увидела Пенелопу.

Она вела непринужденную беседу с красивым молодым человеком, который сидел рядом с ней за ужином. Когда Алиса подошла к ним, любитель скачек тут же откланялся, а Пенелопа, увидев сестру, весело сказала:

— Дорогая, позволь представить тебе майора Джеймса Кумби. Он приглашает нас с тобой на конный парад, который, по его словам, великолепное зрелище.

— Почти столь же великолепное, как вы и ваша сестра, мисс Уинтон, — галантно заметил майор.

Пенелопа расхохоталась:

— Льстец он необыкновенный, и я не верю ни единому его слову!

— Как вы жестоки! — воскликнул майор. — Клянусь, все, что я говорил вам сегодня, — чистая правда.

Алиса рассмеялась, видя, что молодой человек покорен красотой Пенелопы — еще бы, она сегодня выглядела просто обворожительно, глаза ее лучились весельем и счастьем, как звезды, мерцающие на ночном небосводе.

Оркестр заиграл, и Алису с Пенелопой тут же атаковали многочисленные кавалеры, а те, кому не повезло, умоляюще говорили:

— Прошу вас, обещайте мне следующий! Заклинаю!

Алисе было известно, что на балах не принято приглашать девушку на танец, если молодой человек с ней не знаком. Нужно подождать, пока ему не представит ее хозяйка дома или же дама, в сопровождении которой девица приехала на бал.

Но маркиза назвала сегодняшний вечер неофициальным, и теперь Алиса поняла почему: здесь можно было вести себя непринужденно и приглашать на танец кого угодно без церемоний.

Конечно, так было гораздо веселее, и Алисе это понравилось.

Когда танец закончился, она отыскала глазами графа. Он стоял в противоположном углу рядом с королем, который, сидя на софе, держал маркизу за ручку и что-то нашептывал ей на ушко.

Выражение скуки на лице графа, казалось, стало еще безысходней, чем сразу после приезда, а между бровей легла глубокая складка.

Проходя мимо, Алиса вновь отвернулась, опасаясь, что граф ее узнает, но этого не случилось. Мыслями он был, по-видимому, где-то весьма далеко. Что же случилось? Поссорился с мадам Вестри? Или злится на весь белый свет за то, что его лишили возможности пригласить примадонну на ужин после спектакля?

Интересно, куда бы они поехали, о чем бы вели разговор и был бы он так же интересен, как тот, что произошел за обедом между ним и Алисой?

Она живо представила себе графа и мадам Вестри в доме мадам или у него дома. Потрескивают свечи, мечутся тени… Интересно, стал бы он целовать звезду подмостков в библиотеке так, как целовал ее, Алису?

Внезапно она с ужасом осознала, что очередной танец подошел к концу, партнер задал ей какой-то вопрос, которого она не слышала, и теперь ждет от нее ответа.

— Простите… Я не слышала, что… вы сказали, — пролепетала она и вдруг увидела, что граф стоит всего в нескольких шагах.

Отвернуться она не успела. Взгляд графа скользнул по ее лицу, и в глазах его вспыхнуло удивление. Он ее узнал!

— Я спросил, не окажете ли вы мне честь отужинать со мной и моей матушкой завтра у нас дома, — повторил ничего не подозревающий джентльмен, с которым танцевала Алиса. — Матушка устраивает вечер в честь моей сестры, а вы возьмите с собой свою. Прошу вас, обещайте мне, что приедете!

— Да-да, конечно… благодарю вас, — пробормотала Алиса, сама не понимая, что говорит, и, словно подгоняемая невидимой силой, торопливо отошла в сторону и направилась к графу.

Только подойдя почти вплотную, она поняла, что именно хочет ему сказать, и в то же мгновение почувствовала, что если не заговорит с ним сейчас, то этого не произойдет никогда.

Не осмеливаясь взглянуть ему в лицо, она уставилась на его галстук, машинально отметив, что завязан он еще более хитроумно, чем в тот день, когда они познакомились.

— Простите, пожалуйста… Могу я с вами… поговорить? — чуть слышно прошептала она и не узнала собственного голоса.