Граничный Орден. Стрела или Молот - Н.В. Сторбаш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Болиголове? Не командору? — уточнил Карницкий.
— Молчан в ином силен, а Хромой всегда любопытен был.
Адриан пока не знал, а вот Марчук, вечно сидевший в архивах, помнил, что прежде всё было иначе. После Шестимирного собора, когда добровольные изгнанники только начинали собирать людей, продумывали правила и устои, думали, как искать иномирцев, смысл в создании Граничного Ордена был не таким, как сейчас. Первые орденцы не стремились убивать всех случайно залетевших чужаков. Нет, они выискивали иномирцев, сажали их в закрепы и вызнавали, как те попали сюда, каков их собственный мир, в чем их сила: в магии, в хитроумных машинах, в оружии, в богах или особых дарах.
На том соборе было сказано, что Орден должен остановить проникновение иномирцев. Должен укрепить границы не государств, а самого мира. Потому и назвали его Граничным.
Тогда, семьдесят четыре года назад, у Ордена не было ничего: ни людей, понимающих в магии, ни толковых оружейников, ни умельцев, способных смастерить что-то посложнее игрушек-кувырканов. И не было понимания, как чужаки приходят сюда и как закрыть им дорогу. Допросы, разговоры, пытки и подкупы… Каждая беседа записывалась, многократно перечитывалась и обдумывалась. Выходцы из магических миров рассказывали о сложных заклинаниях, которые нужны для перехода, о некой энергии, которая нужна для тех заклинаний. Люди из железных миров твердили о полетах меж звездами, об огромных кораблях и о бесконечности небесных сфер. Чужаки из миров, сложности и особенности которых Марчук так и не понял, говорили об устройствах, что переносят людей в сдвинутые пространства, которые находятся там же, где и несдвинутые, но одновременно и не там.
С каждым прожитым летом и с каждым допрошенным иномирцем Орден не только не приближался к своей цели, но и, казалось, отдалялся от нее. Описанных миров становилось всё больше, и не находилось никаких закономерностей, дыры-переходы редко сохранялись достаточно долго, чтобы орденцы успевали добраться до них и уничтожить. Но даже если это и удавалось, меньше попаданцев не становилось.
При таком подходе отделения Граничного Ордена порой вымирали полностью. Иногда для болезни хватало лишь касания, иногда кашля или дыхания иномирца, а иногда попаданец, сидя под замком, вытаскивал из своего тела скрытое оружие или накапливал энергию для заклинания, а потом убивал пленителей.
Так что спустя двадцать пять лет после основания Орден отказался от изучения иномирцев и просто старался их уничтожить до того, как они принесут вред.
От тех давних времен возле многих городов остались каменные дома, в которых прежде держали иномирцев, а сейчас отсиживались после заданий сами граничники. Именно туда Молчан и отправил подрачского чужака, туда приехали и трое орденцев.
Командор Старопольского отделения прекрасно знал устав Ордена, но его уважение к заслугам Марчука было настолько велико, что он пошел на некоторые нарушения. К тому же за две недели пребывания чужака в этом мире, ни один человек не заболел неведомой болезнью, даже девицы барина.
Марчук, Молот и Карницкий спустились в подвал, к самому дальнему застенку. Возле двери нерушимой стеной встал огромный Чехоня, неподалеку от него за крошечным столиком сгорбился Карницкий с железным пером в руке. Он зажег толстую свечу и приготовился писать. А Марчук устало опустился на низенькую скамью и оперся спиной о холодную стену. По его знаку Молот приоткрыл небольшое зарешеченное оконце в двери. Оттуда послышались сдавленные рыдания и невнятный шепот.
— Благородие, — позвал Аверий, — ты как, жив?
— В суд! Я подам на них в суд! Выход! Ну, выход! Выходи давай! Что за долбаная игра? Засужу насмерть! И за глюки, и за разбитую рожу, и за моральный, мать его, ущерб! Империя… Сука, стань богом. Ага. Нажмись уже! Ну Косматый, удружил… Подарочек на день рождения, ага. Засуну его сюда, и пусть он по роже получает! Выход! Выход, я сказал!
Карницкий еле успевал записывать выкрики и бормотание иномирца. Брызги чернил так и разлетались во все стороны.
— Барин! Это я, Аверий Марчук, глава твоей охраны. Помнишь меня?
О дверь что-то ударилось, и из-за решетки показались заплывшие и почерневшие глаза чужака.
— Марчук, Марчук… — взгляд барина сначала остановился на широкой спине Чехони, потом на ярко освещенном лице Адриана и лишь потом углядел в тени самого Аверия. — Помню. Ты накануне пришел. Дезертир, да? Или ты… Ха, вот я дурак. Ни хрена ты не дезертир. Ты шпион, да? От того игрока, да? Но у меня иммунитет! Он не мог напасть на мою деревню! Это не по правилам! Ну ничего, это я им тоже припомню. Подсуживают, суки!
— Куда ты хочешь выйти?
— Из игры я хочу выйти! В нормальную жизнь! В реальность! — закричал чужак. — Но ты всё равно ж ни хрена не поймешь, непись(1) чертова.
— А сейчас ты где?
— Да в игре я, в игре. И ты в игре. Гребаный песец, я объясняю неписи, что он непись. А вдруг он осознает игру и заглючит? Вот веселуха начнется. Хотя, может, тогда админы проснутся наконец?
Карницкий черкал пером, замирая на непонятных словах, записывал их на слух, без понимания сути, но постепенно он начинал видеть ту ужасную картину, что рисовал им чужак. Даже Чехоня несколько раз порывался развернуться, чтобы посмотреть на того, кто рассказывал им невероятные вещи.
А Марчук только сейчас понял, почему чужак так странно себя вел. Если он считал этот мир ложным, выдуманным, всего лишь картинкой, намалеванной на холстине вертепа, а живых людей — деревянными марионетками на ниточках, немудрено, что он без зазрения совести вырезал часть деревни. Повезло, что иномирец попался не особо злобный, иначе могло погибнуть намного больше народу. А если бы он забрел в Старополье? Неужто сумел бы подчинить весь город? Тогда могла бы произойти настоящая катастрофа.
В свою очередь, барин пожелал узнать, как его нашли и почему посадили в застенки. Марчук не стал ничего скрывать.
— Орден? Убиваете людей из иных миров? В описании игры ничего такого не было. Ни Косматый, ни Пятюня о таком не заикались, — попаданец был поражен ничуть не меньше орденцев. — Но я же лег в капсулу «Империи». Там
