Самый длинный век - Сергей Калашников

Мы тогда всем племенем гнали оленей мимо засидки, из которой моя мамочка завалила ровно столько особей, сколько требовалось. Или ограничение числа стрел с кремневыми наконечниками сработало? Точное количество добытых оленей и бычков однозначно определю ёмким словом "много". Потом в этом месте действовал ходячий мясокомбинат и ещё пришлось завалить несколько обнаглевших волков, пожелавших поучаствовать в нашем успехе.

Собственно, вот и всё, что припоминается.

Это к чему речь ведётся? А к тому, что как только я увидел свою пятую весну, Тёплый Ветер взял меня с собой к Противной Воде. Так назывют место, где идёт торговля, если кто запамятовал.

Интересно, зачем ему потребовался в этой поездке "Говорящий с Духами"? Я-то знаю, что вождь ничего не делает просто так. Всё-то у человека с прицелом, всё-то с умыслом. Вот и племя теперь у него не совсем крошечное, и уже две зимы подряд никто не погиб, тем более, что последний период холодов вообще откровенно барствовали в тепле и сытости. Женщины ткали, а мужчины вили верёвки. Это же чистый курорт по местным условиям. Тем более, что, уловив идею прялки, мужчины соорудили приспособление сразу из четырёх рогулек с закрепляющимися на них мотками. Тремя перевивали пряди, а на последнюю сматывался готовый продукт. Канаты получались отменные.

Да, забыл обсказать ещё одно немаловажное обстоятельство. На юге юго-востоке от нас расположены горы, многие вершины которых покрыты вечными льдами. Только от нас их не видать – мы поселились слишком далеко от снеговых вершин. По ту сторону этой естественной преграды зимы не столь суровы, и снега там выпадает заметно больше, хотя лето от нашего здешнего мало чем отличается. Разве что половодья не так сильны и продолжительны, да солнышко светит чаще.

Так вот, по эту, северную сторону хребта кроме нашего двойного племени и стойбища горшечников известна только одна бродячая группа неандертальцев, ушедшая дальше на восток. Наши гырхи общались с ними в прошлом году, но с той поры сведений о них не имеют. А в Горшковку никто от нас не наведывался – не было нужды.

Это я про постоянных жителей упомянул. Случаются и посетители. В середине лета, после спада воды, тут появляются ещё и охотничьи экспедиции – небольшие группы, уходящие обратно за хребет перед наступлением холодов. Они из разных племён и с некоторыми из них наши охотники мирно встречались. Даже по именам друг друга помнят.

В сумме каждая артель подобных гастролёров проводит в наших местах около трёх месяцев и возвращается обратно, нагруженная вяленым мясом. Наши этот метод "консервирования" почти не применяют. Только немного тонких полосок сушат для "дорожных пайков" охотникам, но живут эти припасы от предыдущей добычи и до следующей, не более. Почему? Наверное, зубы берегут. Или ещё какая причина – специально не интересовался.

Появление же совершенно дикой команды, начавшей знакомство с новым местом с охоты на ребёнка, да ещё и в разгар весны – явление неожиданное. Ясно, что это новички, не знакомые с тутошними реалиями. Иначе не пришли бы в голодный весенний период.

Наши прошли их путь обратно, пока могли различать следы. С запада они притопали, двигаясь по возвышенным местам в обход разлившейся воды. Ни лодок нигде не оставили, ни лагеря с семьями.

Мне этот комплекс признаков однозначно указал на землепроходцев, посланных поискать новых мест для большого племени. Вожди с таким предположением согласились. Но выражать по этому поводу серьёзной обеспокоенности наш совет не стал.

Если разведка не вернулась, то идти вслед за ней большим табором вряд ли кто-нибудь отважится. То есть, не ожидаем мы новой опасности от соплеменников погибших.

Вот теперь, вроде, действительно ничего не забыл. Можно описывать поездку на торжище.

***

Выехали мы сразу на обоих челнах всемером. Шесть больших мужиков и я с ними. Из взрослых мужчин дома остался только Сидящий Гусь, один на два стойбища. Это было ещё по высокой воде, сразу после посадки гороха. Ходко бежали – вёсла-то теперь крепятся в уключинах, торчащих за пределы бортов, как на лодках для академической гребли.

Зачем такие сложность, спросите Вы? Так из-за узости челноков. Малышу с коротким веслом ещё хватает ширины для работы, а большому дяде тут никак не размахнуться. Поэтому пара реек наискосок прикручивается верёвочными бандажами к верхним кромкам бортов, а уключина из рогульки в вершине образованного треугольника даёт нужный вынос для весла вполне приличной длины, сделанного не лопатой, а с вальком, как положено.

Конструкция кронштейнов – съёмная. Не всегда их использование удобно, особенно если в узких речках по низкой воде, где вообще никак не проберёшься на подобной развалистой лодке с длинными вёслами.

А в дальней дороге по просторам разлива – самое то.

Два гребца, один рулевой, челны узкие, вода гладкая, кругом просторно – отчего же не лететь, словно на крыльях. Тем более, что встречного течения почти не чувствуется.

Потом, как берега сошлись, тогда уже и стоячая вода закончилась, и плавание прекратилось. Лодку тащили на бечеве, минуя пороги, обводя её вокруг торчащих камней, а то и волокли в обход опасного места, перенося груз на руках… вру, на спинах. Он заранее был упакован в плетёные короба с лямками, чтобы ловчее нести, кроме двух огромных канатов, каждый из которых, связанный в бунт, поднимали вчетвером на палках. Вторая же долблёнка осталась дожидаться нас по ту сторону, где дом. Вшестером мужики управлялись споро, а меня оставляли у костра в том месте, куда всё стаскивали в текущий день, чтобы я ужин им приготовил, пока они снуют туда-сюда и корячатся с перекатыванием челна на катках.

Я не сразу и сообразил, что мы уже несколько дней движемся исключительно по суше. Сначала круто в гору, потом – под уклон. Наконец, судёнышко наше поставили в какой-то ручей, но уже носом вниз по течению. Потом ещё пару дней вели лодку, удерживая верёвками с берега и минуя водопады опять же по суше. Едва достигли места, начиная с которого можно плыть, оказалось, что кроме нас с Тёплым Ветром, в чёлн, нагруженный всем взятым на торг добром, решительно никто больше сесть не может. Перегрузка выходит.

Так и пошли – вождь на вёслах – Ваш покорный слуга на руле.

А я-то губу раскатал – решил, будто кому-то от меня потребуется мудрый совет. Всего-навсего, оказывается, – нужен самый лёгкий рулевой. Собственно, для предыдущего этапа была надобность в носильщиках, вот, как только они сделали своё дело, их и оставили дожидаться следующего момента, когда в их услугах возникнет нужда. Ну а мы продолжили спускаться вниз по течению потерявшей горную стремительность реки. Думаю, сотню километров в день проделывали, потому что я держался самой стремнины.

Русло принимало в себя притоки и становилось шире, а потом речной простор сделался поистине необъятным. Может и не в самой великой реке мы оказались, но в крупной – это точно. У дядки Быга откровенно захватывало дух, когда я правил по стрежню, ловя быстрое течение. Он бледнел, но молчал. Вспоминал, наверное, что теперь умеет плавать.

Признаков присутствия человека за всю дорогу так ни разу и не заметили. Ни дыма, ни шатра, ни бревен, опущенных в речку наподобие мостков. Ну и самих людей тоже не видали. Зато нужное стойбище разглядели издалека. Не деревня даже, судя по размерам, деревушка – десяток шатров да пара хижин.

– Племя Испуганной Землеройки тут живёт, – объяснил мой спутник, едва мы ступили на берег. Это случилось вскоре после полудня и о приготовлении еды заботиться было рано (Вы, наверняка, догадались, кто занимался на привалах обслуживающим трудом), поэтому, привязав лодку, я приготовился сидеть на берегу, охраняя её – людей вокруг было немало, и похожих челнов, привязанных к вбитым в землю кольям, хватало. Словом, запросто могут что-нибудь спереть.

Но вождь, сделав несколько шагов вверх по склону, обернулся, видом своим показывая, что ждёт меня. Ему виднее, а я не против поглядеть на новое место.

***

С людьми, занимавшимися, кто погрузкой, кто разгрузкой челноков, мы учтиво поздоровались. И знакомцы среди них были у дядьки, и незнакомцы. Последовала череда представлений,

– Хорошо, что ты получил взрослое имя, вождь Тёплый Ветер, – молвил пожилой дядька по имени Просторная Кладовка, который, кажется, всех тут знал. – Но почему молочный ребёнок носит имя настоящего охотника?

– Он прошёл посвящение и обрёл духа-хранителя, – кажется, мой спутник гордится мною куда сильнее, чем собой. – Степенный Барсук брал у него пищу и оберегал от опасности наяву, а не во сне. А потом отдал моему сыну своё имя. (Услышав про сына я смолчал)

– Так ты слышишь голоса духов? – это уже вопрос ко мне.

– Только тогда, когда им есть что сказать, – отвечаю. Знаю, что скромность – не украшение, а необходимое условие для завязывания контакта.