Бездна - Роберт Силверберг

Лоулер вырезал шип, прочистил рану, чтобы удалить яд и остатки грязи, способные вызвать раздражение, затем дал рыботорговцу болеутоляющие таблетки. Тот, не отрываясь, смотрел на свою распухшую ладонь и сокрушенно качал головой.

— Нет! Каков идиот! — повторял Катцин снова и снова, словно заведенный.

Вальбен надеялся, что ему удалось в достаточной степени обработать рану, помешав инфекции распространяться далее. Но если чистка прошла неудачно, придется ампутировать кисть или даже целую руку.

«Заниматься врачебной практикой было бы во сто крат легче, — подумал он, сокрушенно качая головой, — имей мы сушу, космодром и хоть ничтожно малую часть современной медицинской техники… Но я и так делаю все возможное с помощью тех крох знаний и оборудования, что имеются у меня. Ох-хо-хо! Что ж, рабочий день начался».

4

В полдень Лоулер вышел из ваарга, чтобы немного отдохнуть от работы. Сегодняшнее утро оказалось одним из самых насыщенных по сложности за последние несколько месяцев. На острове с общей численностью человеческого населения в семьдесят восемь человек, большинство которого не могло похвастаться отменным здоровьем, Вальбен порой целыми днями, а то и месяцами, сидел без единого пациента. В такое время он проводил утренние часы, прохаживаясь у залива и собирая лекарственные водоросли. Частенько ему помогал Натим Гхаркид, указывая полезные экземпляры. А порой Лоулер просто вообще ничего не делал, гулял или плавал, выходил в залив на рыбацкой лодке и подолгу сидел в ней, созерцая море. Но сегодня все шло не так.

Сначала пришла Дана Сотелл со своим маленьким сынишкой, у которого держался сильный жар; потом — Мария Хайн с жалобами на боли в животе из-за слишком большого количества ползучих устриц, съеденных ею прошлым вечером; за ней появился Нимбер Таниминд, страдающий хронической дрожью и мигренями; затем приковылял молодой Гард Тальхейм с растяжением лодыжки из-за неосторожного катания на скользкой поверхности морского вала.

Лоулер произносил свои обычные врачебные «заклинания», применял подходящие мази и настойки и отсылал всех домой с традиционными словами утешения и оптимистическими прогнозами. Скорее всего, завтра или послезавтра они почувствуют себя намного лучше. Нынешнего доктора нельзя было назвать светилом медицины, но его невидимый помощник, д-р Плацебо, как правило, ухитрялся позаботиться о проблемах его пациентов нисколько не хуже, чем сам Вальбен.

Теперь же, когда поток больных иссяк, Лоулер подумал, что неплохо прописать и самому себе небольшую прогулку на свежем воздухе.

Он вышел на яркое полуденное солнце, потянулся, сделал несколько гимнастических упражнений, чтобы разогнать кровь в затекших конечностях, и взглянул вниз, в сторону береговой полосы.

Там находился залив, такой знакомый и родной, что у Вальбена иногда замирало сердце из-за страха однажды не увидеть его. Откуда брались такие мысли, он и сам не представлял.

По его спокойным, огражденным от морских ураганов водам пробегала нежная рябь. Сейчас он выглядел удивительно красиво: зеркальная поверхность, отливающая золотом, походила на огромное сияющее зеркало. Темные стебли разнообразной морской флоры лениво покачивались на отмелях, а дальше, в более глубоких местах, блистающие на солнце плавники то и дело разрезали сверкающую поверхность.

Парочка судов Делагарда, пришвартовавшаяся у пирса верфи, мерно покачивалась в такт с волнами прилива.

У Лоулера возникло ощущение, что этот миг летнего полдня будет длиться вечно, а ночь и зима — никогда не наступят. Внезапное чувство спокойствия и наслаждения жизнью охватило его Душу.

— Док, — донесся голос слева.

Вернее, даже не голос, а какой-то хрип, оставшийся от былых времен, возглас со свалки отбросов, казавшийся состоявшим из пепла и хлама. Жалкий, высушенный, выжженный до неузнаваемости остов когда-то существовавшего уверенного баса, баса, в котором Вальбен все-таки признал голос Делагарда.

Нид пришел по южной тропе от береговой полосы и теперь стоял между вааргом доктора и небольшой емкостью, в которой Лоулер хранил собранные лекарственные водоросли. Кровь прилила к лицу Делагарда, он весь казался помятым и потным, его глаза странно остекленели, словно после только что перенесенного удара.

— Что, черт побери, произошло еще? — предельно раздраженным голосом поинтересовался Лоулер.

Нид сделал беспомощное движение ртом, как рыба, выброшенная на берег, и ничего не сказал.

Вальбен впился пальцами в его толстые мясистые руки, встряхнул их.

— Вы можете говорить? Ну, черт бы вас побрал! Рассказывайте, что случилось.

— Да-а… Да-а, сейчас, — промычал судовладелец, мотая головой из стороны в сторону, словно раскачивал увесистый молот. — Все очень плохо. Еще хуже, чем я предполагал.

— Что же все-таки случилось?

— Эти проклятые ныряльщики! Джилли действительно страшно разгневаны из-за них… Они собираются отомстить нам! И очень, очень серьезно. Именно об этом я и пытался вам сказать сегодня утром… Ну, там, в сарае…

Лоулер растерянно заморгал.

— Во имя всего святого! О чем вы говорите?

— Вначале дайте мне глоток бренди.

— Ну, конечно. Пойдемте в дом.

Вальбен налил большой стакан густой жидкости цвета морской воды и после минутного размышления — стаканчик для себя. Делагард выпил содержимое одним глотком. Доктор снова наполнил емкость.

Через какое-то мгновение Нид начал говорить, но так, словно устало пробивался сквозь чащу слов, пытаясь побороть некий дефект речи.

— Ко мне только что приходили джилли… Около дюжины… Вышли прямо из воды у верфи и попросили моих рабочих пригласить меня для беседы.

— Джилли?! На территории людей?! Такого уже не случалось несколько десятилетий. Они никогда не заходили южнее мыса, на котором построили свою электростанцию. Никогда!

Делагард посмотрел на собеседника, пытаясь найти сочувствие и поддержку.

— «Чего вы хотите?» — спросил я у них, используя при этом самые вежливые жесты. Лоулер, поверьте, все происходило предельно — предельно! — дипломатично. Думаю, меня посетили большие джилли, хончо, но не буду настаивать на этом. Их невозможно отличить друг от друга. Как бы там ни было, но выглядели они весьма значительно и представительно. «Ты Нид Делагард?» — спросили вышедшие из моря, будто не знали и так. Я ответил, что да… Тогда джилли схватили меня…

— Схватили вас?!

— Да, да! Схватили в самом прямом смысле этого слова… Положили на меня свои маленькие ласты… Прислонили к стене моего собственного здания и не позволили сделать ни шагу.