Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый - Сергей Самаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не всегда, княже… Порой получается… Только предмет какой-то надо… От этого человека. Хоть что-нибудь…
Дражко вытащил из кармана, и положил на стол гребень из изузоренной северной кости.
– Это подойдёт?
– Подойдёт. Прикажи ковш воды принести.
Дражко отошёл к дверям, чтобы отдать приказание, а Власко опять взял в руки разрубленный им лук. Принялся уже не рассматривать, а осторожно ощупывать. И даже глаза закрыл, ощупывание продолжая вслепую. Прервал это занятие князь-воевода Дражко, который вернулся с расписным ковшом, полным чистой воды.
– Пойдём в малую горницу. Там нам никто не помешает…
И первым направился к двери в стене.
Малая горница оказалась совсем небольшой по размеру. Но там можно было быть уверенным, что никто не войдёт не вовремя. Власко поставил ковш на скамью, и сам сел рядом на ту же скамью верхом, чтобы быть к воде лицом. Долго смотрел в поверхность, потом взял в руки гребень, погладил его легонько, но тонкие, искусно выпиленные зубья от этого поглаживания зазвенели. Власко погладил ещё раз, теперь над водой, словно давал воде услышать звук голоса гребня. Потом лук в руки взял, и дважды дернул над водой натянутую между руками тетиву, чтобы и она зазвенела. Вздохнул.
– Именем Живаны[87], Навь и Правь, приди в Явь… Именем Живаны, Навь и Правь, приди в Явь… Сложись песчинки в камень… Именем Живаны… Сложись мгновенья в целое… Именем Живаны… Сложись слова в разум… Именем Живаны… Сложись капли в море… Птицы перелётные летят, роняют в тучи пёрышки… Всё птицы сверху видят, всё знают… Пёрышки птичьи каплями становятся, дождём-снегом на землю ложатся, пыль прибивают… Осядь пыль, именем Живаны… Яви в воду мир чистый… Именем Живаны… Яви в воду мир без кривды… Именем Живаны… Сложись думы – в слова, сложись тайны – в слова, сложись, что было – в слова… Стань передо мной, правдой живой… Именем Живаны, Вода Добрая, яви Слово Верное… Вода Добрая, яви Слово Ясное, Вода Добрая, яви Слово Честное…
Власко долго и молча смотрел в воду. Лоб морщил, глаза закрывал и снова открывал их. Наконец, тяжело вздохнул, и выпрямился. И в глазах у отрока увидел Дражко усталость, мудрость и боль, какие не положено в юном возрасте иметь.
– Не знаю, княже, что сказать тебе…
– Видел что?
Даже Власко заметил, как неестественно хрипит от волнения голос князя-воеводы.
– Только одно, княже… Но добра это не несёт… Это никогда не несёт добра…
– Что видел?
– Змея чёрная… Злая, гибкая… Пасть разевает… И зуб ядовитый у неё золотой… Этим зубом блестит, обманом приманивает, чтобы укусить… Обманом, княже…
– При чём здесь змея? – недовольно и сухо сказал Дражко.
– Яд у змеи смертельный… А глаза чёрные, и большие. У наших змей таких глаз не бывает… Чужеземная змея… Красивая и холодная… Глаза у нее почти человеческие. Она смерть несёт…
Князь-воевода думал долго над словами отрока. Наконец голову поднял, посмотрел на Власко привычным своим взглядом.
– Ладно, Власко, забудь про это. А зачем ты лук принёс?
– Я просто почувствовал… Лук этот не сам по себе пришёл, его мысли змеи натягивали… И стрелу ядовитую пускали… Все стрелы ядовитые… Царапины человеку хватит… Смотри!
Власко взял со стола стрелу, принесённую вместе с луком, и показал. Князь-воевода поднёс наконечник ближе к глазам, рассматривая.
– Чем-то чёрным испачкано…
Он хотел было попробовать пальцем остриё наконечника.
– Не надо, княже… Это сильный яд…
Дражко отбросил от себя стрелу, со стуком упавшую на стол.
– Не оцарапала… И то ладно… А ядами, как мы знаем, любит король данов Готфрид баловаться… Многие в его королевстве с этим лично познакомились. А прислать он может и грека и хозарина…
– Нет, княже, – возразил Власко. – Я тоже об этом подумал. Если бы это шло от Готфрида, я бы увидел. Это от змеи…
Дражко подошёл к окну, некоторое время смотрел за разноцветное витражное стекло, потом спросил, не оборачиваясь:
– А большой у этой змеи зуб? Тот, что ядовитый? Золотой…
– С вершок…
– Видел я такой зуб… – сурово сказал князь-воевода, и резко отвернулся от окна, словно этим движением отмахнулся от каких-то дум. – Поехали-ка, друг мой, назад, в Рарог. Узнаем, что там Ставр, если он на месте, а если его нет, узнаем, что кат[88] Ероха выпытать сумел…
Глава девятая
Княжич Вадимир со своим собственным полком, составленным преимущественно из словенской молодёжи, ещё только постигающей воинский опыт, проводил старшего брата далеко. Выехали после первого света, когда Гостомысл завершил все необходимые приготовления и домашние дела, и только в середине быстротечного зимнего дня молодой княжич, после недолгого сомнения, решился расстаться с Гостомыслом, и остановил сопровождение на отдых, необходимый после такого быстрого перехода. Необходимый, если, конечно, у тебя нет цели, заставляющей уехать как можно дальше, и как можно быстрее, как, например, у Гостомысла.
– Говоря честно, я очень боялся, что варяги из Бьярмии за тобой пойдут. Они обычно цепкими, как волкодавы, бывают… – признался он Гостомыслу. – И загодя выставил по всем дорогам засады. Разведка говорила, они сконцентрировались по ту сторону Ильменя, хотели получить подмогу в Русе, но им, кажется, отказали. А сами – не пошли. Похоже, без подмоги не решились… Иначе мне уже сообщили б… Дальше, брат, будешь без нас добираться. Когда варяги рядом, город тоже оставлять без пригляда не след. Если они всё ж появятся, я их остановлю. Засады до завтра снимать не буду. Здоров будь, Гостомысл… Путь тебе со светом впереди…
Вадимир смотрел на брата ясными и наивными голубыми глазами с печалью и тревогой.
– Здоров будь, брат, – Гостомысл положил Вадимиру руку на плечо. – У меня к тебе просьба будет… Очень серьёзная… Сначала думал не говорить, потом перерешил – наверное, так будет правильно…
Годослав обернулся, посматривая, нет ли кого рядом. Ближе других держались сотники, но они о своём говорили, не слушая тихого разговора братьев.
Вадимир молча ждал продолжения.
– По дороге к Славену я к старцу Вандалу заезжал…
– Он наставил тебя? – Вадимир, как и его жена Велибора, всегда преклонялся перед волхвами, старцами, ведуньями и труболётками[89], и от этого заговорил даже шёпотом.
– Я не за тем приезжал. Прилюду возил… Но он всё одно – наставил. Сам… И велел торопиться и с этой поездкой, потому как, она нужная, и с возвращением, потому что… – Гостомысл на несколько мгновений замолчал, и видно было, что слова ему даются с трудом. – Потому что отцу нашему совсем уже плохо… Старец знает это лучше, чем сам батюшка… Он так говорит…
– Вандал – Видящий… – прежним шёпотом согласился Вадимир, и глаза его расширились от болезненной вести, переданной братом. – Он всегда знает…
– Старец сказал, что я должен поторопиться в дороге и в переговорах, чтобы успеть услышать от отца «заветное слово»… «Заветное слово»… Ты ж у нас книжник, и сам немножко ведун… Знаешь, что это такое?
– Нет, не знаю. Только я, брат, не ведун… Я только чуть-чуть учусь у Велиборы… А она сама больше хочет уметь, чем умеет…
Гостомысл согласно наклонил голову. Он сам знал, что польстил брату, назвав его ведуном. Но и брат это тоже понял.
– Вот и я тоже не знаю. И никогда не слышал ни про какое «заветное слово». И Володиславу с Всеволодом отец не говорил об этом, иначе я бы тоже знал. Но я не думаю, будто старец Вандал что-то такое выдумал…
– Он – Видящий… – повторил Вадимир, пресекая сомнения. – Он ничего не говорит просто так… Всегда говорит, что знает…
– Я вот о чём хочу попросить… – Гостомысл посмотрел на младшего брата прямо и серьёзно. – Путь у меня лежит долгий и трудный, опасностей многих не избежать. О том и Вандал предупреждал… И что там дальше будет, тоже неизвестно…
– Всё хорошо будет, брат, я чувствую…
Гостомысл в сомнении плечами повёл.
– Вандал тоже так обещал. Но ты же знаешь, что боги располагают событиями, и дают при этом самому человеку право выбора. Всегда можно на перекрёстке свернуть не на ту дорогу, и неизвестно, куда тебя заведёт этот путь… Так вот, если я задержусь или совсем не вернусь… По первой вести, как только прискачет гонец, все дела бросай, никаких советчиков не слушай, война будет – мир заключай любым путём или оставь кого-то взамен себя на стенах, но сразу спеши к отцу. Не будет меня рядом, «заветное слово» выслушаешь ты, потому как, я думаю, это важное «слово», и его знать следует непременно…
Вадимир покраснел лицом, и отрицательно замотал головой. И даже крупная слеза от чувств на ресницах выступила.
– Нет, брат… Я так полагаю, что это может касаться только права наследования… Ты – наследник стола, я – только твоя правая рука…
