Пустой трон Одиссея - Рю Эмерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А если на пути туда она столкнется в таверне с кем-нибудь вроде твоего спартанца? Габриэль пожала плечами:
— Если помнишь, Цирцея может о себе позаботиться. Грубиян совершает промах, и — бац! — он свинья или что-нибудь в этом духе. Цирцея объясняет ему правила поведения и возвращает прежний облик. Надо быть в два раза тупее любого негодяя, чтобы рискнуть оскорбить Женщину еще хоть раз!
— В стае негодяй на редкость безмозглы, — напомнила ей Зена. — Чем больше шайка, тем…
— … наглее каждый бандит. Но ведь даже старина Каламос образумится, увидев, как его приятель бегает по полу на четырех копытцах.
— Возможно…
— Так вот, она превратит одного из них в какую-нибудь зверушку, а остальным велит убираться восвояси. Ты всегда говорила мне: держись от мужчин подальше. Это я ей тоже посоветовала. Кажется, она все поняла.
— Я не так уверена в ней. Габриэль дерзко усмехнулась:
— Зря ты за нее волнуешься. Я рассказала Цирцее об Афинах, и она ужасно захотела там побывать: осмотреть достопримечательности и, может быть, купить обычный синий хитон. А потом она отправится к Гомеру.
Подруги замолчали, но тишина вовсе не была напряженной. Они пробирались сквозь толпу танцующих, поющих, радостных селян, выкрикивавших их имена. «Вот идут наши герои!» — ликовали жители. Зена отвечала легкой улыбкой и взмахом руки, Габриэль широко улыбалась.
— Знаешь, — сказала она, когда подруги вступили в яркую полосу света перед конюшней, — я бы очень хотела взглянуть на лицо Гомера, когда он увидит Цирцею! А когда он услышит ее рассказ — о-о!
— Угу.
— Нет, правда! Когда Цирцея не хмурится так свирепо, она становится настоящей красавицей. А ее прекрасные волосы… Вот бы мне такие! — задумчиво договорила Габриэль.
— Представь, каково каждый день их расчесывать! — фыркнула Зена.
— А это мысль! — девушка провела руками по собственным волосам. — Только знаешь, она без труда найдет кого-нибудь, кто с удовольствием станет расчесывать их вместо нее — мужа или друга.
— Посмотрим.
— А что? Я бы так и сделала. Мне кажется, Цирцея не скоро вернется на свой остров, — Габриэль счастливо вздохнула. — Надеюсь, Ниона тоже извлечет урок из всего, что случилось. Кто бы мог подумать: у ее отца был такой кривой нос, а она мучилась из-за пятачка!
— Да уж, у Юмаюса нос не подарок, но он человеческий, и Ниона принимала его не задумываясь. Помнишь, что ты говорила Цирцее о внешности? Кроме того, ты же знаешь деревенскую жизнь: здесь не любят перемен. Особенно если они к худшему.
Габриэль задумалась, ее одолевали противоречивые чувства:
— Если б я осталась в своей деревне, жила бы так же: боялась засухи, ждала дождя, наверное, вышла бы замуж за мирного пахаря Перифера и уже нарожала бы кучу детишек, а самую маленькую звали бы Габриэль. Правда, чудесное имя для крошки? — Девушка тряхнула головой. — Да нет, я против детей ничего не имею, они очаровательны. Но такая жизнь не для меня. По крайней мере, сейчас.
— М-м-м, да?
Девушки прошли сквозь толпу селян, собравшихся у колодца. Они ритмично хлопали в ладоши; в кругу трое мужчин, сплетя руки на уровне плеч, выделывали ногами невероятно сложные движения. При этом верхняя часть тела оставалась неподвижной, а темп нарастал и нарастал.
Габриэль распахнула глаза:
— Господи! Как им это удается?
Зена взглянула на танцоров и пожала плечами:
— Постоянные тренировки и работа над собой. Как всегда. Такой танец не каждый выдержит.
Наконец подруги оставили позади благодарную, ликующую толпу, неторопливо прошли старый мост и взглянули на далекую туманную линию горизонта, где море встречалось с небесами.
Молчание, как обычно, нарушила Габриэль:
— Как ты думаешь, Обманщик когда-нибудь вернется домой?
— Не знаю. Обстоятельства против него, — Зена задумалась. — Кто знает, может быть, он уже мертв.
— Ах! — печально вздохнула девушка. Воительница обернулась и положила руку ей на плечо.
— Но он ловок, не будем терять надежды. — Зена улыбнулась. — Ты была очень тактична, когда рассказывала о Калипсо. Цирцея этого не оценит, но я — ценю.
— Ну что ты. Теперь мы знаем, что совсем недавно Одиссей был жив, — Габриэль вздохнула. — Но от Итаки царя отделяло море, а Посейдон на него очень злится. Да и вообще на него все злятся.
— Не все, — уверила ее Зена. — Афина неплохо относится к Обманщику, хотя ей не всегда удается его защитить. Впрочем, пусть боги разбираются сами. Одиссею не нужна защита, он может сам о себе позаботиться.
— Ясно, — ответила Габриэль. — когда мы отправимся во дворец?
— Вино будет готово через девять дней. За это время я научу местных жителей обороняться. Потом они повезут вино, и мы присоединимся к ним, — Зена глубоко вдохнула, с силой выпустила воздух и сцепила руки. — Надо отправляться как можно раньше: царский остров совсем беззащитен, а там его жена и сын.
Габриэль сердито фыркнула:
— Бр-р-р, старый Менелай заставил всю Грецию бросить свои дела и заняться его проблемами. Мог бы сейчас послать охрану во дворец Пенелопы!
— Так поступила бы ты, — осадила ее воительница. — И я. Но только не Менелай.
К тому времени, как повозка, запряженная ослом, тронулась в путь, стало жарко и душно. Габриэль ехала, прислонившись спиной к огромной корзине. В ней стояли глиняные амфоры с вином, заботливо обложенные соломой. Вокруг нее громоздились прямоугольные корзины с пшеницей. Двигались медленно, чтобы тряска не испортила напитка. Зена держалась рядом с повозкой, неотрывно глядя на дорогу и густые заросли по обеим ее сторонам. Однако ближе к полудню она немного расслабилась: нигде не было и намека на опасность.
— Сколько еще до моря? — наконец спросила воительница.
Геспер нервно вздрогнул: это были первые слова, которые он услышал с того предрассветного часа, когда они тронулись в путь.
Алеппис дружески съездил приятеля по уху. Эти юноши, видно, из тех друзей, Которые не могут выразить привязанность иначе. Габриэль улыбнулась: точно так же они гонялись друг за другом по лугу Цирцеи, когда имели рыльца, копыта и хвостики.
— Эй, болван, королева задала вопрос!
— Просто Зена, — веско поправила воительница. Алеппис бросил на нее полный сомнения взгляд, затем кивнул и ткнул друга в плечо.
— Зена. Хотя мы и движемся еле-еле, будем на берегу вскоре после полудня.
— Отлично. На острове все спокойно?
— Спокойно? — Геспер хрюкнул, совсем как поросенок. — Да по всей Итаке одни неприятности
