Багровое око - Даниэл Уолмер

Тот схватил клинок с такой жадностью, словно был умирающим от жажды в пустыне, которому протянули полный мех воды, Он положил лезвие себе на грудь, острием под левый сосок. По лицу его пробежала тень облегчения.

— Кажется, наши новые друзья что-то затеяли? — спросил Конан спокойным голосом, — Отдельные слова старухи я понял. Да и твой щедрый жест кое о чем говорит.

Шумри лаконично обрисовал ему положение дел.

— Хвала Крому! — пробормотал киммериец. — Наконец-то!..

Шумри почувствовал, как горло ему стиснула обида. Ему захотелось выругаться — громче и грязнее, чем это делал обычно варвар. Проклятье! Тухлая утроба Нергала!!! Если ему не хочется жить, неужели обязательно утаскивать за собой и того, кто рядом?.. Но вместо того, чтобы выругаться, он спросил со слабой надеждой:

— Ты уверен, что совсем не можешь встать? Киммериец отрицательно помотал головой.

— Попробуй захотеть по-настоящему! — настаивал немедиец. — Может быть, тебе захочется покинуть это ложе хотя бы для того, чтобы раскидать десяток-другой наших славных гостеприимных хозяев?..

Конан усмехнулся, но ничего не ответил.

Исчерпав все свое красноречие, Шумри затих. Спустя недолгое время, словно вспомнив что-то, он порылся в вещах и вытащил свою цитру. Давно он не прикасался к ее струнам… Пусть прозвучит под его пальцами ее нежная, меланхоличная душа — в последний раз.

— О Кром… — заворчал киммериец. — Мало мне пения безумной старухи, теперь еще ты!.. Пощади, не порти последних мгновений на этой земле.

Но прозвучало это совсем не зло, и Шумри, улыбнувшись, покладисто кивнул.

— Хорошо, не буду петь. Расскажу одну немедийскую балладу, как помню, своими словами. Буду наигрывать, но совсем тихонько…

И он начал:

«Знатен и доблестен был юный рыцарь Роальд, и хорош собой, как первый луч на восходе солнца, и отважен, как молния, разбивающая в щепки тысячелетние дубы.

Любил он прекрасную Эльбет, дочь грозного рыцаря Гранибэра, и Эльбет любила его. Минуло ей шестнадцатьлет, и приближался день свадьбы Роальда и прекрасной Эльбет, который ждали они с нетерпением не один год, ибо полюбили друг друга, когда еще были детьми. Но всего за неделю до свадьбы, когда гуляла прекрасная Эльбет в саду при замке своего отца, налетел среди ясного дня вихрь, серая кружащаяся воронка прямо с неба, со стороны запада, и втянула в себя девушку, закружила, подняла в воздух и в мгновение ока унесла прочь.

Великим трауром облекся рыцарь Гранибэр, и все домашние его, и все вассалы, и слуги, и рабы. Только рыцарь Роальд не менял одежд, не посыпал голову пеплом и не рвал на груди бронзовые и золотые цепи, содрогаясь в горе. Но накинул походный плащ, выбрал из оружейной своего отца самый звонкий, прочно и ладно держащийся в ладони меч, оседлал любимого скакуна доказавшего свою преданность не в одной битве, отправился на запад, на поиски своей невесты. Маг и звездочет Сцивилиус, живший в замке грозного Гранибэра, поведал ему, что невесту его украл Харрок, человек-полудемон, живущий в замке на берегу океана, где глухие пиктские пустоши переходят в тундры Ванахейма. Долог и опасен путь туба. Лежит он через суровые леса, высокие норы, бурные реки и снежные равнины.

Долго ехал рыцарь Роальд.

…Ехал он зелеными аквилонскими дубравами. Прекрасен собой и строен был молодой рыцарь, и дриады — девы деревьев — провожали его глазами. В полупрозрачных, зеленых — под цвет листьев — одеждах девы выглядывали из-за ветвей. Свисали живыми орхидеями с высоты. Их распущенные волосы шуршали, смешиваясь с листвой.

— О рыцарь, рыцарь! — звали дриады приглушенно-птичьими голосами. Они обкусывали длинные лепестки цветов, сжимали в ладонях тела зрелых плодов, орошая их соком дорогу и волосы спешащего по ней Роальда. — Замедли свой шаг, рыцарь! Оглянись, удивись, останься…

Но Роальд лишь дерзко улыбался, не замедляя хода коня.

Одна из дриад неосторожно низко наклонилась над землей, и он, шутя, ухватил рукой за ее ступню. Испуганно охнув, дева выдернула ножку, но, потеряв равновесие, чуть не упала и долго раскачивалась, уцепившись за ветвь, гневно вращая большими глазами, похожими на зеленоватые мыльные пузыри…

Все дальше и дальше спешил Роальд.

…Путь его пролегал вдоль порожистой быстрой речки, берущей исток в снежных вершинах вздыбленных вдали гор. В лепет струй, перепрыгивающих через камни, вплетались голоса дев с белыми волосами из пены.

— Рыцарь, рыцарь! — манили наяды чистыми, как хрусталь, голосами с интонацией томно-капризной. — Наши струи обнимут и заласкают, наше течение унесет, ледяные прикосновения наши утолят боль, и порывы, и память…

Девы перекатывались в потоке, играя, словно форель на нересте. Вслед Роальду они посылали каскады брызг, от которых он отряхивался, смеясь, и живых рыб, ртутью блещущих на солнце.

Особенно настойчивым Роальд посылал воздушные поцелуи и безостановочно спешил дальше.

В одном месте ему пришлось, сойдя с коня, вброд перебираться на другой берег, шагая по скользким камням. Одна из наяд, подплывшая совсем близко, протянула ему тонкую руку. Благодарно улыбнувшись, рыцарь принял ее ладонь — но рука его, не ощутив опоры, скользнула сквозь струистую водяную плоть.

Наяды вспыхнули переливчатым смехом…

Все ближе и ближе был рыцарь к своей цели.

…Гряду суровых киммерийских гор предстояло ему преодолеть. У подножья их ему пришлось расстаться со своим верным конем: по узким карнизам, нависающим над пропастью, проехать верхом было невозможно. Умное животное осталось ждать его на лугу у ручья, в тени последнего дерева.

Роальд карабкался по склону горы, голому, поросшему лишь белесым лишайником да верблюжьей колючкой Суровые скалиды обитали в этих пустынных местах.

Девы с окаменелыми, мертвенно-серыми лицами выглядывали из трещин в скалах, застывали, словно статуи, на карнизах и выступах. Их скулы были резко обточены, словно грани драгоценных камней, одежда прямыми тяжелыми складками вбивалась в землю, подобно каменному водопаду.

— Рыцарь, рыцарь, — гулко вещали девы, — останься, если ты мужествен. Здесь, высоко под небом, остаются только отважные и крепкие духом. Звонкие духом, словно высокая, одинокая струна…

Заглядевшись на одну из них, Роальд оступился и покатился по склону. Уцепившись в последний момент за выступ камня, он завис над расщелиной.

Скалиды, затихнув, бесстрастно наблюдали, как он напрягает мускулы, пытаясь подтянуться и выкарабкаться…

Преодолев все тяготы и соблазны пути, Роальд добрался-таки до замка Харрока.