Эльдорадо для Кошки-2 (СИ) - Юрий Валин

— Да уж, зачем ей врать, — издевательски продолжил рыжебородый Раф, — девка-то нашла все, что искала. Слазь, красотулька, этот жеребчик не по тебе. Тебя другой «коняшка» ждет — ох, не пожалеешь что сменяла. А серебришко какое-никакое мы тебе оставим. Если ласковая будешь. Ишь, разъездились потаскушки бродячие…

На похабные ухмылки и смешок Катрин внимания обращать не стала. Раздумывала — сразу достать глефу или подождать еще? Тесновато здесь, неизбежно народец пострадает.

— Так как, цыпочка? Или трепыхаться будешь, милашка королевская? У нас здесь тишь и благолепие — городской стражи мы отроду не видывали, — Раф смотрел почти ласково.

— Ты бы это… поосторожнее, — предостерег староста. — Если она действительно леди, плохо будет.

— Да ну?! Неужто, настоящая леди? Ох, она мне тогда что, по-собачьи не даст? — заржал рыжий хам.

— Дам. Чего ж не дать, — Катрин выдернула ногу из стремени, соскользнула на землю. Энгус догадливо подхватил поводья Вороного.

Катрин стояла лицом к лицу с деревенским бандитом. Рыжая борода едва не колола ее подбородок. От мужика так и несло псиной. Тем лучше. Жалеть будет некого.

— Можешь уйти. Прямо сейчас. И в Медвежью долину никогда не возвращайся.

— Ого! — Раф зашевелил густыми бровями в притворном ужасе. — Чем еще пугать вздумаешь?

— Умрешь, — холодно улыбнулась Катрин.

— Ну да, у тебя же меч есть, — мужчина опустил ладонь на рукоять кукри, висящего у бедра девушки. — И как, ничего ножичек? Может, поменяемся? У меня куда длинней оружье отыщется, а у тебя «ножны». Проверим?

Кукри, в данный момент, был Катрин не очень нужен. А вообще пора было переходить к делу. Нечего томить зрителей.

…Короткий удар лбом в лицо. Нос на рыжей харе хрустнул. Девичье чело оказалось на удивление твердым. Мужчина сдавленно ухнул и отпустил чужое оружие. Вовремя. Катрин уже разогнулась… в обеих руках по ножу. Леди-гостья шагнула вперед, сделала пируэт вокруг ошеломленного, еще только тянущегося к сломанному носу, Рафа… Мелькнули тусклые клинки. Двое нехороших дяденек стали оседать на утоптанную землю… Раф еще не успел осознать, что число его соратников катастрофически уменьшилось, а рука в звенящих браслетах схватила его за немытые волосы, запрокинула голову. Движение клинка обреченный мужчина не уловил…

…Катрин поморщилась. Вышло грязновато. Широкий веер крови окропил окружающих. Валясь на землю, самец еще и отвратительно захрипел. Да, в каком-то смысле резать глупых и самонадеянных людей куда проще, чем баранов…

…После мгновения немой паузы, в толпе завизжали. Счастливчики, стоящие с краю, бросились по домам, остальные пятились, в ужасе отдавливая друг другу ноги. Катрин оказалась на пятачке в окружении трех тел и Энгуса с лошадьми. Раф, зажимая обеими руками перерезанное горло, хрипел и сучил ногами. Двое его дружков, получив сталь в печень и под лопатку, на какие-то проявления эмоций были уже не способны.

— Иди-ка сюда, красавчик, — поманила Катрин четвертого члена шайки. В руке был зажат нож и жест вышел излишне убедительным. Беспалый в ужасе замотал головой и попятился. Вообще-то гостья его убивать не собиралась, но бедняга совсем спятил от страха. Когда он присел и попытался заслониться худеньким мальчишкой-подростком, Катрин метнула нож. «Лепесток» с глухим стуком пробил пустой лоб и бунтарь-инвалид повалился, увлекая за собой мальчишку. Мальчишка завопил. Катрин шагнула к ним, за шиворот вздернула на ноги легкого, как чучело, подростка.

— Спокойно, бойскаут.

Подросток подавился криком, попятился. Ужаса в его глазах было не меньше, чем у покойного беспалого.

…Нож в черепе засел плотно. Пришлось наступить мертвецу на грудь. Катрин брезгливо стряхнула с «лепестка» липкую жижу. В поредевшей толпе кто-то сдавленно всхлипывал, но, в общем и целом, стояла тишина. Мертвая.

— Еще вопросы по ведению будут? — осведомилась Катрин у замершего столбом старосты.

— Нет, миледи, — сипло пробормотал тот. — Они-то того, диковатые, — он показал на лежащие тела. — Из Дубника. Всего четыре года здесь. Приблудились. Темные люди…

— Угу, — девушка пнула сапогом тело, наконец, отошедшего в лучший мир Рафа. — Вас, должно быть, его масть обманула. Ну, этот рыжий вам счастья точно не принес. Вижу, остальные добрые и рассудительные селяне уже догадались, что хранить верность «Двум лапам» выгода прямая?

— Да, миледи. Не сомневайтесь, — заверил предводитель мирных хлеборобов.

— Прекрасно, — Катрин небрежно сунула ножи в ножны. — А то я уж начала разочаровываться в вашем гостеприимстве. И в вашем чувстве долга.

— Да что вы, миледи! Мы, и правда, люди темные, дремучие, в глуши живем. Грамотных нет, умом сплошь туговаты. Простите, что сразу вас не признали. Времена нынче смутные, кого только не встретишь на безлюдье.

— Это точно. Что интересно, они — времена — всегда смутные, — леди вставила ногу в стремя.

— Не желаете ли разделить с нами трапезу, миледи? Сейчас все готово будет. Стол наш не богат, но мы будем счастливы вас принять. Оно ж, не каждый день-то радость случается, — староста почти обрел былую уверенность.

— Смотрите, в штаны от счастья не наделайте, — сухо сказала Катрин. — На первый раз прощаю. Но если люди из замка еще раз найдут здесь прием, подобный сегодняшнему, уж не обессудьте. Деревню сожгу без разговоров. Мне почему-то не импонируют разбой и предательство. Да и перед королем как-то стыдно. Дойдут слухи, что Его Величество скажет?

— Так это, справедливо, миледи. Заверяю вас, никто и не мыслил ничего дурного против «Двух лап». И деды наши, и прадеды, проживали в счастливейшей безопасности рядом со столь славными, надежными стенами. Уж смеем ли надеяться на вашу защиту в нелегкое зимнее время?

— Надеяться смеете. Поговорим об этом завтра. Жду вас и ещё четверых мужчин потолковее. С инструментом. Без должного ухода «Две лапы» подрастеряли былой уют. Посмотрю, годны ли вы на что-нибудь, или мне приглашать мастеров из Тинтаджа. Кстати, из старых слуг кто-нибудь остался в живых? Мне нужны знающие люди. Дорогу в замок, надеюсь, никто не забыл? Верные толковые слуги не будут обижены.

В последнем, судя по физиономиям, добрые селяне не были уверены. Конечно, вербовать на службу, стоя в окружении четырех свежих трупов, занятие сомнительное.

Оказавшись за воротами деревни, Катрин вздохнула свободнее. И не только из-за вони свинарников, густо пропитавшей стойбище верных пейзан. Не верилось, что все случившееся, включая четыре трупа и велеречивые господские речи, произошло с ней самой. Тьфу ты, нелепость какая. Зачем всё это?

— Подождите, Катрин. Зачем гнать? Могут подумать, что мы боимся, — окликнул командиршу Энгус.

Катрин придержала коня:

— Во-первых, пусть думают. Всегда можем прирезать еще кого-нибудь для убедительности. Во-вторых, там страшно воняет. Совершенно дикие, в смысле санитарии, граждане. В-третьих, я действительно боюсь. Затопчут ведь кучей.

— Шутите? — недоверчиво спросил Энгус. — Так мгновенно отправили тех бродяг к предкам, что я и рассмотреть-то не успел. Хоть и ждал. Да селяне сейчас трясутся и радуются, что вы не прогулялись по всей деревне. Полагаю, вы станете самой суровой и милостивой леди «Двух лап». Останетесь в истории Медвежьей долины на веки вечные.

— Да уж, чуть что, попадаю в историю, — пробормотала Катрин.

— Вам не нравится? Это ж благородное дело.

Сиятельная леди действительно морщилась:

— Так противно резать грязных скотов. Они даже за ножи схватиться не успели.

— Да, нужно было их сначала заставить помыться.

Катрин кивнула. Она чувствовала себя весьма глупой и хвастливой леди. Там, в деревне, слишком лихо сунула нож за голенище. В ножны не попала, а вот в собственные штаны…. Теперь и дырка, и порез. Стыдно будет объяснять Блоод происхождение сей боевой раны.

Глава 6

…Сначала заскрипела пила, потом, практически сразу, музыкальную партию подхватила пара молотков. Катрин плотнее прижалась щекой к подушке. Раскрывать глаза не было нужды. И так знала — едва рассвело. В общем-то, Катрин ценила и уважала трудолюбивых людей. Но не до такой же степени! Ремонтные работы в замке нынче велись от темна до темна.

— Вставай, — прошептала Блоод, — пора тебе скакать. Лошадь тележная.

Катрин, не глядя, сгребла подругу за густую гриву волос, ткнула лицом в подушки:

— Молчи, поскакунья. Некоторым лишь бы издеваться, кровососка бессонная.

— Зато мне. Завтрак не нужен. Только ужин.

— Размечталась. Недожаренная баранина — вот всё, что тебе светит. — Катрин потянулась за безрукавкой.

Когда хозяйка вышла во двор, трудовой процесс уже был в разгаре. На стене сидели четверо плотников. Остальные таскали доски снизу. Провал в крыше галереи почти заделали, работы оставалось всего дня на два. Катрин ответила на почтительные приветствия и быстренько выскользнула за ворота. Слава богам, на излишне открытую господскую безрукавку уже перестали обращать повышенное внимание.