Тринадцатое небо - Фёдор Леонов

Мукеш скакал на полкорпуса позади Чаухана, но чувствовал, что может обойти его в любой момент. Понимая, что охотится, в первую очередь, раджа, он лишь поигрывал копьём. Чаухан - опытный охотник, скакал на лай собак по редколесью, как по степи. Мукеш, вовремя увидев опасно нависшую острую на конце ветвь, сумел вырваться вперёд и нацелил копьё на неё. Удар он нанёс точно - мощная ветвь обломалась, и раджа благополучно проскакал мимо. Лишь мгновение спустя он обернулся и с благодарной улыбкой кивнул Мукешу. "Он хоть понял, что, возможно, сейчас я спас ему жизнь?.."

Вскоре Чаухан настиг оленя и пронзил животное наскоку так ловко, что успел выдернуть копье из тела могучего рогаля. Теперь его манила другая цель - олениха. Настигнув её, раджа снова обернулся и, махнул копьём - позволил и Мукешу преследовать самку. Военачальнику пришлось ударить коня пятками в бока, поднять копьё к плечу и поскакать вперёд, мечтая, чтобы олениха скрылась, но испуганное животное словно лишилось сил. С боязнью, что у него ничего не выйдет, Мукеш с такой силой метнул копьё, что оно пронзило бедняжку насквозь, на что раджа громко расхохотался и воскликнул:

- Даже не верится, что такого сильного и умелого воина, как ты, смогли ранить.

- В жизни бывает все, - уклончиво ответил Мукеш...

...Вскоре раздался звук рога, возвещавшего о том, что звери забиты, а еще через минут двадцать на опушке появились лесничие, несущие привязанных к толстым жердям крупного молодого самца оленя и самку. За ними неспешно ехали разгорячённый погоней раджа и военачальник.

Лесничие подвесили убитых животных на дубовые суки, аккуратно сняли шкуры, затем вспороли им животы, отдали требуху собаками, и только потом разобрали туши на части. Раджа с удовольствием наблюдал за процессом.

Тем временем шудры разожгли два костра, подвесили над ними большие медные котлы, сложили в них куски оленины, залили мясо водой и добавили специй...

Над опушкой леса потянуло ароматным дымком. Свита устроилась прямо на траве, постелив на неё плащи, и принялась трапезничать. В серебряные кубки налили медовую кандарью - хмельной напиток, и запивали ею горячие сочные куски мяса. Чанда попытался завести разговор "за жизнь", но беседа не получилась. Чаухан прервал его и заговорил о том, что в Питхорском дворце мало наложниц. Ревнивая Саньогита не разрешила перевести сюда ни единой женщины из Аджмерского гарема. Поскольку Чаухан женился не так давно, то решил пойти на некоторые уступки, но временно.

Мукеш заметил, что во время разговора о наложницах купцы многозначительно переглядывались между собой. Теперь Мукешу стало более понятно, почему махараджа проиграл султану.

"Лучше бы он думал о предстоящей войне" - переживал он, - она не за горами...".

Вдоволь насытившись, свита вернулась во дворец. Проводив раджу до покоев, Мукеш отправился в гарнизон.

Весь оставшийся день он гонял обленившихся наёмников до седьмого пота, - заставлял отрабатывать умение защищаться мечом от копья, пока те совершенно не выдохлись.

Некоторые командиры стали роптать на то, что военачальник "озверел" после ранения. На что он ответил известной поговоркой фельдмаршала Суворова: "тяжело в учении - легко в бою".

--------------------------------------------------------------------------

* Гульма состоит, примерно из 144 воинов, 18-ти слонов, 18-ти колесниц, 54-х конников, 90 пехотинцев. Согласно большинству теоретиков, базовой боевой единицей индийского войска было своеобразное смешанное подразделение - Патти, состоящее из слона, колесницы, трех конников и пяти пехотинцев. Три патти образуют ***сенамукху, три сенамукхи - гульму, три гульмы составляют одну гану. Утроенная гана - вахини, утроенная вахини - притану, утроенная притана - чаму, утроенная чама - аникини, а десять аникини составляют армейский корпус - **акшаухини.

***

В интенсивных тренировках армии прошло несколько масов - месяцев. Мукеш старался как можно больше времени проводить среди кшатриев.

За это время Алина свыклась с ролью хозяйки большого дома и научилась терпеливо ждать мужа, постоянно находящегося на службе. Слуги слушались её беспрекословно. Чтобы не сидеть без дела, она нашла себе занятие - собирала и систематизировала родословные кшатриев, бывавших в их доме, слушала легенды, рассказываемые ей соседскими женщинами по дороге в храм. Она умудрялась ненавязчиво расспрашивать их о происхождении рода, а потом запиралась я в спальне и переносила информацию специальными чернилами на пергамент...

...Иногда Мукеш оставался на ночь в крепости, ссылаясь на неотложные дела. Она понимала его, но в такие моменты чувствовала себя одиноко на огромной кровати, и чтобы развеять грусть, медитировала. Странные непонятные видения проходили перед глазами. Алина наблюдала за происходящим в них со стороны, но растолковать значение никак не могла. Пару раз она попыталась заговорить с любимым на волнующую её тему, но тот отмахивался, ссылаясь на усталость.

Последние медитации были особенно непонятными. Они начинались в одном и том же месте - среди бескрайней бурой пустыни. В небе загоралась маленькая светящаяся точка. Точка быстро увеличивалась в размерах и превращалась в человека в белых одеждах. За ним, как по чьей-то неслышной команде, из "ниоткуда" появлялись женщины с лицами и телами, будто сошедшими с икон средневековых мастеров, прикрытыми лишь темными блестящими волосами, доходящими до верхних частей бедер.

Человек, окруженный такой необычной свитой, останавливался в паре метров от Алины и показывал рукой на Запад. Женщины смотрели в ту же сторону, согласно кивая головами. Каждый раз Алина пыталась задать ему один и тот же вопрос: что означает сей жест, и каждый раз не получала ответа. Складывалось впечатление, что человек не видит и не слышит её. Постояв перед ней несколько секунд, он неспешно поворачивался и исчезал в пространстве. Женщины исчезали следом за ним. Каждое утро девушка ломала голову - чтобы это значило. Но, увы. Тщетно. Она не решалась рассказать Мукешу о том, что с ней происходило - считала, что незачем забивать мужчине голову всякой ерундой...

...Сегодня Мукеш уехал на службу спозаранку, когда Алина еще досматривала последний сон. Она встала поздно, позавтракала в одиночестве и заскучала. Опираясь на резные перила, неторопливо поднялась по лестнице и направилась на второй этаж в отдаленное крыло дома. Неспешно прошла по цветному ковру, одернула занавеску из тончайшей тафты и, устроившись на мягком диване, обтянутом оранжевым шелком, посмотрела в небо.

Высоко, под самыми облаками, над округой парил орел. Вдруг он камнем упал вниз и быстро поднялся в воздух, унося в лапах маленького ягненка.