Никаких орхидей для мисс Блендиш - Джеймс Чейз

Анна вздрогнула.

– Что вы хотите этим сказать?

– Люди, которые вас окружают, не принадлежат к сливкам общества. Эдди Шульц, например… О вас будут много говорить. А нам хочется, чтобы говорили только хорошее.

Анна начала проявлять признаки беспокойства.

– Я не замужем, а мои друзья… Едва только я окажусь на Бродвее, не будет и речи о знакомстве с ними.

– Я очень рад это услышать, но совсем недавно вы были дружны с Фрэнком Райли, а о нем сейчас очень много говорят. Журналисты могут за это зацепиться. Если детали подобного рода попадут на страницы газет, ревю не состоится.

Анна побледнела.

– Но я… Я едва знакома с Райли, – пролепетала она. – Меня познакомили с ним… Вот и все. Вы же знаете, как это делается…

– Послушайте, мисс Борг. С нами нужно быть честной. О вас не стали бы так говорить, если бы все обстояло так, как вы утверждаете. Я навел о вас некоторые справки. И не думайте, что мне доставляет удовольствие совать нос в чужую жизнь. Но если мы хотим сделать из вас звезду Бродвея, то нужно всячески избегать скандалов. Если не ошибаюсь, вы были очень близки с Райли?

Анна безнадежно кивнула.

– Если вы все знаете, то зачем пришли ко мне, надавали кучу обещаний, а теперь задаете кучу вопросов? Я так и знала, что все это ложь.

– Ну, не надо расстраиваться. Из любого положения можно найти выход. Послушайте меня, мисс Борг. Мы не можем отрицать того, что было, это невозможно. Мы попробуем извлечь из этого пользу. Говорят, весь мир обожает влюбленных, а еще больше раскаявшихся грешников. Мы пустим в прессу трогательную историю: вы влюбились в Райли, не зная, что он гангстер, и хотели вывести его на правильную дорогу. Но когда он похитил дочь Блендиша и вы узнали об этом, вы потеряли последнюю надежду. Вы понимаете? Когда он исчез, вы захотели стать прежней, но вас сбил с пути Эдди Шульц. Он вынудил вас жить с ним. А теперь все в прошлом, и вы раскаивающаяся пострадавшая.

Анне показалась эта история малоправдоподобной.

– Вы думаете, это подойдет? – неуверенно произнесла она.

– Если это не выгорит, то на вашей карьере можно ставить крест, – ответил Феннер.

Анна оперлась о камин. Ей очень хотелось сесть. Она ощутила внутри какую-то пустоту и уже не строила никаких иллюзий. Слава, похоже, останется только мечтой.

– Каким образом вы сможете все это устроить? – спросила она. – Ах, эти журналисты! Как я их ненавижу! Они шпионят повсюду, а потом все и вся переврут, лишь бы напечатали их стряпню.

Феннер решил не упоминать о том, что тоже начинал свою карьеру журналистом. Она пустила бы ему пулю в лоб.

– Я расскажу, каким образом мы их победим, – продолжал Феннер. – Боже мой, какое это будет побоище! Во всех газетах только и будут писать о вас, и только хорошее.

– О чем вы говорите? – разозлилась Анна.

– Послушайте, предположим, что благодаря вам найдут дочь Блендиша. Вы представляете, что будет на радио и телевидении? Блендиш поставит вам памятник на Бродвее.

– Вы пьяны. – Лицо Анны стало жестким. – Я ничего не знаю о дочери Блендиша. Откуда вы это откопали?

– Вы знали Райли. И у вас могут быть сведения, которые прольют свет на это дело.

Взгляд Анны стал злым.

– Еще чего! Если Фрэнк меня и бросил, это еще ничего не значит. За кого вы меня принимаете? Я не продаю своих друзей!

Феннер пожал плечами и встал.

– Если моя идея вам не подходит, то я зря теряю время. Я передам Спиваку, чтобы он искал звезду в другом районе.

– Подождите минуточку, – Анна боялась потерять последнюю надежду. – Если бы я и знала что-нибудь о Райли, то давно бы рассказала об этом полиции.

– Когда вы видели Райли в последний раз?

– Утром, в день похищения. Ему позвонил Бейли и рассказал о колье. Фрэнк сразу решил взять его.

– А он говорил о похищении?

– Нет.

– Итак, вы больше не слышали о Райли с того самого момента, как он уехал от вас утром?

Анна колебалась.

– А, все равно! Он позвонил мне из хижины Джонни Фрика.

Феннер глубоко вздохнул. Наконец-то новая ниточка, которую она утаила от полиции!

– Джонни Фрик? Он живет у перекрестка у большого дуба?

– Да, – удивленно сказала Анна, резво поворачивая голову. – Откуда вы это знаете? – подозрительно спросила она.

– Я знаю множество людей, – ответил Феннер. – Райли был там? И вы не сказали об этом полиции?

Анна внимательно смотрела на него.

– Скажите, кто вы на самом деле? Полицейский?

Звук открывающейся двери заставил их повернуть головы. Послышались быстрые шаги, и в гостиную вошел Эдди Шульц.

– Я забыл бумажник… – начал он и увидел гостя.

– Что ж, это твои трудности, старина, – спокойно проговорил Феннер и выдал Эдди сильнейший удар в челюсть. Эдди упал как подкошенный. Анна метнулась в спальню за револьвером, но, когда вернулась, Феннера уже и след простыл. Эдди медленно поднимался, потирая подбородок.

– Что здесь происходит? – Он с усилием встал на ноги. – Проклятье! Он чуть не сломал мне челюсть, мерзавец! Что делал здесь этот проклятый журналист?

– Журналист? – Анна с ужасом смотрела на него.

При виде ее испуганного лица Эдди задрожал. Он понял, что спокойному, безмятежному житью приходит конец. Все его благополучие трещит по швам.

Перед мамашей Гриссон стояло аппетитного вида блюдо, и она уже собралась было приступить к завтраку, как зазвонил телефон. Составлявший ей компанию док Вильямс, который ничего не ел, зато пил за двоих, поднял трубку.

– Это Эдди, – послышался приглушенный голос. – Где мамаша?

Док протянул ей трубку.

– Это Эдди.

– Что случилось, Эдди?

– Беда, мамаша. Вы помните того журналиста из «Трибьюн», Дэйва Феннера? Пока меня не было, он разговаривал с Анной. Пообещал дурехе, что та будет петь на Бродвее, если поможет поискам дочери Блендиша. Анна сказала ему, что Райли последний раз звонил ей от Джонни. После этого Феннер быстро смылся.

– Что? – вскричала мамаша, и лицо ее побагровело. – Я знаю этого прохвоста, он так прижмет Джонни, что тот выложит ему все, что знает. Я всегда говорила, что Джонни надо было убрать сразу.

– Вот поэтому я и звоню, – в голосе Эдди слышалась растерянность. – Скажите… Ведь Анна не виновата, она не знала, что мы знаем…

– Быстрее приезжай!

– Он так разбил мне челюсть, что я чувствую себя чертовски плохо. Будет лучше, если вы пошлете Флинна…

– Не указывай мне, что нужно делать! – Мамаша Гриссон бросила трубку.

Позеленевший док испуганно смотрел на мамашу.

– Чего стоишь как столб. Быстро зови всех!

Несколько минут спустя в гостиную вошли обеспокоенные Флинн и Уоппи. Секундой позже док привел зевавшего и еще до конца не проснувшегося Слима.

– Слушайте меня внимательно, – начала мамаша. – Девка Эдди рассказала журналисту о Джонни, и тот, по всей видимости, отправился к нему. Я знаю Феннера, он так потрясет старика, что тот выложит ему все на блюдечке. Вы трое немедленно отправляйтесь к Джонни и уберите его. Если, паче чаяния, там окажется и этот журналист, пришейте и его тоже. Джонни давно уже нужно было убрать. Действуйте!

– Это займет часа четыре, – проворчал Флинн. – Вы уверены?..

– Ты что, плохо слышишь? Делайте то, что я вам говорю! Гоните машину на предельной скорости. Нужно, чтобы вы опередили Феннера.

– Я не еду, – сказал Слим. – Это меня не касается. Я занят другими делами.

Мамаша в ярости прошлась по кабинету и так посмотрела на Слима, что тот моментально скис.

– Поедешь! Ты, идиот, если не закроешь пасть этому старому козлу, то навсегда распрощаешься со своей игрушкой! А теперь убирайся!

Слим, ворча, вышел, вслед за ним поспешил Уоппи.

– Это так опасно? – тихо спросил док. У него кружилась голова, и он жалел, что с утра выпил так много.

– Ах эти женщины! Женщины! – Мамаша стукнула кулаком по столу. – Всегда одна и та же история! Баркер… Карпис… Дэлиджер… Все они сгорели из-за женщин! И мои планы могут пойти прахом из-за этой девки, которой вздумалось раскрыть пасть.

Уоппи с Слимом направились к выходу, а Флинн остановился перед Мери, убиравшей в гардеробе.

– У нас небольшое дельце, куколка, – сказал он. – Но я вернусь часам к десяти вечера, и мы поиграем. – С этими словами он побежал к машине.

Мери посмотрела ему вслед и пожала плечами. Она не жалела, что свидание не состоится. Оно было бы не слишком приятным. Флинн ни на миг не мог держать руки спокойными. Она надела пальто. Уходя, кивнула Маку.

– До вечера, Мак. Я буду в девять.

Мак с улыбкой наблюдал, как она спускается по лестнице.

Мери всегда завтракала в одном и том же месте. Там недорого и вкусно кормили, а главное, это было недалеко от клуба.

Рико знал о ее привычке. Надеясь выведать у девушки кое-что о мамаше Гриссон, он тоже решил позавтракать в этом кафе. Он увидел ее старательно изучавшей меню за столиком небольшого зальчика.

– Доброе утро, красавица, – поздоровался он. – Позволите мне позавтракать с вами?