Закон Долга. Болото - Гюрза Левантская

внутренний мир стремительно кренился и рушился. Она так и не понимала, на чьей хочет быть стороне и куда податься со своими стремлениями. Кто же здесь плохой, а кто хороший? Самое яркое впечатление — сегодняшнее утро. Ей хотелось прямо сейчас пройтись по комнатам лазарета, найти, где лежит раненый Минэ, и… что собственно? Извиниться, наверное. Да разве ж такое прощают? И тут же билась мысль: а за что извиняться? Ведь она считала себя правой, что бросилась на защиту Маяти. Жаль было обоих. Девушку, которой не пойми за какие грехи достаётся такое жестокое отношение. Из памяти не шла звонкая пощёчина, влепленная ей мужчиной, и слёзы на нежном лице. И мужчину, которого исполосовали и наградили пожизненными шрамами за то, что попытался отстоять справедливость и защитить «своего». Для дроу тоже не получилось однозначной оценки. Были бы они жестокими ублюдками, как в фильмах показывают, всё было бы понятно, и, скорее всего, решение о дальнейших действиях пришло бы намного быстрее. Но они таковыми не были. Как бы описать словами то, что увидела сегодня? Наверное, так: ни начальник, ни охранник, приводивший в исполнение приговор, не являлись ни садистами, ни мясниками. Им не доставляло удовольствие участвовать в утренней сцене. Просто выполняли свою работу. Не забыла она ни заботу паренька, который напоил её снотворным, ни внимательного ко всем доктора, ни охранников, которые всеми силами старались понять, когда она изъяснялась жестами. Это были те же дроу, что так спокойно использовали свои бесчеловечные плётки, когда предписывали правила.

Был страх. Ощущение волшебства растворилось, как утренняя дымка. Это не сказка. Это средневековый по своему уровню развития с вполне себе средневековыми законами мир, где есть рабство и бесчеловечные наказания. Смертная казнь наверняка тоже есть. И неважно, какие народы его населяют, — они не делятся на белых и чёрных. Нет «светлых», чистых, возвышенных эльфов, коварных дроу, злых, обязательно злых троллей или кого там ещё. Есть народы, где каждый личность, которая не бывает одного цвета. И даже «серый» — сказать неуместно. Нет существа, способного быть золотой серединой. В разрушенном внутреннем мирке, на руинах сказки жило осознание: неважно, чью сторону принять, идеала и быстрого решения не будет. Придётся продираться через пучину отношений, деление на «хороших» и «плохих» было изначально ошибочным.

____________________________________

Сноски:

[1] Чума — крайне заразное инфекционное заболевание с высокой степенью вероятности летального исхода (95–98 %). В Средние века чума уносила жизни миллионами. Переносчики болезни — грызуны, можно заразиться от укуса блохи, жившей на больном животном. Смертность от чумы была снижена с открытием антибиотиков (открытие пенициллина — 1928 г., автору вручена Нобелевская премия, массовое производство с 1943 г.).

[2] Холера — заразное острое кишечное заболевание, вызывает огромную потерю организмом жидкости. При отсутствии лечения высока вероятность летального исхода. Эффективно лечится с применением антибиотиков.

[3] Воспаление лёгких (пневмония) — даже сейчас ежегодно из 450 млн заболевших умирают 7 млн (1,5 %). Основа лечения — антибиотики. До их изобретения болезнь считалась крайне опасной и часто заканчивалась летально.

[4] Оспа — высокозаразная вирусная инфекция. Выжившие после оспы могут потерять зрение, и практически всегда на коже остаются многочисленные рубцы в местах бывших язв. Болезнь считается побеждённой (вакцинация). Последний случай заражения оспой зафиксирован в 1977 году. В настоящее время прививку от оспы не делают, хотя наши бабушки и даже родители ещё помнят, что это такое.

[5] Проказа (лепра) — хроническое инфекционное заразное заболевание. Поражение кожи, отмирание тканей, уродства, вплоть до отмирания пальцев конечностей, бесплодие — неполный список последствий болезни. Инкубационный период может длиться несколько десятилетий(!) То есть человек может заразиться десять лет назад, быть заразным для окружающих все это время, при этом не имея никаких симптомов болезни. Для больных показаны карантин, изоляция. В Средневековье существовали специальные лепрозории — дома для больных проказой. Во Франции перед отправкой в такой дом больного подвергали «захоронению» — клали в гроб, совершали заупокойную службу, опускали в могилу, бросали несколько лопат земли и только после этого, извлекая из гроба, отправляли в лепрозорий. Для всех живущих такой человек уже был мёртв. А перемещение больных проказой в специальных балахонах и с колокольчиками, извещавшими об их приближении, — известный сюжет в литературе.

[6] Испа́нский сапо́г — орудие пытки посредством сжатия коленного и голеностопного суставов, мышц и голени. Рвёт мышцы и ломает кости.

Глава 6. Ринни-то

Жизнь в рабстве шла своим чередом. После утра, которое забыть было невозможно, рутина вмешалась в сознание и заставила снова влиться в её поток. Будто и не было ничего. После телесных наказаний остались только шрамы: у Минэ на спине, у Карры — на запястьях, у Иры — на душе и в памяти. Да ещё очередная порция странных снов, где розы, облитые кровью, сменялись железной плёткой, изгибающейся в воздухе, словно танцовщица стриптиза у шеста. Жуткие воспоминания вперемешку с подсознательными образами и ассоциациями.

Врач констатировал конец эпидемии, и всех постепенно вернули жить на прежние места, её в том числе. Карра не сбавил своей открытой ненависти, но почему-то хозяева сочли возможным оставить их в одном помещении. Жить стало тяжелее. Карра не упускал возможности поглумиться над ней — поставить подножку, уронить её еду на пол. Мелочно, но после случая с Минэ он будто не хотел переходить определенную черту. Его отношение выражалось исключительно в незначительных, но от этого не менее неприятных издевательствах, на которые охрана не обращала внимания. Ире было всё равно. Она спокойно собирала с пола свои лепёшки, поднималась на ноги, молчала в ответ на грубую речь. В ней что-то перегорело. Потерялись все крупицы боевого запала, которые она с удивлением обнаруживала в себе с момента попадания в этот мир. Теперь не стало и их. Она боялась идти на поводу у своих инстинктов и эмоций, опасаясь, что её действия опять причинят кому-то непоправимый вред.

Через некоторое время Минэ вернулся в барак. Выражение его лица растеряло всю былую заинтересованность в окружающем. Он двигался очень аккуратно, было заметно, что ещё не зажившие раны на спине причиняют ему боль.

Ира до мелочей помнила, как он вернулся. Он медленно шёл, сопровождаемый всего лишь одним охранником. Плечи поникшие, пустой взгляд. Когда они вошли в комнату, Карра подскочил со своего места и кинулся к нему, хотел обнять,