Прямо сейчас - Сергей Нагаев

Дальше, впрочем, ему пришлось расстроиться, потому что расстроился его план, согласно которому Даниле предстояло вести Ниссан от автосервиса до дома Ильи. Когда Виктор забрал Тоету из ремонта, оказалось, что Данила просто не в состоянии сесть за руль. Виктору, конечно, удалось разбудить его. Но видя, в какой сонной отупелости и прострации, почти невменяемости, пребывает Данила, Виктор не рискнул доверить ему Ниссан и оставил Тоету рядом с сервисом, чтобы потом подъехать за своей машиной на такси.

Приближаясь на Ниссане к дому своего приятеля (Данила спал теперь на заднем сиденье), Виктор вдруг засомневался в том, что Илья действительно не заметил отсутствия машины. Что если Данила прав, подумал Виктор, вдруг Илюха Башмак с перепою уже позвонил в полицию и сообщил о пропаже? Может, как раз сейчас он стоит вместе с вызванным нарядом у своего подъезда, и они записывают его показания? «В каком конкретно месте двора стояла машина?» «В какое, говорите, время вы ее здесь оставили?» «Вы уверены, что включили сигнализацию?» «А как получилось, что вы потеряли ключи от машины?» Ну и все такое.

На всякий случай Виктор остановил Ниссан на улице, метров за двести до поворота в нужный двор. Данила идти с ним к Илье наотрез отказался (насколько можно наотрез отказаться, едва ворочая спросонок языком) и улегся на заднем сиденье поудобнее.

– Ну пошли вместе, Даницыл. Как я ему ключи отдам? – ворчал Виктор, толкая друга в колено. – Надо же запереть тачку.

– Ну и запирай.

– А как ты потом выйдешь, тупица? Сигнализация же сработает.

– Ну дай ты мне поспать чуть-чуть, господи!

– Ладно, черт с тобой. Я пойду на разведку и пока ему ключи отдавать не буду, а потом уже, если все ОК, подъедем с тобой во двор, и тогда уже тебе придется выползти отсюда. Слышь? Эй, Даницыл, ты понял план?

– Чего?

– Ничего. Дрыхни, я скоро вернусь.

Зайдя в лифтовую кабину, Виктор хотел нажать на кнопку «7», однако вдруг засомневался: может, Илья на восьмом этаже живет? Виктор вспомнил, что в прошлый раз он ошибся этажом, но теперь никак не мог восстановить в памяти, какой этаж в итоге оказался правильным. Его указательный палец то нацеливался на семерку, то на восьмерку, то снова на семерку. «Поеду на восьмой, – наконец решил он. – Если не тот этаж, по лестнице спускаться легче, чем подниматься». Это решение и спасло его от неприятностей.

Когда он вышел из лифта на восьмом и осмотрел номера квартир, то выяснилось, что искомая 31-я квартира все-таки расположена не здесь. Лифт тем временем уже ушел. Ждать его Виктор не стал, пройдя мимо мусоропровода по коридору, он вышел на общий балкон и затем – на лестницу. Он быстро сбежал на два пролета вниз, вот и балкон седьмого этажа, три шага по нему – и вот Виктор уже открывает дверь, за которой предбанник и тут же – вторая дверь, ведущая непосредственно к коридорам седьмого этажа. Первая дверь открылась и закрылась за ним бесшумно. И это обстоятельство также помогло избежать неприятностей, потому что когда Виктор взялся за ручку второй двери и было потянул ее на себя, он услышал доносящийся откуда-то из коридора негромкий, деловой мужской голос:

– Башмаков Илья Алексеевич здесь проживает? Откройте, управление ФСБ по борьбе с терроризмом.

После паузы раздался звук отпираемого замка, затем послышалась какая-то возня, стуки, и тот же деловой голос:

– Лицом к стене, пожалуйста, руки за голову.

И тут же второй голос, рявкающий и взвинченный:

– Кто-то еще в квартире есть? Говори быстро.

Потом, судя по всему, дверь квартиры закрылась, звуки смолкли.

– Counter-terrorists win, – прокомментировал себе под нос Виктор.

Он тихохонько приоткрыл дверь в коридор, выглянул туда и прислушался. В коридоре было пусто и тихо. Фээсбэшники, стало быть, вломились к Илье. Виктор не знал, что и думать. Его старый кореш Башмак имеет отношение к терроризму? Это же совершенно нереально. Илюха, конечно, редкостный раздолбай, может быть, даже похлеще самого Виктора пофигист, но при чем здесь терроризм? Илья Башмаков, как помнил Виктор, всегда был человеком патологически незлобливым и дружелюбным, стать его врагом в школе было просто невозможно. Нет, Башмак и терроризм несовместимы. И тут только у Виктора зародилось подозрение, что дело, возможно, в автомобиле. В Ниссане, на котором они прошлой ночью уходили от погони. Тот, кто стрелял по ним, разумеется, мог запомнить номера. Они с Данилой обсуждали это, когда подъезжали под утро к своему дому, но тогда они решили, что этот кто-то, кто гнался за ними и стрелял по Ниссану, скорее всего какой-то бандит. Ну или что-то в этом духе – да и какая разница, главное, что этот кто-то – не имеет отношения к полиции, и он явно не из какой-то госструктуры. Не будет же полицейский стрелять по людям, которые сперли бычью сперму, это же нонсенс. Так рассуждали они с Данилой, обдумывая под утро, можно ли еще ездить на Ниссане. И они отчего-то с легкостью решили, что вряд ли этот кто-то будет искать машину – раз уж он упустил добычу сразу, потом уже по следу не пойдет. Так что ничего страшного, можно пока ездить, можно тишком вернуть Ниссан, зайти к Илье и подкинуть ему ключи от машины. И можно даже не говорить Башмаку о возможных проблемах. Меньше знает – ему же легче в любом случае.

Чувство самосохранения подсказывало Виктору, что надо срочно линять. Нет, не бежать, конечно, с вытаращенными глазами вниз по лестнице, а просто вернуться на восьмой этаж, затем спуститься как ни в чем не бывало на лифте и неторопливым шагом, глядя себе под ноги, уйти со двора. Но в то же время Виктору захотелось выяснить, зачем фээсбэшники заявились к Илье. Если Илюху сейчас арестуют и уведут, лихорадочно соображал Виктор, то придется потом мучиться в догадках, из-за машины фээсбэшники его взяли, или Башмак вляпался в какие-то совсем другие дела, которые их с Данилой (ну и, кстати, Ольги с Ксенией) не касаются. Главное, чтобы не из-за машины. Потому что если из-за нее, то получается, что гонялся за ними, как бешеный, и стрелял по ним тоже фээсбэшник, и тогда ситуация окажется более серьезной, чем они с Данилой себе представляли.

В коридоре не раздавалось ни шороха. Значит, снаружи Илюхиной двери никто не дежурит. Это хорошо. Фээсбэшники вошли в квартиру только что. «По-любому они там будут не меньше минут пятнадцати», – соображал Виктор. Пока осмотрят хату, пока будут что-то спрашивать у Башмака… Если уж пытаться подслушать, то надо идти к двери немедленно.

Он открыл дверь, скользнул в коридор, но снова замер, напряженно прислушиваясь. Сердце колотилось. «Так, дышим!» – мысленно скомандовал сам себе Виктор. Он почти год работал верхолазом в компании, которая занималась установкой кондиционеров, мойкой не открывающихся окон на высоких этажах зданий, мелким отделочным ремонтом фасадов домов, а до этого Виктор еще занимался спортивным скалолазанием. И он отлично знал, что главное в опасной ситуации – не перекрыть самому себе кислород. Не сбить дыхание и уж тем более не задерживать его надолго.

Он осторожно направился к двери квартиры №31, готовый, если понадобится, быстро и без шума ретироваться. Вдох, осторожный шаг, еще шаг, и одновременно выдох, и двигаем дальше вперед, и не забываем про вдох. Вот она, обитая бордовым кожзаменителем дверь. Виктор приложил ухо к щели между дверью и дверной рамой. Внутри раздавался бубнеж, там шел разговор, но разобрать слова было совершенно невозможно. Виктор решил немного подождать.

Помимо каких-то фраз слышались и стуки, иногда что-то звенело. Обыск? Наверняка. Что этим дятлам надо от Башмака? Вдруг стали различимы некоторые слова, похоже, беседующие приблизились к прихожей, или даже уже оказались в ней. «Не верится как-то». Это явно был голос первого, деловитого фээсбэшника, того, что вежливого предлагал Илье встать лицом к стене. Дальше – невнятное бормотание. Это, по-видимому, отвечает Башмак. «Да-да, – снова деловой голос фээсбэшника, и теперь его слова стали четко слышны, – мы эту версию сразу отработали, вы действительно заявили об угоне. Но, согласитесь, возникает вопрос: где же тогда ваш ключ от машины? И, кстати, брелок сигнализации у вас был?» «Был. Но я же сказал, я выпил вчера, не знаю, куда делся ключ, – этот голос принадлежал Илье, Виктор узнал его. – Сами же видите, ищем-ищем – нету нигде. Может, я его мимо кармана положил, а кто-то подобрал и угнал тачку. Я сильно бухой был». Неожиданно в беседу вклинился другой голос, человек, которому он принадлежал, был, похоже, в ярости: «Башмаков, ты дурак или притворяешься? Мы не ключ ищем у тебя. Говори, куда дел кенозин. Кенозин где, сволочь?» – «Кено… чего? Вы о чем вообще?» – «Так, давайте спокойно, – вновь голос первого фээсбэшника. – Илья Алексеевич, забудьте это слово. Мы знаем, что про секретные материалы вы ничего не знаете. Давайте сейчас поговорим о другом. Поймите, мы вам зла не желаем, мы просто хотим выяснить, не были ли вы за рулем своей машины этой ночью. Или, может, вы накануне передавали кому-то свою машину? Какому-то знакомому, может быть?»