Матрос Железняков - Илья Амурский

Керенский метнул злобный взгляд на Железнякова:

- Так могут говорить только взбунтовавшиеся рабы!

Площадь загудела еще разъяреннее:

- Ишь ты, рабовладелец какой объявился!

- По шапке его, защитника буржуев!

Рошаль махнул рукой матросам, окружавшим автомобиль Керенского:

- Отойдите, товарищи!

Толпа начала расступаться, образуя свободный проход от трибуны.

- Пожалуйста, господин министр. Вы можете ехать. У нас к вам вопросов больше нет.

"Спаситель России" кинулся к автомобилю. Поднимая пыль, машина помчалась к Петровской гавани. Там министра ожидал эскадренный миноносец.

Якорная площадь продолжала шуметь речами матросов, солдат и рабочих, повторявших, как слова священной клятвы:

- Советы! Ленин! Мир!

Шел июнь. Представители США, Англии и Франции в Петрограде усиленно нажимали на Временное правительство. Они требовали принятия решительных мер против надвигающейся социалистической революции, немедленного наступления русских войск на Западном фронте.

Посол США Фрэнсис говорил министру Керенскому:

- Наша служба информации сообщает, что большевики с каждым днем усиливают свое вредное влияние. Идеи Ленина наводняют города, села, разлагают солдат в окопах... А вы только уговариваете! Большевиков нужно беспощадно уничтожать!

- Мною принимаются все меры, мистер Фрэнсис, - осмелился перебить посла Керенский.

- Главная ваша ошибка, мистер Керенский, - разъяснил Фрэнсис, заключается в том, что вы проявляете преступную нерешительность... Я еще ранее, в апреле, предупреждал министров Временного правительства, что нужно более решительно расправляться с большевиками.

Посол неторопливо закурил сигару.

- Но вы до сих пор ничего не сделали, как говорится, бьете по воздуху. Расшевелите фронт! Наступлением вы поднимете свой авторитет в деловых кругах и покончите с влиянием большевиков.

- Но... - пробовал возражать Керенский. Фрэнсис зло продолжал:

- Удачное наступление - и вы будете... По бледному лицу Керенского пробежала нервная дрожь.

- А если наступление не удастся? Фрэнсис раздраженно бросил сигару.

- Свалите вину на большевиков, разложивших армию.

Керенский порывисто встал, выпрямился, приняв наполеоновскую позу.

- Хорошо, мистер Фрэнсис. Передайте президенту, правительству вашей страны и нашим союзникам, что я сделаю все возможное... 19 июня начнется наступление против немцев на фронте и против большевиков - в тылу...

Керенский не обманул посла Америки мистера Фрэнсиса. Он дал приказ возобновить наступление русской армии на Западном фронте уже 18 июня, а не 19 июня, как обещал. Вновь загрохотали орудия. Снова полилась кровь.

Проспекты, улицы и площади Петрограда 18 июня были заполнены сотнями тысяч рабочих. Демонстранты несли красные знамена и плакаты с лозунгами: "Долой контрреволюцию!", "Долой десять министров-капиталистов!", "Вся власть Советам!", "Долой империалистическую войну!".

По указанию Центробалта из Кронштадта, Ревеля и других морских портов в Петроград для участия в мирной демонстрации прибыли тысячи моряков. Одну из групп матросов-кронштадтцев возглавлял Анатолий Железняков. Эта мощная демонстрация воистину была мирной! Ни одному моряку не было разрешено взять с собой оружие.

Красный Питер был похож на бушующее море. Воздух оглашался революционными песнями и звуками музыки.

Под лучами июньского солнца шествие тянулось к Марсову полю, миновало могилы жертв Февральской революции, растекалось по набережным Невы, площади Зимнего дворца. И казалось, не было шествию конца.

"Когда же наконец прекратится этот непрерывный гул толпы?" - думал командующий Петроградским военным округом генерал Половцев. В этот момент в кабинет вошел его адъютант.

- Вы проверили, господин полковник, как обстоит дело с правительственными лозунгами, которые были вывешены на Марсовом поле и в других местах? - обратился Половцев к адъютанту.

- Все они сорваны, - ответил адъютант.

- Приняты ли меры, чтобы в демонстрации не участвовали солдаты? продолжал Половцев.

- Так точно, господин генерал. Однако несколько полков вышли на демонстрацию в полном составе.

- Это возмутительно! - вскипел командующий. - Вы проверили, какие это полки?

- Московский, Кексгольмский, Волынский...

- Даже Волынский? - прервал Половцев адъютанта.

- Так точно, господин генерал. Половцев, задумавшись, барабанил пальцами по столу. Адъютант почтительно умолк.

Генерал вздрогнул, точно пришел в себя.

- Что же вы замолчали, господин полковник? Продолжайте, я слушаю вас.

- Политические заключенные в "Крестах" предъявили требование об освобождении их.

- Что?! - вскочил из-за стола генерал.

- Да, заключенные угрожают, если их требование не будет удовлетворено, они поднимут бунт...

- Бунт? - обрадованно переспросил Половцев. - Прекрасно. Будет преступлением с нашей стороны, если мы не используем это. Для спасения России от большевизма мы должны идти на все... Передайте мой приказ: усилить охрану политических заключенных и устроить "побег" уголовных... Сделаем так, чтобы можно было обвинить в этом большевиков... Соедините меня по телефону с господином Переверзевым...

Провокационный план был выполнен с молниеносной быстротой. Меньше чем через два часа после разговора Половцева с министром юстиции Переверзевым 460 арестованным за уголовные преступления устроили "побег". А к вечеру все буржуазные газеты сообщали о том, что побег из "Крестов" 460 опасных для общества преступников, которые якобы перебили администрацию и обезоружили стражу, был совершен... по подстрекательству большевиков!

Население Петрограда заверяли, что сильно обеспокоенное его судьбой правительство приняло срочные меры для поимки бежавших и привлечения к суровой ответственности "главных организаторов этого преступления..."

Демонстрация уже давно закончилась, но повсюду были толпы народа. Митинговали. Пели песни. В садах и парках танцевали под гармошки. В городе еще не знали, что на фронте снова загрохотали пушки...

Железняков с группой матросов направился к даче Дурново. Богатый особняк с белыми колоннами стоял в большом парке. Перед главным входом висела вывеска "Клуб рабочих и солдат". На бывшей даче крупного царского сановника разместились теперь правления нескольких профсоюзов.

"Самовольный" захват дачи рабочими организациями вызвал возмущение буржуазной печати, кричавшей о наступлении анархии. Воспользовавшись тем, что небольшую часть здания занял штаб анархистов, министр юстиции Переверзев пробовал предпринять несколько попыток выдворить "захватчиков" дачи военной силой.

Кронштадтцы пошли к даче через Летний сад. Здесь было особенно весело и людно. Отовсюду неслись веселые шутки, задорный смех. Античные скульптуры были украшены красными бантами и лентами.